При обработке потока информации о происходящем в США, невозможно избавиться от ощущения нереальности происходящего — мириады светящихся экранов продолжают убеждать аудиторию о том, что все в порядке и так может продолжаться бесконечно, однако что бы ни происходило, это не может длиться вечно, и конечно, не будет.

Ясно, что заключительный акт этой пьесы еще не состоялся. Но перемены уже видны. В целом дела у населения Соединенных Штатов идут все хуже. Резко выросли показатели наркомании и самоубийств, а рождаемость резко упала. Покупка дома для большинства молодых пар стала недоступной. Искусственная радужная статистика по безработице скрывает около 100 миллионов человек, которые не учитываются в составе общей рабочей силы, потому что слишком давно потеряли работу и уже перестали ее искать. Среди всех развитых стран только в США продолжительность жизни белых мужчин — которые исторически были наиболее экономически активной и преуспевающей частью населения — резко упала. Ничто из этих негативных факторов ни по отдельности ни вместе не являются существенными, чтобы могли привести к спонтанному отказу американской экономики.

Тем не менее, легко можно выстроить убедительный набор доказательств того, что, образно говоря, Рим горит. Однако причиной пожара является не обветшалое состояние американского общества, а зарождающийся крах доллара США. Впервые я написал об этом в сентябре, когда стало ясно, что на рынке американских долговых облигаций назревает проблема. Теперь, три месяца спустя, ситуация стала еще хуже. До этого, когда становилось ясно что слишком большое обременение токсичным долгом в любой момент может спровоцировать финансовый крах, Федрезерв запускал то, что сам он витиевато называл "количественное смягчение". ФРС печатал кучу долларов в обмен на свои казначейские облигации а также другой финансовый мусор, с целью позднее продать их, а мусор спрятать, таким образом сохранив видимость того, что "казначейки", это суверенный долг, обеспеченный полным доверием и уверенностью правительства США, а не просто мусорная бумага, которой забиты все хранилища.

Но когда ФРС объявил, что "количественное смягчение" закончилось, и попытался продать облигации, то разверзся ад и он вынужден был срочно вернуться назад к их выкупу — эту схему потом иронически назвали "не количественное смягчение". Не прибегая к обтекаемым формулировкам вроде "количественного смягчения", то что произошло, правильно называется монетизацией долга – это когда правительство "занимает" деньги не путем продажи своего долга в обмен на уже существующие деньги, а просто печатает новые бумажные деньги или добавляет волшебные циферки в защищенных компьютерах.

Здесь стоит повнимательнее приглядеться к некоторым важным деталям. Это якобы "не количественное смягчение" началось задолго до того, как о нем объявили официально, и осуществлялось в скрытом режиме. С сентября 2019 года на протяжении шести недель Федрезерв монетизировал описанным выше образом в среднем 20,5 миллиардов долларов в неделю. Этот показатель соответствует масштабу предыдущих усилий в рамках "количественных смягчений" на самом их пике. Очевидно, что это была вынужденная мера, поскольку ставка РЕПО по облигациям Минфина США выросла в 10 раз по сравнению со ставкой, установленной ФРС. Для справки, РЕПО представляет собой "соглашение об обратном выкупе", когда одна из сторон берет у другой краткосрочный заем, используя в качестве обеспечения облигации и другие, предположительно, весьма надежные инструменты, подобно тому, как ломбард выдает вам деньги за ваши часы, а затем позволяет выкупить их обратно.

Резкий всплеск процентных ставок свидетельствовал о том, что казначейские облигации больше не воспринимались как абсолютно надежное обеспечение. Тогда ФРС пришлось вмешаться и начать забрасывать проблему только что отчеканенными долларами. Этот процесс продолжается до сих пор. На самом деле, проблема стала еще более масштабной, причем до такой степени, что теперь, к концу года, ФРС позволил напечатать еще 500 миллиардов долларов, чтобы никто не остался без денег.

