В октябре исполняется 50 лет Карибскому кризису 1962 года, поставившему мир на грань ядерной войны. Этот конфликт принято рассматривать с точки зрения уроков, извлеченных СССР и США, и как-то совсем не берется в расчет мнение третьей стороны конфликта — Кубы, а ведь именно ее народ стал заложником в жестком противостоянии двух ядерных держав.

14 октября 1962 года самолет разведчик U-2 ВВС США сфотографировал на территории Кубы советские баллистические ракеты средней дальности Р-12 ("SS-4", по классификации НАТО). Главной стратегической задачей их размещения было восстановление ядерного паритета, утерянного вследствие размещения НАТО годом ранее в Турции ракет средней дальности PGM-19 "Юпитер", которые доставали до Москвы со временем подлета менее 10 минут. Восстановить его можно было только разместив ракеты на Кубе, также год назад объявившей себя социалистической страной, причем без всякого давления СССР. Согласие Фиделя удалось получить сразу. Известно, что 30 мая у него состоялся разговор с Эрнесто Че Геварой, и, безусловно, идеолог кубинской революции и автор теории империалистической глобализации мира активно поддержал намерения Советского Союза.

"Если бы речь шла только о нашей обороне, мы не пошли бы на размещение ракет. Советские военные базы имели высокую политическую цену для имиджа нашей страны, которым мы дорожили. Мы видели в размещении ракет укрепление социалистического лагеря, что помогло бы в какой-то мере улучшить баланс сил", — сказал Фидель Кастро, выступая на Трехсторонней конференции по Карибскому кризису, которая состоялась в Гаване в 1992 году. Кроме того, кубинское руководство хотело исключить рецидивы американской интервенции, подобные "высадке в заливе Кочинос".

Поэтому МО СССР разработало операцию "Анадырь" по тайному размещению советских ракет, которые могли держать под прицелом Вашингтон и около половины авиабаз стратегических ядерных бомбардировщиков Стратегических ВВС США, с подлётным временем менее 20 минут. Фидель Кастро возражал против всяческих тайн, поскольку по международному законодательству размещение ядерного оружия в третьих странах тогда не запрещалось. Второй тактической ошибкой советской стороны было решение не сбивать самолеты-разведчики, которые постоянно нарушали воздушное пространство Кубы и делали аэрофотосъемку ее территории. "Именно колебания, сомнения, привычка делать вещи наполовину при любых обстоятельствах всегда стоят очень дорого", — говорит Фидель Кастро.

16 октября президенту Кеннеди сообщили о наличии ракет на Кубе. В последующие дни американцы наращивали военный потенциал вокруг Острова Свободы. Под предлогом проведения различных учений и маневров вокруг Кубы было сосредоточено 200 боевых кораблей различных типов, на аэродромах юго-востока США дежурили 183 самолета перехватчика, из Техаса во Флориду была выдвинута танковая дивизия с целью дальнейшего десантирования. В воздухе дежурили тяжелые стратегические бомбардировщики B-52 с ядерными боеприпасами на борту, направленные на цели в СССР. И это не считая бомбардировщиков средней дальности в Европе (в общей сложности с 1630 ядерными боеприпасами на борту). Были готовы к пуску 200 межконтинентальных ракет Atlas, Titan и Minuteman, 6 подводных лодок с ракетами "Поларис" дежурили в Норвежском море, пишет кубинский исследователь, подполковник, стоящий у истоков ПВО Кубы, Рубен Хименес Гомес (Rubén G. Jiménes Gómez) в газете "Гранма".

Советский ядерный потенциал был на порядок меньше: и по качеству, и по количеству. Но главная сдерживающая сила была в Восточной Европе, где имелось около 40 ракет Р-21 и 20 ракет Р-12 средней дальности, наведенных на промышленные центры и порты Великобритании и Франции и ФРГ. Именно этот фактор в последствии и сыграл решающую роль в разрешении конфликта.

