Способность создавать и технически совершенствовать продукты и процессы производства — равно как и выводить их на мировые рынки — является отличительным показателем власти и богатства в современных обществах.

Достижения, полученные путем "созидательного разрушения", если пользоваться выражением Джозефа Шумпетера, ставят страны в "центр" международной экономической геометрии.

Согласно знаменитой "гипотезе Пребиша — Зингера" и всей последовавшей за ней структуралистской школе, из этой модели вытекает концепция "Центр — Периферия", также известная как "Север — Юг".

В центре, или на Севере, расположены страны, которые осуществляют интенсивное "творческое разрушение" и обеспечивают создание ценностей. На периферии, или на Юге, оказываются страны, зависимые от продажи сырья.

Когда в XIX веке центральное руководство находилось в руках Англии, латиноамериканским элитам, таким как Аргентина, удалось сохранить высокий уровень жизни за счет экспорта мяса или пшеницы.

Это был рикардианский мир сравнительных преимуществ, в котором стало возможным процветание Буэнос-Айреса и его культурной жизни. Столетие назад в аргентинской столице было не меньше книжных лавок, чем в Париже, а театры могли соперничать с лондонскими.

Когда роль центральной экономики перешла к Соединенным Штатам (которые также являлись сельскохозяйственной сверхдержавой), встала задача индустриализации путем "творческой адаптации". Теперь страны отличались друг от друга "конкурентными" преимуществами.

С 1978 года Китай борется со своей периферийной позицией путем индустриализации, ориентированной на экспорт. Бразилия — путем замещения импорта.

В первом случае подразумеваются торговые соглашения, государственно-частное партнерство, направленное на структурирование внешней торговли, и низкое вознаграждение трудовых ресурсов. Во втором — протекционизм, стимулы для развития внутреннего рынка и поощрение государственных закупок продуктов местного производства.

Успех или неудача этих моделей связаны с правильным пониманием того "затмения", которое произошло в центре мировой экономики, и необходимой адаптацией к нему национальных стратегий.

Причиной тому Китай, ставший "другим центром" наряду с традиционным "Севером". Следовательно было бы ошибкой приветствовать товарообмен между Бразилией и Китаем как подтверждение отношений по линии "Юг — Юг".

Промышленная модель Китая как торговой нации оказалась настолько эффективной и масштабной, что ее возникновение привело к возобновлению планетарного спроса на сырьевые товары в период с 2003 по 2011 год.

Китайский ВВП в текущих долларах с 1978 года умножился в 60 раз. К концу этого года он превысит 12 триллионов долларов.

С одной стороны, Китай ускорил свою творческую адаптацию и благодаря положительному торговому сальдо и последовавшим излишкам, стратегически направленным в область исследований, разработки и инновации (НИОКР + инновации), постепенно приближается к технологическому центру.

К 2020 году доля китайского ВВП, выделяемая на НИОКР, достигнет 2,5%, что выше среднего показателя в 2,1% в странах ОЭСР. Бразилия продолжает направлять на НИОКР лишь один процент своего ВВП.

С другой стороны, эта обновленная международная система, в которой Китай берет на себя функцию центра, возвращает таким странам, как Бразилия, логику, схожую с моделью сравнительных преимуществ XIX века типа "Север — Юг".

Это иллюстрирует, к примеру, тот факт, что одна тонна китайского экспорта в Бразилию оценивается в три тысячи долларов США, тогда как тонна бразильских товаров, отправляющихся в Китай, стоит менее 170 долларов.

Пассивное тяготение Бразилии к новому центру крайне рискованно. Оно может вызвать эфемерное представление о процветании, обусловленное циклами высоких международных цен на сырье.

По моим оценкам, нам недолго осталось ждать подобного цикла вследствие переноса китайского индустриального парка в страны, являющиеся его геоэкономическими соседями. Рост Индии, Вьетнама, Индонезии и прочих стран на самом деле может довольно долго поддерживать высокую стоимость сельскохозяйственных товаров и полезных ископаемых.

Если в Бразилии и других латиноамериканских странах выгоды, полученные от торговли товарами, не преобразуются в инвестиции в наиболее актуальные сферы сегодняшнего глобального сценария жесткой технологической конкуренции, мы станем участниками консолидации новой оси "Центр — Периферия".

И нашим уделом в ней снова станет периферия. Тогда как центр будет все больше удаляться от США и Европы в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона.