Хорхе Нахфуд родился в Такуарембо, в Уругвае в 1969 году. С раннего возраста он читал и писал фантастические рассказы, но предпочел получить образование в области архитектуры и для этого окончил "Университет-де-ла Република" в Монтевидео в 1996 году. Затем он преподавал математику и искусство в Испано-американском университете в Коста-Рике, а также в школе Техника-дель-Уругвай. В настоящее время он преподает латиноамериканскую литературу в университете в Джорджии. Он побывал в более чем в сорока странах мира, и его впечатления стали частью романов и эссе, которые он впоследствии написал.

Нижеприведенная статья хоть и написана в 2003 году по следам книги знаменитой итальянской писательницы и журналистки Орианы Фаллачи "Гнев и ярость", вызвавшей столь различные комментарии на Западе, тем не менее может быть интересна и сегодня для тех читателей, которых хоть в какой-то мере интересует эволюция интеллектуального наследия Западной культуры и те последствия в которые она снова и снова вырождается…

Похоже на то, что Запад вдруг лишился всех своих величайших добродетелей, которые он так заботливо создавал из века в век, и теперь только и делает, что воспроизводит свои собственные недостатки и копирует чужие пороки, такие как авторитаризм и профилактическое преследование невинных людей. Такие добродетели, как терпимость и самокритика никогда не были слабостью, как это сегодня пытаются представить некоторые люди. Наоборот, именно благодаря ним удалось реализовать на практике любой вид как этического, так и материального прогресса.

Самая большая надежда и самая большая опасность для Запада может находиться в его собственном сердце. Те из нас, кто не испытывает ни "ярости", ни "гордости" (намек на книгу итальянской писательницы Орианы Фаллаччи "Ярость и Гордость". В 2001-2004 годах проживая в Нью-Йорке, она написала серию статей и книг с критикой ислама и арабской культуры, вызвавших большой общественный резонанс и споры.– прим.перев.) по отношению к любой расе или культуре чувствуют ностальгию по былым временам, которые никогда не были особенно хороши, но тем не менее, оказались не такими уж и плохими.

В настоящее время некоторые знаменитости XX века, демонстрируя необратимое погружение в дряхлую старость, взяли себе за привычку все опошлять и распространять знаменитую идеологию "столкновения цивилизаций", которая сама по себе уже достаточно вульгарна, так как основана на собственных выводах и рассуждениях, в лучшем стиле классической теологии. Таково априори и пришедшее к нам из XIX-го века утверждение о том, что "западная культура превосходит все остальные". И как будто бы этого было не достаточно, такие люди чувствуют моральную обязанность повторять эти мысли снова и снова.

С этой точки зрения о превосходстве Запада, очень известная итальянская журналистка Ориана Фаллачи записывала свои блестящие наблюдения, вроде следующих: "Если в некоторых странах женщины настолько глупы, чтобы носить чадру и даже вуаль, то тем хуже для них (...). А если их мужья такие идиоты, чтобы не выпить стакан вина или пива, то они такие же"! Вот это да! Это и есть то, что я называю интеллектуальным рвением. "Какое отвращение!" - продолжает писать она, сначала в "Корриере делла Сера" и позже в своем бестселлере "Ярость и гордость" (Rizzoli International, 2002), указывая на африканцев, которые писали на площадях в Италии. – "Они уже давно мочатся здесь, эти сыновья Аллаха! Раса лицемеров! Даже если бы они были абсолютно ни в чем неповинны, даже если среди них нет ни одного из тех, кто хотел бы разрушить башню в Пизе или колокольню Джотто, даже если среди них нет никого, кто захотел бы заставить меня носить чадру, и никого, кто пожелал сжечь меня на костре Новой инквизиции, все равно их присутствие вселяет тревогу в меня. Из-за этого я чувствую себя нехорошо".

Короче говоря: даже если эти негры совершенно ни при чем, то все равно их присутствие раздражает и тревожит ее. Для Фаллачи это не расизм, это просто "холодный, ясный, рациональный гнев". И далее как будто бы не достаточно того что, уже сказано, журналистка добавляет еще одно свое гениальное наблюдение по отношению к иммигрантам в целом: "И, кроме того, есть еще кое-что, что я не понимаю. Если они действительно настолько бедны, то кто дает им деньги на самолеты или катера, на которых они приезжают в Италию? Не Усама ли бен Ладен оплачивает им путь, по крайней мере, частично"?

