Война есть продолжение политики иными средствами. Именно таким принципом руководствуется администрация Саакашвили, раскручивая маховик военно-политического противостояния в зоне грузино-абхазского конфликта. При откровенной ничтожности повода для обострения отношений с Абхазией грузинским властям удалось вывести конфликтную ситуацию далеко за пределы Северного Кавказа, втянув в нее Россию, Соединенные Штаты и Европейский союз. Таким образом, беспилотные самолеты-разведчики стали информационным поводом для развертывания крупномасштабной кампании, в рамках которой решаются военные и политические задачи не только тактического, но и стратегического уровня.

На первый взгляд, вся эта история со сбитыми над Абхазией грузинскими разведывательными самолетами представляется весьма заурядной. Скажем, в зоне палестино-израильского конфликта подобные случаи происходили неоднократно. Причем ни Тель-Авив, ни Вашингтон никогда не рассматривали уничтожение палестинцами беспилотных самолетов-«шпионов» в качестве проявления агрессивных намерений. И даже подумывают о признании независимого палестинского государства. Можно вспомнить, как в 1960 году в глубине воздушного пространства СССР был сбит американский разведчик U-2 и со стороны США никаких претензий по этому поводу не предъявлялось. Столь же очевидна ситуация с грузинскими беспилотными самолетами. Грузия не первый год угрожает Абхазии применением военной силы и в прошлом приводила эти угрозы в действие. Поскольку в любой момент на грузино-абхазской границе может вспыхнуть новый конфликт, действия абхазского летчика, сбившего самолет-«шпион», выглядят вполне обоснованно. Что подтверждается позицией западных держав, от лидеров которых ни одного обвинения в адрес абхазской стороны не прозвучало. Значит, инициатором конфликта является не Абхазия. Из этого следует, что Саакашвили преднамеренно пошел на обострение обстановки на грузино-абхазской границе. Зачем?

Каждый политический лидер выступает со своей консолидирующей идеей, посредством которой приходит к власти и удерживает ее. Для Михаила Саакашвили, который за весь период пребывания на президентском посту не провел ни одной значимой реформы и ничуть не улучшил экономического положения страны, такой идеей был и остался национализм, консолидирующий общество на основе конфронтационного внешнеполитического курса. «Откройте огонь — и вы объедините нацию», — таково основополагающее кредо новых грузинских властей. По существу, ничем другим Саакашвили и не занимался все пять лет своего президентства.

Едва успев в январе 2004 года занять президентское кресло, Михаил Саакашвили приступил к «экспорту демократии» в Аджарию. В мае 2004-го отработанная на грузинской территории технология «сетевой войны» принесла результат — президент Аджарии Аслан Абашидзе без сопротивления оставил власть. Мирное урегулирование конфликта стало возможным исключительно благодаря компромиссной позиции России. Как известно, Игорь Иванов, бывший секретарем Совета безопасности РФ, лично прибыл в Батуми и убедил Абашидзе отказаться от намерения применить военную силу. Но, судя по ходу дальнейших событий, в Тбилиси этого так и не поняли, приняв сделанную Москвой уступку за слабость.

Находясь в эйфории от легкой победы, Саакашвили заявляет, что «на очереди — полное воссоединение Грузии», и без колебаний берет курс на продолжение конфронтации. Взятый курс очень опасен, но бодрости президенту, выдающему национализм за демократию, придает поддержка заокеанских союзников. Представитель Госдепартамента США Ричард Баучер выступает с заявлением по ситуации в Аджарии: «Соединенные Штаты приветствуют эти события и отмечают конструктивную роль, которую сыграли все участники конфликта». От лица НАТО выступает Хавьер Солана: «Разрешение ситуации в Аджарии создаст позитивный прецедент для Грузии в плане поиска путей разрешения других конфликтов на ее территории». И такие пути действительно находятся.

