Падение цен на нефть и экономические трудности в наступившем году затронут весь Южный Кавказ, кроме Абхазии и Южной Осетии: устойчивый денежный поток из Москвы делает эти страны неподвластными перепадам мировой конъюнктуры. Первый удар кризиса регион пережил еще в декабре 2014-го; январские и февральские новости показывают, что под знаком спада пройдет весь год. Экономические проблемы могут спровоцировать политическую нестабильность. Обо всем этом читайте в новой главе прогноза "Международные угрозы — 2015", подготовленного для "Ленты.ру" агентством "Внешняя политика".

Центробанк Азербайджана в начале февраля объявил об отказе от привязки национальной валюты к доллару. В сторону увеличения изменились и ориентиры по инфляции. Это серьезный сдвиг в финансовой политике страны, которая на протяжении многих лет удерживала в жестких рамках и инфляцию, и курс. Обеспеченный нефтедолларами манат был не только самой надежной валютой Южного Кавказа, но и самой дорогой: колоссальный в масштабах небольшой страны профицит внешней торговли толкал курс маната вверх.

В этом году картина может измениться. Финансовый и бюджетный кризис Азербайджану не грозят — золотовалютные резервы сейчас составляют более 12 миллиардов долларов, и, хотя в последние месяцы они быстро расходовались (с осени потрачено три миллиарда), последние решения ЦБ позволят их сберечь. Государственный нефтяной фонд оценивается в 37 миллиардов. Государственный бюджет сверстан из расчета цены на нефть 90 долларов за баррель, что значительно выше текущих цен. Запланированный дефицит бюджета 2,2 миллиарда долларов по итогам года окажется выше, но валютные резервы позволят покрывать дефицит в течение нескольких лет.

Падение цен на нефть скажется на экономике Азербайджана в целом. Снижение курса маната повлечет за собой удорожание импорта, который в 2013-2014 годах составил 23-24 процента ВВП Азербайджана. Это может вызвать социальное напряжение. За годы нефтяного бума страна не смогла заместить импорт, играющий большую роль на многих потребительских рынках. В последние годы стране удавалось обеспечивать рост сельского хозяйства и обрабатывающей промышленности, но основной поток нефтедолларов направлялся в строительство, которое росло с огромной скоростью (до 36 процентов в год). Кризис, с одной стороны, подтолкнет импортозамещение — прежде всего в сельском хозяйстве и пищевой промышленности, а с другой — ударит по наиболее быстро растущей отрасли азербайджанской экономики.

Возможны и политические последствия. Одни и те же группы в азербайджанской элите являются бенефициарами и строительства, и импортной торговли. Можно ожидать их ослабления, что приведет к подвижкам в исключительно стабильном по персональному составу истеблишменте. Интрига года в том, сумеет ли Азербайджан обратить себе на пользу снижение цен на нефть и преодолеть высочайшую (в разы больше, например, российской) зависимость от экспорта углеводородов. Оказать влияние на ситуацию могли бы государственные реформы, направленные на привлечение инвестиций — как внутренних, так и зарубежных — в отрасли, не связанные с добычей нефти и газа. В свою очередь, такие реформы наверняка вызовут сопротивление влиятельных элитных групп, чьи формальные и неформальные полномочия по вмешательству в деятельность экономических агентов могут быть затронуты.

Экономические трудности, с которыми в этом году столкнется Баку, снизят вероятность возобновления войны в Карабахе. За два послевоенных десятилетия в зоне конфликта установился баланс сил, практически исключающий масштабные военные действия, тем более что экономический ущерб Азербайджана от такого конфликта рискует разрушить его нефтегазовое чудо. Позиция посредников из Минской группы, в том числе России, едина — особенно в части недопущения возобновления боевых действий. Однако риск вооруженных инцидентов в зоне конфликта все же останется: из-за нарастания экономических трудностей обеим сторонам будет нужен клапан для выпускания пара. Возможно, нарастание напряженности в зоне Карабахского конфликта подтолкнет посредников к тому, чтобы выдвинуть новые инициативы если не по урегулированию, то по охлаждению ситуации.

Армения в конце 2014 года пережила девальвацию драма к доллару на 14 процентов. Курс драма к рублю при этом укрепился. Из-за экономического кризиса в России сократился объем денежных переводов, поступающих в Армению из-за рубежа. Армения, как и другие страны региона, зависит от импорта по многим товарным позициям, и девальвация драма на фоне снижения притока валюты приведет к снижению реальных доходов и потребления.