Бедный Галилей, бедный Камю, бедная Симона де Бовуар, бедный Мишель Фуко.

Кстати, мы должны помнить, что, хотя это и пишет дама без понимания, как она сама признается, эти слова попали в книгу, которую она потом написала и которая разошлась по миру полумиллионом экземпляров. Эта книга не испытывает недостатка в аргументации и наверное в здравом смысле, в том числе и тогда, когда автор утверждает: "Я атеист, слава Богу".

В ней хватает и исторических курьезов, как, например, в следующей фразе: "Как можно принять полигамию и тот принцип, что женщины не должны позволять фотографам снимать их, потому что так указано в Коране?" Вероятно, она имела в виду, что в VII веке арабы были чрезвычайно продвинутыми людьми в области оптики.

Книга также не лишена небольших доз повторяющегося юмора, чего стоят только такие веские аргументы, как: "И кроме того, давайте, признаемся: наши соборы более красивые, чем их мечети и синагоги, не так ли? Протестантские церкви тоже более красивые". … Как будто то, в чем мы сегодня действительно нуждаемся, состоит в том, чтобы получить завернутое в размышления обсуждение, что является более красивым: Пизанская башня или Тадж-Махал.

Да…и еще раз вспомним про европейскую толерантность: "Я говорю вам, что именно потому, что она (наша культура) была четко определена в течение многих столетий, наша культурная идентичность не может перенести волну иммиграции, состоящей из людей, которые в той или иной форме, хотят изменить наш образ жизнь. Наши ценности. Я говорю вам, что среди нас нет места муэдзинам, минаретам, фальшивому воздержанию, их глупым средневековым способам жизни, их проклятой чадре. А если бы для них и нашлось место, то все равно я бы его им не дала".

И наконец, книга завершается предупреждением редактору: "Я предупреждаю Вас: никогда не спрашивайте меня о чем-либо. Меньше всего мне интересно участвовать в тщетной полемике. Все, что мне нужно было сказать, я сказала. Моя ярость и гордость потребовали от меня этого". Иными словами она сказала нечто, что и так уже было ясно нам с самого начала и, как это бывает еще со времен Древней Греции, лишает нас одного из основных элементов демократии и терпимости: полемики и права на ответ, то есть соревнования аргументов вместо оскорблений.

Но я не обладаю таким знаменитым именем, как Фаллачи. Славой заслуженной, в чем нет никаких оснований сомневаться. Но я не могу согласиться с оскорблениями. Поскольку я родом из слаборазвитой страны и не так знаменит, как Марадона, у меня нет другого выбора, кроме как воспользоваться древним обычаем, а именно привести свои аргументы. Давайте посмотрим.

Само выражение "западная культура" является столь же ошибочным, как и определения вроде "восточная культура" или "исламская культура", потому что каждая из них состоит из разнообразных и часто противоречивых частей и деталей, взятых из других "культур". Достаточно вспомнить о том, что в понятие "западная культура" вмещаются не только такие разные страны, как Соединенные Штаты и Куба, но и непримиримые периоды Истории в пределах одного географического региона.

Такова, например, крошечная Европа и даже еще более мелкая Германия, по земле которой ходили и Гете, и Адольф Гитлер, и Бах, и скинхеды. С другой стороны, давайте не будем забывать также, что Гитлер и Ку-клукс-клан (во имя Христа и Белой Расы), Сталин (во имя разума и атеизма), Пиночет (во имя демократии и свободы) и Муссолини (во имя своего собственного имени) были типичными продуктами и представителями самопровозглашенной "западной культуры".

Что в мире более "западное" чем демократия и концлагеря?

Что может быть более "западным" в мире, чем Всеобщая декларация прав человека и диктатуры в Испании и Латинской Америке, кровавость и дегенеративность которых выходит за пределы какого-либо человеческого воображения?

Что может быть более "западным", чем христианство, которые лечило, спасало и убивало благодаря инквизиции?

Что может быть более "западным", чем современные военные академии или древние монастыри, где с самым изысканным садизмом, преподавали искусство пыток по инициативе папы Иннокентия IV и на основе римского права? Или Марко Поло привез все это с Ближнего Востока?

Что может быть более "западным", чем атомная бомба, гибель и исчезновение миллионов людей, причем как при фашистском, коммунистическом, так и при "демократическом" режиме?

Что может быть более "западным", чем военные вторжения и подавление целых народов, попавших под так называемые "превентивные (то есть профилактические) бомбардировки"?