В том же мае 2004-го сторонники Саакашвили начинают акции протеста в Цалкском районе Грузии, где большинство населения составляют армяне. Протестующие требуют «наведения порядка», обвиняют армян в разжигании сепаратизма и нападениях на местных грузинских жителей. Саакашвили принимает решение о вводе в Квемо-Картли подразделений полиции и Внутренних войск. Наведение порядка в Цалкском районе по времени совпадает со стартом парламентской избирательной кампании в находящейся рядом «демократической» Аджарии. Выборы проходят в июне 2004 года под аккомпанемент вооруженных столкновений и перестрелок на границе с Южной Осетией. В итоге «Национальное движение», партия президента Саакашвили, самоотверженно защищающего территориальную целостность Грузии, получает большинство в аджарском парламенте.

Осенью 2004-го начинается «оранжевая революция» на Украине. Саакашвили оказывает всемерную поддержку Ющенко. Когда же в июле 2006 года украинские «оранжевые» проигрывают в коалиционной борьбе, их грузинский союзник наносит России фланговый удар: подразделения полиции и Внутренних войск Грузии совершают вторжение на территорию Абхазии и закрепляются в стратегически важном Кодорском ущелье.

А тем временем в самой Грузии прогрессирует экономическая стагнация. Уровень жизни населения страны становится ниже, чем при Шеварднадзе. Ряды «революционеров» разъедают коррупция и внутренние разборки. Поэтому Саакашвили приходится отвлекать народ от насущных проблем, создавая проблемы искусственные. Вооруженные столкновения, пограничные инциденты, рейды диверсионных групп в зоне грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов следуют чередой. Ни на минуту не утихает информационная война, развернутая против Москвы, Сухуми и Цхинвали одновременно. Все это происходит на фоне старта выборов в муниципальные органы власти. Для победы на выборах Саакашвили прибегает к традиционному способу.

В сентябре 2006 года российско-грузинские отношения резко обостряются в результате спланированного Тбилиси «шпионского скандала». Намеренно унизительное выдворение с территории Грузии русских офицеров позволяет Саакашвили добиться серьезного дипломатического конфликта. К сожалению, реакция российского руководства на провокационные действия грузинских властей оказалась неадекватной, что позволило Саакашвили получить дополнительные очки. В итоге пропрезидентская партия набирает 57% голосов.

Сегодня можно с уверенностью констатировать, что в «демократической» Грузии появилась новая национальная примета: как только выборы — жди обострения отношений с Россией. В сложившихся условиях российскому руководству необходимо учитывать провокационную сущность политики Саакашвили и не допускать прежних ошибок. Ведь подоплека всей этой истории со сбитыми беспилотными самолетами становится совершенно очевидной, если вспомнить назначенные на 21 мая в Грузии внеочередные парламентские выборы. В условиях экономических провалов, растущей внутриполитической нестабильности и обострившихся после «дела Окруашвили» противоречий среди своих сторонников Саккашвили остается только одно — «открывать огонь и объединять».

Но дело не ограничивается внутриполитическими амбициями грузинского президента и его окружения.

Партия разыгрывается на уровне внешней политики. Это позволяет сделать ввод дополнительного миротворческого контингента России в Абхазию.

Казалось бы, все совершенно ясно: многие абхазцы являются российскими гражданами, миротворцы защищают их и своим присутствием охлаждают излишне горячие головы некоторых тбилисских политиков. Более того, Россия совершенно не заинтересована в начале новой войны и без того во взрывоопасном Северо-Кавказском регионе, а каких-то 2000 дополнительно переброшенных в зону конфликта солдат (один мотострелковый полк) угрозы для Грузии представлять не могут.

Грузия обращается к Европейскому союзу с призывом принять меры ввиду явных военных приготовлений России. Грузинский посланник в Киеве Мераб Антрадзе называет «военной интервенцией» увеличение численности российского миротворческого контингента в Абхазии. Министр по вопросам реинтеграции Темури Якобашвили заявляет в Брюсселе, что Грузия «очень близка» к войне с Россией. Администрация Буша получает возможность играть роль миротворца на российской территории и направляет в Сухуми своего представителя Мэтью Брайза. Не говоря уже о том, что европейские партнеры США по НАТО лишний раз убеждаются в «имперских амбициях русских» и получают информацию к размышлению на декабрьском саммите, где вновь будет ставиться вопрос о членстве Грузии и Украины в альянсе.

