Джон Миршаймер (профессор Чикагского университета, США): Может ли Китай прийти к величию мирным путем? Мой вывод таков: нет, не может. После того как Америка превратилась в регионального гегемона, она стала активно препятствовать возникновению сильных игроков в других местах. Она подобным образом относилась и к Германии, и к Советскому Союзу, и к Японии. Америка не хотела, чтобы у нее под боком оказалось сильное государство из другого региона, в этом суть доктрины Монро. Если кто-то все же осмеливался бросить нам вызов, мы изгоняли его, и к Китаю отношение будет таким же.

Китай – страна с блестящей историей. В ее превращении во всемирного гегемона есть железная логика. И КНР может выдвинуть свою собственную "доктрину Монро": став наиболее сильной страной в регионе, Китай не заинтересован в том, чтобы допускать Америку в свою "вотчину".

И действительно, разве перенос стратегического упора в Азию – не попытка ограничить рост Китая и помешать ему стать региональным гегемоном? Поэтому войны между Китаем и США будет трудно избежать. Конфликт вполне вероятен – из-за Тайваня или Корейского полуострова. Лицемерие США в том, что Америка заявляет о толерантности по отношению Китаю, но в действительности не сможет допустить его роста и развития. В конечном итоге сценарий, в котором КНР и США встречаются на поле брани, вполне вероятен.

Янь Сюэтун (профессор университета Цинхуа): Являясь реалистом, я во многом согласен с Миршаймером. Я согласен, что и Китай, и Америка хотят быть №1 в мире, и разделяю мнение о том, что Китаю следует действовать ответственно и осмотрительно, воздерживаться от громких действий и высказываний. Однако по поводу стратегического выбора Китая и Америки наши позиции расходятся. Не факт, что Китай пойдет по тому же пути, что и его соперник, к тому же и у Америки есть другие варианты, помимо сдерживания Китая. Возможно у США этих вариантов стратегии даже больше, чем у Китая на его пути к мировому лидерству.

Си Цзиньпин отметил, что дипломатические отношения с соседними странами должны создавать благоприятные условия для возрождения нации. Он стоит на позиции углубления мирного сотрудничества с соседями, в плане экономики продвигает идеи "морского Шелкового пути" и "экономического пояса нового Шелкового пути". Подобный подход отличается от того, что было раньше, это нечто совершенно новое. Раньше в нашей внешней политике всегда ощущалось превосходство США. Когда у Америки были конфликты с нашими соседями, мы всегда считались с ней. Откуда нам взять теперь доброжелательных соседей?

Китай считает, что для облегчения взаимодействия следует стремиться к тому, чтобы у партнеров были общие интересы, а вовсе не взаимное доверие. Поэтому даже если в чем-то конфликт интересов все же возникнет, можно будет вместе принять превентивные меры и предотвратить возникновение реального конфликта. Общие интересы, а не взаимное доверие – вот основа сотрудничества.

Как Китаю добиться дружбы других государств? Путь к получению настоящих друзей – взаимная помощь. Китаю следует проводить такую политику, которая позволит и дружественным странам извлекать выгоду из отношений, а не думать лишь о том, как бы нажиться на партнере. Это и есть так называемые "распространение своего доброго отношения на соседние страны" и "общность судьбы всего человечества" (лозунги, находящиеся на слуху после XVIII съезда КПК – прим. пер.).

Китаю следует быть своего рода "добродетельным правителем". Однако следование идеям "общности судьбы всего человечества" - и есть современный вариант "добродетельного правления". С точки зрения наступательного реализма мораль бесполезна, однако нравственный реализм рассматривает мораль в качестве одного из составляющих элементов реальной силы государства, ведь именно благодаря ей можно углублять отношения с союзниками, за границей - завоевывать новых друзей, а внутри страны – получить поддержку народа.

В 50-е и 60-е годы прошлого века Китай был очень слаб, однако активно участвовал в военных конфликтах. По мере экономического роста Китаю все меньше хотелось прибегать к помощи оружия, и КНР стала самой мирной из основных держав планеты. Таким образом проявлялась склонность Китая к мирному возвышению, вот где ее начало.

Однако стремление к мирному возвышению отнюдь не означает, что Китай терпеливо снесет все, что угодно, или боится применить оружие. Мысль Си Цзиньпина о существовании "предела" в политике как раз об этом. У китайского внешнеполитического курса теперь есть и основные принципы, и нижняя граница, сформировались свои особенности. Исходя из всего этого я не исключаю, что Китай может быть ввязан в войну, такой риск существует, однако я не отрицаю и того, что у Китая есть шанс прийти к величию мирным путем.

Между Китаем и Америкой открытой войны не будет хотя бы потому, что, во-первых, существует ядерное оружие. Раз уж атомные бомбы предотвратили войну между Америкой и Советским союзом, то они, естественно, смогут удержать от войны и Америку с Китаем. Во-вторых, глобализация. Степень экономической взаимозависимости между странами мира сейчас куда больше, чем перед Первой мировой. При этом роли, которые играют глобализация и экономическая взаимозависимость, немного отличаются. Глобализация повышает степень чувствительности по отношению к взаимной зависимости, но в то же время она понижает степень уязвимости таких отношений. В итоге обе стороны не просто очень осторожно подходят к вопросам объявления войны, но и не очень стремятся к ней.