Все это – темная сторона Западной культуры, и нет никакой гарантии, что сегодня мы избавились от всех этих ужасов. Ведь мы так и не научились общаться с нашими соседями, которые жили рядом с нами в течение более чем 1400 лет, а теперь мир глобализировался (Запад глобализовал его), и соседи стали обладать основным источником энергии, который движет экономикой мира, по крайней мере, на данный момент.

Хотя такая ситуация лишь дополняет ту ненависть и злобу, которые испытывают некоторые люди на Западе. Давайте не будем забывать, что испанская инквизиция, организация, которая более чем какая-либо иная управлялась государством, возникла из чувства враждебности к маврам и евреям, что не привело Испанию ни к прогрессу, ни к спасению, а закончилось лишь сжиганием тысяч и тысяч человеческих существ.

Тем не менее, Запад также представляет демократию, свободу, права человека и борьбу за права женщин. По крайней мере, делает усилия для их достижения и получает самые большие результаты, которые человечество пока достигло в этой области. А что всегда было основой для этих четырех столпов, если не толерантность?

Фаллачи хотела бы заставить нас поверить, что "западная культура" является уникальным и чистым продуктом без участия других культур. Но если есть что-нибудь, что и может характеризовать Западную культуру, так это то, что все верно с точностью наоборот: мы результат бесчисленных культур, начиная с еврейской культуры (не говоря уже о Аменхотепе IV) и череды всех остальных: халдеев, греков, китайцев, индусов, южных африканцев, северных африканцев и остальных культур, которые сегодня как одну записывают в "исламскую".

Было бы полезно также вспомнить, что, еще практически не так давно во времена, когда во всей Европе христианская церковь во имя Любви преследовала, пытала и заживо сжигала тех, кто был не согласен с церковными властями или совершал такой грех, как участие в каком-то исследовании (или просто потому, что попадались одинокие женщины, которые есть ведьмы), в исламском мире,да и не только там, но и у китайцев, индусов, иудеев и греков продвигались искусства и науки. Конечно, это не значит, что все и везде было усеяно розами, но ведь и географическое расстояние между Багдадом и Кордовой в то время было почти астрономическим.

Но Ориана Фаллачи отрицает не только разнообразный и противоречивый состав любой из культур, находящихся в конфликте, но и, по сути, отказывается признать восточную как культуру вообще. "Меня беспокоит, даже разговор о двух культурах", - пишет она. А затем она снабжает тему, которую она развивает невероятной демонстрацией исторического невежества: "Разве можно поставить их на тот же уровень, как если бы они жили в параллельной нам реальности, обладали равным весом и размером. За нашей цивилизацией среди многих других Гомер, Сократ, Платон, Аристотель и Фидий. Существует Древняя Греция с ее Парфеноном и изобретением демократии. Существует Древний Рим с его величием, законами, и его концепцией Закона. С его скульптурами, литературой и архитектурой. Дворцами и амфитеатрами, акведуками, мостами, а также его дорогами".

Так ли уж необходимо, напоминать, что среди всего этого, да и среди нас мы находим следы древней исламской империи, без которых все бы сгорело. Я говорю о книгах и людях, а не о Колизее, о церковном терроризме, длившемся веками, вполне себе таком европейском и западном?

О величии Рима и "своей концепции Закона" мы поговорим в другой раз, потому что здесь есть действительно какие-то черные и белые полосы, о которых не надо забывать. Давайте также отложим на данный момент исламскую литературу и архитектуру, которым Рим Фаллачи завидовать, конечно, не может, в чем собственно и так уверен любой полуграмотный человек.

Ну, посмотрели и что дальше? "Дальше", - пишет Фаллачи - "есть наука, которая обнаружила много болезней и лечит их. Я жива сегодня, в настоящее время, благодаря нашей науке, а не Мохаммеду. Наука, которая изменила лицо этой планеты благодаря электричеству, радио, телефону, телевизору… ну что, давайте, зададим теперь роковой вопрос: а что стоит за другой культурой"?

Вот Вам роковой ответ: за нашей наукой можно найти египтян, халдеев, индусов, греков, китайцев, арабов, евреев и африканцев. Или кто-то считает, что все спонтанно возникло просто так за последние пятьдесят лет? Следует помнить, что Пифагор привез свою философию из Египта и Халдеи (Ирака), в том числе его знаменитую математическую формулу, которую мы используем не только в архитектуре, но и в доказательстве специальной теории относительности Эйнштейна. Так же поступил и другой мудрый человек и математик Фалес. Оба из них путешествовали по Ближнему Востоку, и при этом их ум был более открытым, чем ум тех журналистов и писателей, которые передвигаются сегодня по тем же местам.