Однако это только тактический уровень проблемы. В стратегическом плане все намного сложнее и опаснее с точки зрения потенциальных угроз национальной безопасности России, ее политическим и экономическим интересам.

Накануне «революции роз» Джордж Буш произнес в лондонском Уайтхолле знаменитую речь, объявив главную цель своей администрации: «С Афганистана и Ирака мы начали мировую демократическую революцию, которая будет продолжаться до тех пор, пока все деспотические режимы Ближнего Востока не окажутся свергнутыми и не сменятся демократическими». И хотя Шеварднадзе в прошлом не раз бывал полезен и Клинтону, и Бушу и без него США не смогли бы заполучить стратегический нефтепровод Баку-Джейхан, его режим тоже попал в категорию деспотических, был свергнут и сменен демократическим. Почему?

Ответ на этот вопрос дал известный «неоконсерватор» Брюс Джексон в меморандуме «Демократия в Черноморском регионе», где без лишней патетики в демократическом стиле сформулировал стратегические задачи американской геополитики: «На протяжении столетий Черноморский регион являлся ключом к Ближнему Востоку: Черноморский регион обеспечивает доступ к энергетическим ресурсам Каспия и Центральной Азии: Границы НАТО должны пройти по западному и южному побережью Черного моря». При этом одного взгляда на карту достаточно, чтобы уяснить исключительное значение Грузии для выполнения поставленных выше задач.

Посмотрим на Грузию глазами генералов, входящих в Объединенный комитет начальников штабов. Возможность доступа на грузинскую территорию обеспечивает Пентагону целый ряд военно-стратегических преимуществ. Прежде всего в случае войны позволяет осуществить охват Ирана с севера. В свете провальных кампаний в Ираке и Афганистане и связанного с ними общего ослабления позиций США на Ближнем Востоке Грузия приобретает еще больший вес в глазах американских стратегов в плане сдерживания Ирана. А после вывода войск из Ирака отсюда при необходимости можно будет наносить воздушные и ракетные удары по иракским боевикам. Кроме того, грузинская территория является важным звеном транспортировки войск и военных грузов на базы в Центрально-Азиатском регионе и Персидском заливе.

Обратимся вновь к меморандуму Джексона: «Наиболее негативным аспектом внешней политики России в Черноморском регионе является неоимперское по сути стремление Кремля контролировать ближнее зарубежье. Мы должны защитить новые демократии от ущерба, который может причинить им и их гражданам российская политика. Главным образом, такой ущерб могут нанести криминальные режимы Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, представляющие угрозу Соединенным Штатам своей способностью продавать оружие и технологии нашим врагам». Таким образом, значение Грузии с точки зрения выполнения задачи «сдерживания» России воистину бесценно.

Когда-то Бисмарк называл Балканы «пороховой бочкой Европы». Для России такой пороховой бочкой является Северный Кавказ. Обстановка здесь такова, что без преувеличения в любой момент может вспыхнуть военный конфликт, обладающий чрезвычайно сильным «детонирующим» действием в масштабах всего региона. В самом деле, на Северо-Кавказском ТВД находятся три постоянно тлеющих очага напряженности — так называемые «замороженные конфликты» в Нагорном Карабахе, на грузино-абхазской и грузино-югоосетинской границах. Причем в непосредственной близости от этих тлеющих очагов расположена цепочка северокавказских республик: Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Ингушетия, Дагестан, Чечня, внутриполитическая ситуация в которых нестабильна и обладает взрывоопасным потенциалом. Российские средства массовой информации еженедельно передают сообщения о проведении операций по уничтожению групп боевиков в различных районах и населенных пунктах этих республик.

