Сегодня умер Гельмут Коль. Официальный траур будет помпезным. "Канцлер немецкого Единства, "великий немец", "великий государственный муж"... Но мы взглянем назад, в 1989 год.

Как надежная рука Гельмута Коля помогла Востоку расцвести.

(Отто Кёлер, Юнге Вельт)

Осенью 1989 года после двух сроков канцлерства всем казалось, что Гельмут Коль будет переизбран. Из-за махинаций с партийными пожертвованиями он только-только избежал низложения на съезде ХДС. Падение Стены 9 ноября оказалось для Коля сюрпризом, он как раз находился с визитом в Варшаве. На следующий день Коль вылетел в Западный Берлин на митинг перед ратушей Шёнеберга, его речь была заглушена свистом собравшихся там западных и восточных берлинцев. Коль затаил на них обиду. Он стремился восстановить свое доброе имя, став канцлером Воссоединения. И это ему удалось. Удалось за счет того большинства восточных немцев, которых он с помощью массированной пропаганды убедил в марте 1990 года выбрать их собственного палача. Уже через несколько недель после падения Стены он выступил в Дрездене с мощным пропагандистским шоу: из Боннской резиденции ХДС туда ехали машины, чтобы раздавать флаги западной Германии и транспаранты с надписями вроде "Федеральная земля Саксония приветствует канцлера!" (такой земли еще не существовало). К мартовским выборам пропагандистская битва набрала обороты. К митингу Коля 14 марта в Лейпциге помимо флагов ФРГ был доставлен огромный транспарант: "Гельмут, возьми нас за руку, покажи нам путь в страну экономического чуда!" Никто не протестовал против этой наглости - фотография этого якобы "зова о помощи" с Востока спокойно красуется на цветном фоторазвороте в книге Коля "Воспоминания 1982-1990". Коль встал во главе им же основанного "Альянса за Германию", состоящего из ХДС, ГСС (германский социальный союз, DSU) и "Демократического прорыва".

Восточную ХДС он давно уже присоединил сам: 18 января канцлерамтминистр Вольфганг Шойбле отвлекал председателя восточной ХДС Лотара де Мазьер беседой в западно-берлинском аэропорту Тегель. В это же время организационный секретарь западной ХДС Карл Шумахер проехал на минибусе в восточный Берлин, и как в операции "Мрак и Туман", упаковал все бумаги и акты восточной ХДС и перевез их тайком в Бонн.

Впервые в министерстве финансов ФРГ возникла идея, которая была воплощена 12 февраля 1990 года, когда на Лейпцигскую Понедельничную демонстрацию привезли лозунг "Если марка ФРГ придет - мы останемся, если нет - мы придем к ней!" В тот же понедельник "Демократия сейчас", важнейшая оппозиционная СЕПГ группа, на "круглом столе" выдвинула предложение по немедленному созданию "Общества Тройханд" (в переводе - "Верная/Надежная рука", общество доверителей) для соблюдения прав граждан ГДР на свою долю при разделе народного имущества. Граждане ГДР получали ваучеры ("Anteilscheine"), на которые они, к примеру, могли выкупить квартиры*. Соответственно уже 1 марта 1990 г. правительство Модрова постановило основать "Учреждение по доверительному управлению народным имуществом".Марка ФРГ вошла на восточную территорию в момент заключения экономического и валютного союза 1 июля 1990. Коль обещал, что "никому не будет хуже, чем до сих пор - будет только лучше". Он уже чувствовал себя "Канцлером Воссоединения" и добавил: "С помощью совместных усилий мы добьемся того, что Мекленбург-Передняя Померания и Саксония-Ангальт, Бранденбург, Саксония и Тюрингия уже очень скоро превратятся в цветущие земли, где люди будут стремиться жить и работать".

Уже 9 февраля Коль распространил через своего консультанта Хорста Тельчика, что ГДР "через несколько дней будет банкротом". Даже председатель СвДП (либеральной партии) Отто Граф Ламбсдорф назвал это высказывание "попросту поджигательством". Но когда 1 июля гордая марка ФРГ один к одному была обменена на "алюминивые чипсы" ГДР, страна вспыхнула ярким пламенем. Тогдашний президент Бундесбанка Карл Отто Пёль разъяснил: это похоже на то, как если бы марку ФРГ ввели в Австрии и обменяли один к одному на шиллинги. Поскольку шиллинг тогда равнялся 40 пфеннигам, это была бы ревальвация на 700 процентов, и австрийская экономика немедленно рухнула бы. Каждый назвал бы эту экономику убыточной, ведь теперь в Австрии, с введением немецкой марки, была бы самая твердая мировая валюта.

Так это и произошло. Коль заграбастал "Тройханд", посты в нем получили его друзья из западно-немецких концернов, которые и должны были ликвидировать народные предприятия ГДР. Они немедленно исключили восточно-германских конкурентов на мировом рынке. Так, современный калийный завод в Бишофероде - он составлял на мировом рынке конкуренцию БАСФ, тесно связанному с Колем - был попросту закрыт. Повсюду в отныне бывшей ГДР расцвела доселе неведомая безработица. И когда Тройханд закончил закончил свою работу по утилизации, 85% предприятий оказались в руках западно-германских капиталистов, только 5% - в восточно-германских руках, и оставшиеся 10 процентов получили иностранные капиталисты.

*Прим.пер. - немецкие "ваучеры" имели примерно ту же ценность, что и постсоветские. А вот приватизация квартир не произошла, и поэтому граждане ГДР мгновенно оказались в съемных, частных и непомерно дорогих квартирах, а не в своих собственных. Правда, пособия и, кому повезло, зарплаты, все-таки оказались тоже на новом уровне, так что как-то просуществовать все-таки было можно.