Дедуктивный метод на основе выдвижения гипотезы - основа научного познания - возник среди египетских жрецов, нуль и извлечение квадратного корня, а также бесчисленные математические и астрономические открытия, которые мы учим сегодня в начальной школе, родились в Индии и Ираке. Алфавит был изобретен финикийцами (это древний ливанский язык), которые также несут ответственность за первую известную всему миру глобализацию. Нуль был изобретен ни арабами, а индусами, но именно первые привезли его на Запад.

Для сравнения Римская империя со своими передовыми технологиями не только не была знакома с нулем, без которого невозможно представить современную математику и космические путешествия, но пользовалась громоздкой системой подсчета, которая так и не претерпела изменений вплоть до позднего средневековья. Еще в начале эпохи Возрождения встречались купцы, которые пользовались римской системой, отказываясь заменить ее арабскими цифрами из-за расовых и религиозных предрассудков, результатом чего являлись все виды математических ошибок и социальных споров.

Между тем, возможно, лучше даже не упоминать о том, что рождение Современной Эры началось с культурного контакта европейцев после долгих веков религиозных репрессий, сначала с исламской, а затем и с греческой культурой. Или кто-то, в самом деле, думает, что рационализм схоластики был следствием применения пыток в святых подземельях?

В начале 12-го века англичанин Аделард из Бата предпринял обширное познавательное путешествие по югу Европы, Сирии и Палестине. По возвращении из поездки, Аделард ввел в научную парадигму недоразвитой в то время Англии, тот самый постулат, который даже сегодня отстаивают известные ученые, такие как Стивен Хокинг: "Бог создал природу таким образом, что ее можно изучить и объяснить без его вмешательства". (Вот Вам и другой столп науки, который в свое время отвергла Римско-католическая церковь). Действительно, Аделард упрекал мыслителей своего времени за то, что они попали под очарование авторитетов, начиная с Аристотеля. Из-за них он стал пользоваться лозунгом "Разум против авторитетов", и настаивал на том, чтобы его называли "Modernus". "Я научился от моих арабских учителей руководствоваться своим разумом", - писал он, - "а вы держитесь только за то, что говорят авторитеты".

Соотечественник Фаллачи, Джерардо де Кремона, завез в Европу труды "иракского" астронома и математика Аль-Хорезми, изобретателя алгебры, алгоритмов, арабского и десятичного исчисления; перевод Птолемея с арабского, так как в христианской Европе нельзя было найти даже астрономическую теорию такого официального грека как Птолемей, а также десятки медицинских трактатов, таких авторов как Ибн Сина и аль-Рази из Ирана, автора первого научного трактата об оспе и кори, за который сегодня он мог бы стать объектом какого-нибудь преследования.

Мы могли бы продолжить список примеров, который игнорирует итальянская журналистка, но для этого надо написать целую книгу и это не самое главное на данный момент. Ведь сегодня на карту поставлена не только защита Запада от террористов, доморощенных и иностранных, но возможно, прежде всего, защита Запада от самого себя.

Любое из самых чудовищных событий будет достаточным для того, чтобы потерять все, что было, достигнуто до сегодняшнего дня по отношению к правам человека. Начиная с уважения к разнообразию. И очень вероятно, что такая вещь может произойти в ближайшие десять лет, если мы не среагируем вовремя. Семена уже посеяны и требуется только немного воды.

Я слышал десятки раз следующее выражение: "единственная хорошая вещь, которую Гитлер сделал, так это то, что он убил всех тех евреев". Ни больше и не меньше. И я не слышал эту фразу из уст мусульманина, возможно, потому что я живу в стране, где они практически нет, и даже не от кого-либо арабского происхождения. Я слышал это от нейтральных креолов и от людей европейского происхождения.

Каждый раз, когда я слышу это, мне достаточно ответить лишь следующее, чтобы заставить замолчать моего собеседника: "Какая у Вас фамилия: Гутьеррес, Полетти, Уилсон, Марсо? Тогда, сэр, вы не немец, и уж точно не чистый ариец. Это означает, что в те времена Гитлер, прежде чем покончить с евреями, убил бы Ваших бабушек и дедушек и всех остальных с таким же профилем и цветом кожи, как Ваша".