Ереван присоединился к Евразийскому экономическому союзу, и это в большой мере определит тенденции развития республики. Членство в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) смягчит последствия экономического кризиса в стране. С одной стороны, Армения получит благоприятные условия для экспорта товаров в Россию, Казахстан и Белоруссию, а также российский газ по низкой цене. За счет интеграции вырастут ее доходы от таможенных платежей. С другой стороны — Россия, по сути, берет на себя часть политической ответственности за состояние экономики Армении, так как ее проблемы могут быть истолкованы как неудачи политически значимого интеграционного проекта. Это дает определенную страховку на случай резкого ухудшения экономической ситуации в стране.

Президенту Сержу Саргсяну удалось преодолеть внутриполитический кризис, выведя из игры одного из влиятельных лидеров оппозиции — Гагика Царукяна, ранее объявившего о намерении поменять власть в стране. Длительное внутриполитическое противостояние закончилось победой президента — вероятно, не без помощи со стороны Москвы. Попытки дестабилизации внутриполитической обстановки, скорее всего, продолжатся, но едва ли окажутся успешными. Подавляющее большинство политической элиты Армении, независимо от их отношения к президенту, поддерживают интеграцию страны в ЕАЭС и сохранение тесного союза с Россией. В неправительственных организациях и медиа, получающих поддержку США и ЕС, имеются противники этого курса, но сильные политические лидеры, способные консолидировать такую оппозицию, отсутствуют.

У Армении нет общей границы с другими странами ЕАЭС, и это делает для нее особенно важными отношения с Грузией: по ее территории проходит транзит грузов из Армении в Россию. Нельзя исключить, что страны найдут механизмы сотрудничества, которые позволят им пользоваться преимуществами обеих зон свободной торговли, куда они входят: у Армении — с государствами ЕАЭС, у Грузии — со странами ЕС. Интеграция Армении в Евразийский экономический союз создает дополнительную мотивацию и для диалога об открытии транспортного сообщения через Абхазию (по крайней мере, автомобильного) в дополнение к действующему маршруту через Верхний Ларс. По всей видимости, в текущем году мы увидим активизацию действий в этом направлении.

К настоящему времени Грузия пострадала от экономического кризиса больше, чем Армения. Девальвация лари к доллару составила 22,4 процента, денежные переводы в январе сократились на 23,3 процента. Уменьшились объемы экспорта: в первую очередь — из-за сильного спада на Украине, во вторую — из-за снижения экспорта в Россию, связанного с девальвацией рубля. В 2014-м грузинская экономика показала неплохой рост в 4,7 процента, однако в этом году подобного результата достичь будет сложно.

На фоне экономических трудностей можно ожидать обострения внутриполитической борьбы, связанной с попытками оппозиционного "Единого национального движения" вернуться к власти. Назначение бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили и его соратников на ряд политических постов в Киеве нужно рассматривать как попытку такого возвращения. По меньшей мере они получают высокую политическую трибуну для собственной пропаганды. Саакашвили уже заявил, что намерен выиграть парламентские выборы в Грузии в 2016 году. Маловероятно, что ЕНД рискнет совершить государственный переворот до выборов. Но нельзя исключить, что выборы в Грузии пройдут досрочно: нарастание экономических трудностей может подтолкнуть правящую "Грузинскую мечту" к тому, чтобы не дожидаться, пока ЕНД воспользуется этими трудностями в своей пропаганде. Интрига досрочных выборов заключается в том, что ныне представленные в парламенте "Мечта" и ЕНД, скорее всего, потеряют значительную часть мандатов. В то же время места в парламенте могут получить другие силы, которые разрушат многолетнюю монополию "западников-атлантистов" на политическом Олимпе Грузии.

Внутриполитическая динамика в Грузии во многом зависит от американской политики в отношении этой страны. Нельзя исключить, что группы американской элиты, заинтересованные в обострении противостояния с Москвой, будут стремиться превратить Грузию в еще один очаг конфронтации. Однако США не готовы оказывать Грузии действенную поддержку — в сущности, предлагая Тбилиси провоцировать Москву на свой страх и риск. В таких условиях рационально мыслящие политики в Тбилиси предпочитают избегать конфликтов в отношениях с Москвой.