Ставка на мобильность
То, что РВСН в постсоветское время остались одним из очень немногих элементов военной машины, поддерживавших боеготовность, – заслуга руководства страны, сумевшего оценить возможные последствия "провала" в этом вопросе. Однако, говоря о конкретных составляющих боевой мощи РВСН сегодня, стоит отметить, что сегодняшнее обновление потенциала этого важнейшего вида вооружённых сил – во многом заслуга Московского института теплотехники и Воткинского завода, соответственно разработчика и производителя межконтинентальных ракет "Тополь", "Тополь-М" и "Ярс".
Когда в 1997 году разворачивалось серийное производство "Тополей-М" в шахтном варианте, то, что этим ракетам и созданным на их основе "Ярсам" - как шахтным, так и мобильным - предстоит стать основой боевой мощи РВСН, – уже предполагалось. При этом именно мобильные комплексы рассматривались как наиболее перспективные, несмотря на то что шахтные пусковые установки к концу 80-х годов достигли высшей степени совершенства и превосходной защищенности. Способные уберечь подвешенную внутри ракету даже от недалекого ядерного взрыва, они уже не гарантировали защиты от прямого попадания высокоточного боеприпаса в крышку шахты, а именно в 90-е годы возможности таких боеприпасов были убедительно и широко продемонстрированы.
Фото: РИА Новости
Тем не менее моноблочные ракеты – а "Тополя-М", что шахтные, что мобильные, несут только один заряд – не гарантировали нанесения неприемлемого ущерба, особенно в случае сочетания первого удара со стороны "вероятного противника" и анонсированного развертывания системы ПРО, которая будет способна перехватывать уцелевшие после такого удара носители. Ответом на этот вызов стал "Ярс", сочетающий мобильность с многозарядностью – эта ракета несет, по имеющейся информации, четыре боевых блока. В сочетании с комплексом средств прорыва ПРО это гарантирует, что как минимум часть блоков дойдет до адресата.
Тейковская дивизия, два полка которой перевооружены на мобильные "Тополя-М", а два – на "Ярсы", стала первым соединением, полностью оснащенным новыми системами. 36 пусковых установок и более 70 боевых блоков – этой мощи достаточно для уничтожения десятков миллионов человек. Вместе с тем в сегодняшних условиях важна не столько выраженная в цифрах потенциального числа жертв ударная мощь РВСН, сколько готовность имеющегося потенциала и его защищенность.
Возросшее значение
Значение мобильных комплексов в арсенале РВСН выросло многократно после того, как договор СНВ-3, подписанный Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым, снял ограничения на районы базирования и развертывания мобильных комплексов. Невозможность предугадать, из какой точки огромного оперативного района будет произведен пуск, значительно осложняет его своевременное обнаружение и перехват. Таким образом, мобильность сегодня становится куда более надежной защитой, чем тысячи тонн фортификационного железобетона и десятки сантиметров броневой стали шахтных установок.
"Ярсы" должны в ближайшие 10 лет полностью сменить в составе РВСН "Тополя" советской постройки – если эта задача будет решена, то можно будет сказать, что программа минимум по поддержанию боеготовности РВСН в условиях развертывания системы ПРО США выполнена. Программа максимум зависит уже не только от средств, выделяемых на стратегические ядерные силы. Несмотря на мобильность, эти системы также нуждаются в защите. И речь сегодня должна идти уже о создании защищенных районов, надежно прикрытых системой воздушно-космической обороны, внутри которых мобильные ракетные комплексы будут надежно защищены от внезапного первого удара.
Фото: РИА Новости
190–200 "Ярсов", которые должны быть поставлены до 2020 года, хватит как раз для того, чтобы заменить в составе РВСН 170 ракет РС-12М "Тополь" производства 80-х и начала 90-х годов и обеспечить достаточное число учебных пусков.