Мы подвергаемся такому же риску и сегодня: если мы взялись за преследование арабов или мусульман, то мы не только докажем, что так ничему и не научились, но также кончим тем, что станем преследовать и остальных, похожих на них: бедуинов, северных африканцев, цыган, южных испанцев, испанских и латиноамериканских евреев, центральных американцев, южных мексиканцев, северных мормонов, гавайцев, китайцев, индусов, и так далее.

Не так давно еще один итальянец Умберто Эко, довольно подытожил все вышесказанное: "Мы потому плюралистическая цивилизация, что позволяем строить в наших странах строили и мы не можем от них отказаться просто потому, что в Кабуле бросают в тюрьмы христианских проповедников (...). Мы считаем, что наша культура является зрелой, потому что она умеет терпеть разнообразие, а те члены нашей культуры, которые не в состоянии терпеть – просто варвары".

Как говаривали Фрейд и Юнг, акт, который никто никогда не желал бы совершить, не является объектом запрета; и как сказал Бодрийяр, права устанавливаются, когда они были потеряны.

Исламские террористы дважды добились того, чего хотели. Похоже на то, что Запад вдруг лишился всех своих величайших добродетелей, которые он так заботливо создавал из века в век, и теперь только и делает, что воспроизводит свои собственные недостатки и копирует чужие, такие как авторитаризм и превентивное преследование невинных людей. Слишком он занят навязыванием своей культуры другим регионам планеты, чтобы позволить себе сейчас навязывать мораль, которая даже в лучшие времена не была его сильной стороной.

Такие добродетели, как терпимость и самокритика, не являются слабостью, как некоторые сегодня думают, а совсем наоборот: только благодаря им возможен сегодняшний прогресс, будь он этическим или материальным. Демократия и Наука появились не из нарциссического почтения к своей собственной культуре, но в силу критической оппозиции в ней.

И в этот процесс до недавнего времени были втянуты не только "проклятые интеллектуалы", но и многие активисты и группы социального сопротивления, такие как буржуазия в 18 веке, профсоюзы в 20-ом веке и журналистские расследования, пока в наши такие жалкие времена все это не заменила пропаганда.

Даже стремительное разрушение тайны частной жизни является еще одним симптомом нравственной колонизации, которой мы теперь подвергаемся. Только вместо религиозного контроля мы будем контролироваться Военной Безопасностью. Большой Брат, который все слышит и видит, в конечном итоге, навяжет нам точно такие же маски, похожие на те, которые мы видим на Востоке, с единственной целью, чтобы мы не узнавали друг друга, когда идем по улице или когда мы занимаемся любовью.

Борьба не идет, да и не должна идти между Востоком и Западом; борьба идет между толерантностью и навязыванием, между разнообразием и смешением всех в однообразную массу, между уважением друг к другу и презрением или уничтожением другого. Тексты, о ярости и гордости – не защита западной культуры, но коварная атака на нее, оскорбительный удар по всему лучшему, что западная культура может предложить. Доказательством этого является то, что было бы достаточно поменять слово "Восточный" на "Западный" и географический пояс или два для того, чтобы распознать в таких текстах фанатизм талибов.

Те из нас, у кого нет ни ярости, ни гордости за какую-либо расу или культуру, испытывают ностальгию по былым временам, которые не были ни особенно хорошими, ни особенно плохими.

Несколько лет назад, когда я был в Соединенных Штатах, я увидел там красивую фреску в здании Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, где представлены мужчины и женщины из разных рас и религий. Ниже позолоченными буквами можно было прочитать заповедь, которой учил Конфуций в Китае и которую повторяли на протяжении тысячелетий мужчины и женщины по всему Востоку, пока она не стала западным принципом: "поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой". По-английски это звучит музыкально, и даже те, кто не чувствителен к языкам, догадываются, что это выражение относится к определенной взаимности между собой и другими.

Я не понимаю, почему мы должны соскоблить с наших стен эту заповедь, этот основополагающий принцип для любого демократического государства с верховенством закона, этот основополагающий принцип для лучших основ на Западе просто потому, что другие о нем вдруг забыли. Может быть, они поменяли его на древний библейский принцип, который Христос пришел отменить: "око за око и зуб за зуб", который в настоящее время переводится как инверсия конфуцианской максимы, что-то вроде: "поступай с другими так же, как они до этого поступили с тобой". Старая, хорошо известная, бесконечная история.