22 октября президент США Джон Кеннеди выступил по американскому радио и телевидению с сообщением об обнаружении на Кубе советских ракет (42 ракеты и боеголовки к ним, а также воинский персонал уже были на месте). Он потребовал от СССР их вывода и объявил военную блокаду Кубы, или как его называют на Западе — карантин- 500 морских миль (926 км) вокруг берегов Кубы. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев несколько дней молчал. На подходе к Кубе находилась новая партия советских ракет, и он думает, не блефует ли Кеннеди, угрожая обыскивать все подозрительные корабли. Советским руководством совершается третья тактическая ошибка. На срочно созванном заседании Совета Безопасности ООН советский представитель Валентин Зорин решительно отрицает наличие на Кубе ракет с ядерным оружием. Кубинский представитель дает понять, что Куба не подотчетна США и, по международному законодательству, может размещать у себя любое оружие и отвергает претензии США на инспекцию территории Кубы. Он представил документ, где были перечислены факты саботажа, пиратских нападений, терактов и других преступлений, совершенных против Кубы. Но Остров Свободы тогда не поддержали латиноамериканские страны. ОАГ проголосовала за блокаду острова: 17 стран — за, при одном воздержавшемся (Уругвай). Хрущев вечером 23 октября посетил Большой театр, понимая, что за океаном внимательно следят за каждым его шагом.

25 октября Кеннеди собирает специальный Исполнительный комитет, который решает, как остановить развитие ракетного потенциала на Кубе. Президент дает указание в Государственный департамент — начать подготовку к созданию гражданского правительства на Кубе после вторжения и оккупации, было также решено увеличить количество полетов на малых высотах над Кубой с двух раз в день до одного раза каждые два часа. В Совбезе посол Эдлай Стивенсон представил фотографии, сделанные U-2, где явственно видны позиции для запуска ракет. Эффект в ООН был разрушительным для имиджа советской дипломатии. Хрущов собирает Пленум ЦК, который разбирает все варианты развития событий, вплоть до войны. В ночь на 26 октября главнокомандующий ВС Кубы Фидель Кастро посетил советское посольство. Он отправил письмо Хрущеву, в котором убеждает не отступать и не колебаться. Фидель счел нужным сообщить свое мнение, что вторжение на остров будет означать войну против Советского Союза, и рано или поздно будет рассматриваться вероятность ядерного удара по территории СССР. Фидель посоветовал не повторять ошибки Второй мировой и не позволять империалистам нанести первыми ядерный удар.

В связи с этим письмом, как считает Рубен Хименес, возникли недоразумения, потому что Хрущев понял, что кубинцы предложили ему нанести превентивный ядерный удар по США, то есть до начала любого вида боевых действий. На самом деле Фидель предложил не удивляться американской агрессии против Кубы и контингента советских войск. Такая путаница, по мнению Хименеса, могла возникнуть в результате неточностей перевода или в связи с высокой нагрузкой из-за давления на советское руководство. Кубинские и советские командиры приходят к выводу, что агрессии США против Кубы — скорее всего массированного удара с воздуха — можно ожидать в течение ближайших 24-72 часов, то есть между 27 по 29 октября. Москва молчит.

В тот же день американцы провели обыск корабля "Marucla" под ливанским флагом, он был зафрахтован СССР и направлялся на Кубу из Риги. Корабль был специально выбран лично Кеннеди, чтобы ничего не обнаружить, и это подействовало. Хрущев решает не нарушать зону карантина, но в письме к У Тану отмечает, что такая ситуация не может продолжаться долго.

27 октября наступила "черная суббота". Над островом сбит американский разведывательный самолет У-2. Его пилот погиб. Обстановка накалилась до предела. Через радио Москвы Хрущов передает сообщение, в котором требует от США убрать ракеты "Юпитер" из Турции в обмен на вывод ракет с Кубы, и взять обязательства не вторгаться на Кубу в обмен на аналогичные обещания в отношении Турции. Кеннеди собирает Исполнительный комитет. Он готов пойти на сделку, но надо соблюсти лицо. Дело в том, что американцы не дорожат устаревшими ракетами "Юпитер", имея "Поларис" на подводных лодках. Но убирать по ультиматуму Кеннеди ни за что не хочет. У него были опасения, что воля Хрущова парализована советскими "ястребами". Но позже он получает от него длинное письмо, и его эмоциональный стиль убеждает, что пишет лично Хрущев. Все члены совещания были за немедленное нападение на Кубу, но Кеннеди решает по-своему.