Кроме того, до 2020 года в составе РВСН "доживут", по мнению специалистов, около 20 ракет Р-36М2 последних серий. Их будут менять уже в 2020–2025 годах и, видимо, на ракеты новых типов. Разумеется, в строю останутся и 70 ракет "Тополь-М" производства 1997–2011 годов, часть из которых будет, очевидно, израсходована для пусков в рамках работ по продлению назначенного ресурса.
Ставка на шахтные ракеты?
Тем не менее с перспективой вывода жидкостных ракет из состава РВСН согласны не все, и это несогласие дало путевку в жизнь проекту новой жидкостной ракеты.
Эта ракета, предназначенная для замены РС-20 "Воевода", будет запущена в производство до конца этого года. Ранее сообщалось, что на вооружении РВСН новая ракета появится во второй половине десятилетия. Начало производства и испытаний ракеты в 2013 году должно позволить выдержать этот срок.
Впечатление от могущества
Спору нет, старт жидкостных межконтинентальных ракет шахтного базирования выглядит красиво. Откидывается крышка, затем мощные пороховые заряды выталкивают ракету на поверхность. Покинув шахту, она на мгновение почти зависает в воздухе и затем величественно начинает набирать ускорение – уходя вверх на бледном факеле маршевых двигателей. Шесть боевых блоков мощностью по полмегатонны для РС-18, десять по 0,8 мегатонны для РС-20 – эта мощь способна сокрушать города и целые страны.
Жидкостные МБР шахтного базирования долгое время составляли основу ядерной мощи Советского Союза, да и сегодня играют весьма заметную роль в ядерном арсенале России. Постепенный вывод этих ракет из строя в связи с выработкой уже неоднократно продленного ресурса стал одной из главных причин резкого падения российского ядерного потенциала – вплоть до недавнего времени основным пополнением РВСН был моноблочный "Тополь-М". Затем пришел "Ярс", однако 3-4 его боевых блоков явно не хватает для того, чтобы стать полноценной заменой "Воеводам" РС-20, известным на Западе как "Сатана".
© Фото: ru.wikipedia.org/Zmey Kaa Kobra/cc-by-sa 3.0
В этих условиях разработка жидкостной шахтной ракеты нового поколения была сочтена разумной – "многозарядность" ко всему прочему повышает шансы как минимум части боевых блоков прорвать систему ПРО. Однако за внешней привлекательностью этого решения кроются серьезные проблемы.
Кто защищеннее?
Шахтные пусковые установки могут спасти ракету почти от чего угодно – даже ядерный взрыв в паре сотен метров не гарантирует вывод ракеты из строя. До тех пор пока ядерное оружие было практически единственным средством подавления стратегических арсеналов противника, таких возможностей хватало. Однако развитие высокоточных систем сделало свое дело – отныне любая шахта могла быть выведена из строя 1-2 попаданиями обычного боеприпаса с несколькими сотнями килограммов взрывчатых веществ. Точность ядерных средств, само собой, тоже не стояла на месте.
Угроза обезоруживающего первого удара с использованием высокоточного оружия стала одной из главных причин переноса "центра тяжести" РВСН на мобильные системы и роста доли военно-морского флота в ядерной триаде. Мобильные комплексы, способные быстро рассредоточиваться, стали куда более трудной целью, при этом ни спутники, ни беспилотные аппараты не гарантируют своевременного обнаружения этих машин, а также того, что обнаруженный объект не окажется ложной целью: либо пустым тягачом, либо вовсе надувной мишенью с тепловым имитатором работающего двигателя.
Возможность быстрой смены позиции, недоступность значительной части территории России для спутниковой разведки в силу метеоусловий, огромные площади поиска, огромные расстояния, которые предстоит преодолевать беспилотным аппаратам – все это дает значительные преимущества мобильным комплексам по сравнению с шахтными установками, которые ставятся на свое место однажды – и навсегда.
В результате сегодня решение об ускоренной разработке и запуске в серию новой шахтной ракеты выглядит, скорее, попыткой поддержать кооперацию соответствующих разработчиков, нежели серьезным ходом на повышение возможностей РВСН. Пока что, впрочем, это решение еще не поздно исправить.
