Более 100 лет назад нефть начала революционизировать добычу и производство, необратимо меняя мировой рынок. С тех пор никакой другой ресурс и близко не подходил к тому, чтобы заменить нефть в качестве наиболее ценного товара. Общественное мнение о ядерной энергетике сдерживает её экспансию, а ограничения на обогащение урана препятствуют распространению этой технологии. (1)

В то же время, зелёным технологиям ещё надо достичь такого уровня эффективности, который мог бы обеспечить большее доверие к ним. В итоге, мир будет по-прежнему зависеть от нефти для обеспечения всех своих нужд. Всё это по большей части общеизвестно.

То, что ещё смутно начинает осознавать общественное мнение – такая зависимость создаёт очередную проблему.

Слишком много нынешней сырой нефти поставляется из нестабильного региона, причём львиная её доля транспортируется по узким водным путям, которые легко можно перекрыть для танкеров. Этот страновой (региональный) риск - угроза, возникающая при политических событиях в одной стране или в регионе, которая представляет величайшую опасность для стабильности нефтяного рынка - превосходит любые другие рыночные факторы.

Из-за жизненной важности нефти для мировой экономики и того, как этот ресурс закупается на международном рынке, внезапное падение производства или препятствия при доставке топлива из какой-либо страны Ближнего Востока может серьёзно повредить промышленным мощностям целых регионов.

Последствия введённых США санкций против Ирана на экспортном рынке Северо-Восточной Азии хорошо это демонстрируют (см. статью US faces sanctions dilemma in East Asia, 21 июля, 2012).

Сто лет назад перед международными нефтяными компаниями стояла такая же проблема. Хотя ключевые отрасли промышленности ещё не так сильно зависели от нефти, но нефтепродукты и побочные продукты уже стали необходимыми товарами на мировом рынке. Столкнувшись с монополией "Standard Oil Company", владевшей скважинами в США, "Royal Dutch Petroleum Company", Ротшильды и братья Нобели воспользовались либерализацией Россией своего рынка (в 1872 г.) и разрабатывали нефтяные месторождения на Кавказе, причем "Shell Transport and Trading Company" доставляла добытую нефть на растущие рынки Дальнего Востока.

Новшества, вроде каспийских нефтяных танкеров, и такие проекты, как железная дорога Баку-Батуми, быстро вытеснили американский импорт из России. А вскоре поставки российской нефти прошли через Суэцкий канал и стали обеспечивать мировой спрос. (2) К 1904 г. Россия давала треть мирового производства нефти.

Поскольку нефтяные месторождения в районе Баку оказались рентабельными, нефтяные компании, разрабатывающие ресурсы столь богатого региона, должны были противостоять растущим социальным волнениям и политической нестабильности. Неудачи Российской Империи в русско-японской войне (1904-05) привели к национальным забастовкам, в которых участвовали и рабочие российских нефтяных разработок. Последовал период политической либерализации, но он оказался коротким, а государственные репрессии подтолкнули к ещё большему народному недовольству. Основы того, что впоследствии вылилось в Февральскую и Октябрьскую революции 1917 г., уже закладывались.

В конце концов, Первая Мировая война и последовавшая коммунистическая революция, по сути, вытолкнули российскую нефть с мирового рынка, но мировой пожар, бушевавший в этом регионе четыре года, оставил в руках держав-победительниц и новые территории для нефтедобычи, такие как Ирак. Смягчая полученный удар, "Royal Dutch" успешно разрабатывала нефтяные месторождения Суматры, а персидские нефтяные месторождения, разрабатываемые британцами, оказались поистине бесценны. К 1920-30-м годам добыча нефти была распределена по нескольким регионам мира, что гарантировало устойчивые поставки для удовлетворения растущего спроса, по мере того как увеличивалось количество автомобилей и других транспортных средств, работающих на бензине.

Этот пример представляет собой ценный урок в сегодняшней экономической ситуации, при запретительно высоких ценах на сырую нефть. Когда при малейшем намёке на обострение в Ормузском проливе цена за баррель взлетает, а Ближний Восток неизменно пребывает в тупике неразрешимого и бесконечного политического насилия, миру необходимо уделить первоочередное внимание развитию других источников, которые могли бы избавить рынок от неопределённости и страновых рисков.

И здесь есть достаточно возможностей: новые нефтяные месторождения у берегов Бразилии и канадские проекты могли бы стабилизировать условия на рынке. Однако, самые большие возможности могут таиться на российском Дальнем Востоке. Во многом подобно тому, как Российская Империя в 1872 г.дала толчок развитию, ослабив монопольное законодательство, Российской Федерации тоже необходимо сделать первый шаг, предоставив возможности для большего участия рынка и частных инвестиций в развитии Восточной Сибири (см. Putin returns to the Wild East, 15 мая, 2012). В то же время международным игрокам – и отдельным компаниям, и государствам – следует приложить больше усилий для сотрудничества с Москвой и российскими компаниями.

У части мирового сообщества присутствует огромное нежелание решать такую жизненно важную задачу. Москва не стремилась помогать в создании климата, более благоприятного для бизнеса, поскольку часто принуждала иностранные компании заключать сделки, которые были на руки российским государственным предприятиям.(3)

В результате широко распространилось мнение, что инвестировать в Россию слишком сложно из-за её деловой конъюктуры и государственного контроля; однако, страновой риск на российском Дальнем Востоке несомненно ниже, чем на Ближнем Востоке. Помимо прочего, его географическое расположение благоприятно с точки зрения поставок в Северо-Восточную Азию, а это крупнейший потребитель энергии и ключевой регион мирового экономического роста.

В долгосрочной перспективе преодоление сложностей работы в России принесёт дивиденды. Во-первых, установление более тесных связей поможет лучше регулировать и стандартизировать порядок ведения дел – дальнейшее укрепление позиций России на рынке Северо-Восточной Азии в конце концов убедит Москву, что сотрудничество с иностранными фирмами слишком ценно, чтобы от него отказываться.

В то же время, спрос на нефть на данном этапе может лишь возрасти. Недавние события, подобные аварии на реакторе Фукусимы, побудили некоторые страны, в том числе Германию, начать снижение зависимости от ядерной энергии.

Вдобавок к нуждам мировой промышленности, нефтепродукты стали играть всё более важную роль на рынке продовольствия, поскольку производство удобрений и распределение продуктов питания во многом зависит от производства энергии. Продовольственный кризис в Северной Корее в 1990-х показывает, насколько опустошительно может воздействовать на сельское хозяйство страны прекращение поставок энергоносителей. В частности, рост цен на продовольствие в последние годы представляет собой серьёзную проблему – с социальной, политической, экономической и даже медицинской точек зрения – которая требует решения; это глобальный императив.

Поэтому настал момент, когда компаниям пора заново пересмотреть все "за" и "против" по поводу работы в России, и оценить выгоды избавления мирового рынка нефти от губительной неопределённости.Ссылки:

1.Будущее южно-корейского энергетического рынка на перепутье Motley Fool, 14сентября, 2012.

2. Дополнительная информация по разработке нефтяных месторождений Азербайджана в подкасте Черный город, История Нефти.

3. Отличный пример такого рода – в 2006г., когда Москва подала в суд из-за окружающей среды сопротивлявшиеся иностранные нефтяные компании. См. На российском Дальнем Востоке, заботы об окружающей среде, Нью-Йорк Таймс, 5 октября 2006г.

Йонг Квон – политолог, Вашингтон.

Оригинал статьи