(Данная статья составлена из фрагментов публичной беседы двух вышеназванных экспертов)

Оригинал публикации: 美专家：中美战争很难避免 或因台湾或因朝鲜

Борьба с авианосцами США: возможности Китая и стратегия СССР

Советский флот довел свои противоавианосные возможности до определенной степени совершенства и вполне реально мог рассчитывать на уничтожение, по крайней мере, нескольких американских авианосных ударных групп. Ключевым компонентом советских противоавианосных сил были дивизии бомбардировщиков Ту-22М2 и Ту-22М3 с крылатыми ракетами X-22.

Эти самолеты представляли собой вершину развития советской морской ракетоносной авиации. Тем не менее, с точки зрения советского планирования, операция по уничтожению одной авианосной ударной группы требовала одновременного применения как минимум одной дивизии морской ракетоносной авиации. Она насчитывала в своем составе около 90 самолетов. Это намного больше, чем общее количество бомбардировщиков H-6 во всей авиации ВМС НОАК и сравнимо с их общим количеством в китайских вооруженных силах.

СССР учитывал необходимость ведения борьбы одновременно с шестью американскими авианосными ударными группами. Однако удалось сформировать лишь четыре дивизии морских бомбардировщиков-ракетоносцев, укомплектованные самолетами Ту—22 и Ту-16. Недостающие силы должна была предоставить Дальняя авиация ВВС СССР.

Потери ожидались очень высокие, даже в случае успешного применения дивизии. Предполагалось, что будет потеряно около половины ее состава; некоторые самолеты, например, осуществлявшие окончательную разведку цели и обеспечивавшие точное целеуказание ракетам, были обречены на гибель вместе со своими экипажами еще на этапе планирования удара.

Успех удара зависел от ряда факторов, прежде всего от получения надежных данных о местонахождении цели. Эти задачи решались при помощи самолетов-разведчиков Ту-95РЦ и спутниковой системы целеуказания "Легенда". Однако самолеты-разведчики были уязвимы, а спутниковая система работала недостаточно надежно. Поэтому в мирное время за каждой американской авианосной ударной группой следовал советский надводный боевой корабль (например, эскадренный миноносец), который вел за ним визуальное наблюдение и непрерывно передавал координаты противника. В случае начала боевых действий этот корабль до своего неминуемого уничтожения должен был успеть нанести авианосцу максимальный ущерб. Впрочем, на успех никто всерьез не рассчитывал. Главная функция такого корабля после передачи точных координат авианосца считалась исполненной.

Действия морской авианосной авиации предполагалось координировать с атаками авианосца ракетными крейсерами и атомными подводными лодками с тяжелыми крылатыми ракетами. В сумме это давало довольно высокую степень уверенности в преодолении системы обороны авианосца и его уничтожении. В то же время, и ракетные крейсера, и, особенно, атомные подводные лодки, также относились к крайне дорогостоящим типам вооружения. В целом, советские ассиметричные меры по борьбе с авианосцами суммарно едва ли были существенно дешевле самих авианосцев.

В то же время, важно понимать, что создание советских авианосцев и их доведение до американского уровня боеспособности потребовало бы десятилетий накопления опыта. Советская стратегия позволяла максимально опираться на технологии и кадры, уже имевшиеся в советском флоте и ВВС.

Китайские силы, предназначенные сдерживать потенциальное американское вмешательство в возможные конфликты в Азии, несмотря на некоторое сходство стратегий, мало похожи на советские. Китай не имеет ни ракетных крейсеров, ни атомных подводных лодок - носителей тяжелых сверхзвуковых крылатых ракет. Количество дальних бомбардировщиков-ракетоносцев, имеющихся в распоряжении китайского флота, незначительно.

Ударная сила китайской морской авиации во многом состоит из тактических истребителей и бомбардировщиков, оснащенных относительно легкими противокорабельными ракетами. Задачи этих сил, вероятно, ограничиваются первой цепью островов и водами вокруг Тайваня, что позволяет не строить огромный флот тяжелых бомбардировщиков. У Китая появился новый тип оружия — противокорабельные баллистические ракеты, но их реальные возможности пока остаются загадкой. Китайский флот также активно пополняется дизель-электрическими подводными лодками.

США направляют на противодействие китайской стратегии значительные ресурсы. Одним из результатов будет рост возможностей систем ПВО американских корабельных соединений. В качестве эффективной стратегии противодействия КНР также рассматривается блокада стратегических морских коммуникаций. Доведение противоавианосных сил КНР до советских масштабов будет крайне затратно и, вероятно, не позволит развивать собственный авианосный флот. Ставка на единственную систему — противокорабельные баллистические ракеты, как на решение всех проблем, слишком опасна. Вероятно, на определенном этапе китайскому флоту придется делать стратегический выбор пути развития, чтобы не попасть в ловушку, в которую попал советский флот.