Следует отметить еще одно существенное обстоятельство. На протяжении трех столетий Черноморское побережье и Закавказье были ареной острой борьбы Российской и Оттоманской империй. С распадом СССР геополитические амбиции Турции в этом регионе резко возросли. Сегодня Москва выступает в качестве главного гаранта мира и стабильности на Кавказе, что само по себе рассматривается турецкими стратегами как вызов. В данном случае интересы Анкары и Тбилиси полностью совпадают. Равно как и в плане заинтересованности в раскачивании ситуации в регионе посредством соответствующих внешнеполитических шагов. Достаточно вспомнить, что 22 июня 2007 года Михаил Саакашвили объявил об одностороннем выходе Грузии из Сочинских договоренностей, которыми был урегулирован грузино-осетинский конфликт. А 28 ноября того же года министр обороны Азербайджана Сафар Абиев заявил об «очень большой вероятности будущей войны за Нагорный Карабах». Очевидно, что подобное заявление не могло быть озвучено без одобрения Турции. Взаимосвязь этих событий четко просматривается. В Анкаре прекрасно понимают, что в случае захвата Грузией Абхазии и Южной Осетии российское влияние в регионе будет подорвано. Более того, тем самым серьезный удар будет нанесен по политическим и экономическим интересам России на Ближнем Востоке. Причем Турция вполне способна предпринять какие-то дестабилизирующие шаги без санкции США. Как показывает опыт американо-турецких разногласий по поводу военной операции в Северном Ираке, Анкара стремится играть собственную роль в региональном масштабе, далеко не всегда совпадающую со стратегическими выкладками Вашингтона.

Геополитическое и военно-стратегическое значение Грузии не исчерпывается только рамками задачи вытеснения России с Кавказа и Ближнего Востока. Речь идет о задаче более глобальной, которую выразил один из ведущих идеологов внешней политики США Збигнев Бжезинский: «НАТО уже присутствует в Афганистане, а также косвенно в Ираке, а вскоре, возможно, будет присутствовать и на израильско-палестинской границе. В конечном счете стратегические интересы НАТО будут охватывать всю Евразию. Полное главенство во всей Евразии было бы равносильно мировому господству». Сердцевиной Евразии является Россия и ее ближнее зарубежье. Второе инаугурационное послание президента Буша содержало четкую формулировку демократической миссии на постсоветском пространстве: «Революция роз» в Грузии и «оранжевая революция» на Украине меняют структуру политики Минска и Кишинева сегодня и в перспективе — Алма-Аты, Бишкека, а также Бейрута«. Для ускорения этого процесса Михаил Саакашвили инициировал создание ГУАМ, тем самым пытаясь решить задачу раскола внутри СНГ, формирования противовеса ОДКБ и фактического изолирования России в пределах границ с постсоветскими странами. Но столь глобальные задачи оказались ему явно не по плечу.

Генеральный просчет организаторов и вдохновителей «революции роз» состоял в игнорировании уроков новейшей грузинской истории. До появления Михаила Саакашвили на политической авансцене имидж «собирателя грузинских земель» примерял на себя другой человек. Звали его Звиад Гамсахурдиа. Подобно Саакашвили, Гамсахурдиа построил всю свою политику и систему власти на голом национализме, выбросив лозунг «Грузия для грузин». Результаты были схожие: страна быстро оказалась в состоянии войны со всеми своими соседями. Потому и конец политической карьеры Гамсахурдиа стал закономерным.

В партии и аппарате нынешнего грузинского президента немало бывших звиадистов. Стиль их политики ничуть не изменился. Достаточно прислушаться к риторике спикера грузинского парламента Нино Бурджанадзе, в прошлом активной сторонницы Гамсахурдиа. Но, вспоминая печальный опыт предшествующих властей, здравомыслящие политические лидеры Грузии уверенно предсказывают будущую судьбу Саакашвили. Наиболее показателен в этом смысле прогноз лидера Лейбористской партии Грузии Шалвы Нателашвили: «Такие игры довольно опасны, потому что в прошлом мы уже достаточно поиграли вопросом территориальной целостности Грузии. И проиграли. Не думаю, что политика Саакашвили по воссозданию Грузии приведет к чему-то позитивному».