В гигантской битве за Россию приближается кризисный момент. Грохот пушек уже доносится чуть ли не до Воробьевых гор – покрытых лесом холмов, откуда Наполеон когда-то смотрел на горящую Москву. Сегодня первый снег вновь припорошил деревья, размыл очертания огромного города, опять оказавшегося в опасности. На месте церквей с потускневшими куполами и причудливых башенок, переживших тот страшный пожар, зачастую высятся квадратные здания, построенные уже при Советах. Столица революционной России чрезвычайно разрослась, переполнилась людьми и заводами, но невероятное сочетание старого и нового по-прежнему придает ей почти мистический ореол "матери городов русских". Захват Москвы не окажет такого влияния на ход войны, как результаты наступления немцев на юге, на Ростов и Кавказ, однако политические последствия ее падения поистине непредсказуемы. Отступление русских в пределы Азии несомненно отразится на ходе и продолжительности всего конфликта.

Отрицать это было бы нереалистично. Если Москва падет, чрезмерные надежды, возлагаемые на сопротивление Красной Армии, будут серьезно подорваны. Но еще менее реалистично было бы забывать о той ситуации, что существовала до 22 июня 1941, когда немцы вторглись на территорию СССР. Тогда и мы, и британцы считали Сталина пусть ненадежным, но эффективным союзником Гитлера. Оптимисты ожидали, что рано или поздно между Москвой и Берлином произойдет разрыв, но и они не рассчитывали, что Советы будут помогать делу союзников. Пессимисты же опасались, что Россия вообще станет активным участником "Оси".

Даже если теперь Россия будет выбита из войны, – а хвастовство Гитлера на сей счет явно превышает успехи его армий – мы сможем подсчитывать не только убытки, но и прибыль. Эти преимущества заключаются не только в выигрыше времени и возможности чрезвычайно усилить ВВС Британии, накопить в этой стране запасы продовольствия и всех видов военного снаряжения. В самом отношении Америки к конфликту произошли радикальные и решительные изменения. Можно с уверенностью сказать, что за последние три месяца наша страна оставила колебания и решила делать все необходимое для устранения гитлеровской угрозы. Кроме того, за эти три месяца германская военная машина понесла чудовищный урон. Пока неясно, сможет ли разграбление России компенсировать подобное ослабление ее потенциала. Сможет ли Гитлер набрать достаточно солдат, чтобы восполнить потери, и в относительно короткие сроки заменить технику, уничтоженную в ходе этой титанической борьбы?

Что бы ни случилось в ходе разворачивающегося кризиса, борьбу за Россию нельзя считать "решающей битвой всех времен". В худшем случае мы вернемся к той ситуации, что сложилась к началу июня. Если Сталин не заключит сепаратного мира, для контроля над европейской частью России понадобится оккупационная армия, куда большая по численности, чем те войска, что сегодня не могут навести порядок в других завоеванных странах. Возможно, идущее сейчас сражение станет "последней решающей битвой нынешнего года", как утверждается в приказе Гитлера по армии, обнародованном неделю назад – но будут и другие годы, другие битвы. "Последний союзник Англии на Континенте" стал таковым всего три месяца назад, и теперь у британцев к тому же есть новый союзник на другом берегу Атлантики.