Обычно считается, что действия Федрезерва связаны с регулированием краткосрочной задолженности и, следовательно, проблема носит краткосрочный характер, но в данном случае все обстоит иначе. С  первых дней августа (когда началась кампания "не количественного смягчения") ФРС скупила облигаций на сумму 179 миллиардов долларов, из которых 60 процентов составляли бумаги со сроками более года, что соответствует сумме в 108 миллиардов. Сравните эти цифры с общим объемом заимствований правительства США за тот же период, который составил 659 миллиардов долларов (368 миллиардов в краткосрочных облигациях и еще 291 миллиард – в долгосрочных). Таким образом, за этот период ФРС фактически монетизировал 29,4 процента новых долгосрочных долговых бумаг и 24,4 процента краткосрочного долга. Если вы подозревали, что проблема не носит краткосрочный характер, но сомневались, вам должно полегчать на душе – вы были правы. Это долгосрочная структурная проблема.

Теперь давайте разберемся, устраняется эта проблема или, наоборот, обостряется. Можете не сомневаться, ситуация становится все хуже. Достаточно взглянуть на цифры за октябрь и  ноябрь, чтобы убедиться, что ФРС монетизировал более половины (50,7 процента) нового государственного долга США. Линейный подход позволяет заключить, что если Федрезерву потребовалось 4 месяца, чтобы дойти от 0 до 50 процентов, то за следующие четыре месяца, то есть примерно ко Дню дурака 1 апреля, уровень монетизации вырастет с 50 до 100 процентов. Но кто может дать гарантию, что рост будет линейным, а не экспоненциальным? Как бы то ни было, тенденция совершенно очевидна: рынок государственных долговых бумаг США, некогда самый глубокий и самый ликвидный рынок в мире, мертв.

Здесь необходимо добавить еще одну существенную деталь. В течение 2020 года наступит срок погашения по облигациям на сумму 4, 665 триллиона долларов, и их будет необходимо перевести в новые казначейские облигации. Это исторический рекорд, и важно понимать, что к нему следует добавить сумму нового долга, который придется выпустить, чтобы правительство США могло продолжать функционировать. За последний год дефицит федерального бюджета США достиг 1,022 триллиона долларов, что на 15,8 процента больше, чем в предыдущем году. Если исходить из того, что такая тенденция сохранится, в следующем году этот показатель будет составлять примерно 1, 183 триллиона. Чтобы удержать финансовую машину от остановки, в течение 2020 года ФРС придется монетизировать или напечатать около 6 триллионов долларов.

Представляется вполне вероятным, что в какой-то момент в течение ближайших шести месяцев председателю ФРС Джерому Пауэлу придется объявить какое-нибудь новое "не количественное смягчение", затем "абсолютно не количественное смягчение", и в конце концов, в один прекрасный день он убежит безутешно рыдать в гендерно-нейтральный туалет. И тогда Дональд Трамп будет вынужден последовать примеру первого российского президента Бориса Ельцина, который 14 августа 1988 года собрал волю в кулак и, придав своему  голосу максимально возможную внушительность, произнес следующие глубокомысленные слова:

"Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко. Мое утверждение – не просто моя фантазия, и это не потому, что я не хотел бы девальвации. Мое утверждение базируется на том, что все просчитано. Работа по отслеживанию положения проводится каждые сутки. Положение полностью контролируется".

И вот, ровно через три дня после этого заявления, российское правительство объявило суверенный дефолт. Обменный курс рубля к доллару упал почти на 70 процентов, а российская экономика, которая в то время была в высшей степени импортозависимой, потерпела крах. Следует понимать, что в случае аналогичного сценария, обвал американской экономики будет гораздо более  глубоким. Как и Россия в 1988 году, Соединенные Штаты сильно зависят от импорта. Но дело в том, что правительство США —  не единственный крупный заемщик: большинство крупных американских корпораций представляют собой зомбированные трупы, раздутые от непомерных долгов. На протяжении многих лет они брали займы по искусственно заниженным процентным ставкам, чтобы скупать на рынке собственные акции и поддерживать их биржевую стоимость, в нелепых попытках добиться максимальной капитализации компании в условиях замедления реального экономического роста. Если однажды они не смогут оттянуть уплату долга, снова взяв кредит по сверхнизкой процентной ставке (а это обязательно произойдет, когда ФРС окончательно утратит контроль над ситуацией), они автоматически будет вынуждены объявить о банкротстве и ликвидации.