Советский разведчик, работавший под прикрытием дипломатического паспорта в посольстве, Александр Феклистов в своей книге "За океаном и на острове" пишет, что именно Кеннеди спас мир. В "черную субботу" Фелистов был приглашен на обед в ресторан политическим обозревателем "Эй-би-си" Джоном Скали. Во время обеда разговор Скалли заявил, что "все члены Исполнительного комитета одобряют предложение военных немедленно напасть на Кубу, они заверили президента, что могут покончить в течение 48 часов с советскими ракетами и режимом Кастро ".

В ответ Феклисов заявил, что кубинский народ во главе с Фиделем Кастро готов бороться и защищать свою страну до последней капли крови. Битва будет жестокой, кровавой и долгой. Кроме того, у СССР есть возможность нанести ответный удар в другом регионе мира. Скалли спросил, идет ли речь о Западном Берлине, и Феклистов на свой страх и риск ответил, что это вполне возможный вариант. Что советские танки после воздушного налета будут там через 24 часа. Вскоре после того, как они расстались, выразив надежду, что лидеры двух стран не позволят начать войну, Скалли вновь назначил встречу и передал письмо "верховной власти" со следующими условиями для урегулирования кризиса:

1. СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные системы под наблюдением ООН

2. Соединенные Штаты снимают карантин

3. Соединенные Штаты делают публичное обязательство не вторгаться на Кубу

"Тогда я попросил его уточнить смысл "верховной власти", и он сказал, подчеркивая каждое слово: " Джон Фицджеральд Кеннеди, президент Соединенных Штатов", пишет Феклистов.

Той же ночью в Вашингтоне, тайно встретились советский посол Анатолий Добрынин и Роберт Кеннеди, брат президента США. Роберт Кеннеди заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и скорейшего снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил Кеннеди о ракетах в Турции. "Если в этом единственное препятствие к достижению упомянутого выше урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса", — ответил Роберт Кеннеди.

28 октября все члены Президиума ЦК КПСС были в Кремле. Получили официальное письмо от Кеннеди с включением в план четвертого пункта о Турции. Хрущёв сразу же начал диктовать согласие. Тут же командующему советской группировкой генералу Плиеву был дан приказ начать демонтаж стартовых площадок Р-12. Через три недели их на Кубе не было. Убедившись, что Советский Союз вывел ракеты, президент Кеннеди 20 ноября отдал приказ прекратить военную блокаду Кубы. Через несколько месяцев из Турции были выведены и американские ракеты, как "устаревшие".

Начиная операцию "Анадырь", Хрущев действовал на "авось", не учитывая серьезного намерения американцев развязать войну и уязвимость своей позиции. Операция провалилась, добиться ядерного паритета не удалось, это было сделано позже при Брежневе с развитием средств доставки, прежде всего, подводных лодок и наращиванием тактического ядерного потенциала в Европе, то есть более умно- адекватной угрозой союзникам…

А вот кубинское руководство до сих пор недовольно итогами кризиса, оно хотело, чтобы интересы Кубы тоже были учтены, раз уж страна была готова пожертвовать жизнями своих граждан. Например, неплохо было бы прописать снятие экономической блокады или вывод американской базы из Гуантанамо."Это страшный пример народа, готового пожертвовать собой в ядерной войне, чтобы его прах сцементировал новые общества. И когда за его спиной заключается пакт, по которому ядерные ракеты убирают, он не вздыхает с облегчением, не благодарит за передышку, он бросается в драку, чтобы заявить собственное мнение, обозначить свою боевую позицию, дальнейшее желание бороться, даже если останется один", — написал позже Эрнесто Че Гевара.

Так и случилось, много позже при Горбачеве и Ельцине Кубу предали во второй раз и страна много лет доказывала, что и один в поле — воин. Подрывная деятельность против нее продолжается и до сих пор, ведь гарантии американского президента мало что значат.