Китай в последние годы покорил мировую индустрию электромобилей. В 2024 году доля EV-производства КНР достигла 70% в глобальном масштабе. Произошло это неслучайно — ключевую роль сыграла массированная государственная поддержка, включавшая десятки миллиардов субсидий и включение транспортных средств на новых источниках энергии в перечень стратегических развивающихся отраслей. Однако теперь эта программа сворачивается: в проекте пятилетнего плана развития (2026–2030 годы) электромобили впервые более чем за десять лет были исключены из этого списка. Почему так произошло, какие проблемы возникли у одной из самых быстрорастущих индустрий в мире и что займет место EV в «прорывных» отраслях Китая — в материале «Известий».

Китайские пятилетние планы — важный индикатор потенциального развития второй (или по ВВП ППС — первой) экономики мира. Этот уже 15-й по счету. Первоначально, в эпоху Мао Цзэдуна, они означали примерно то же, что и в СССР тех времен: строгую фиксацию того, что и в каком количестве нужно произвести и построить в командной экономике, а также за счет чего этого предстоит добиться (получалось не всегда). После первой стадии реформ и перехода на рыночную структуру экономики это скорее общее целеполагание, для выполнения которого разрабатываются нужные механизмы — как финансовые, так и законодательные. Льготы, субсидии и другие стимулирующие меры являются ключевыми, а важнейшая роль в реализации конкретных программ принадлежит провинциям — экономика Китая в отличие от политики сильно децентрализована.

Развитие зеленой энергетики и электрического автомобилестроения стояло в приоритетах КПК еще десять лет назад. В Пекине сыграли на опережение, решив завоевать отрасль, которая по всему миру делала только самые первые шаги. И эта ставка в полной мере сыграла. Но к 2025 году обнаружились серьезные проблемы.

Китайские власти назвали ситуацию на рынке инволюцией. Под этим подразумевается чрезмерная, избыточная и в конечном итоге деструктивная конкуренция, которая поглощает ресурсы, но не создает новую ценность. В китайском автопроме это явление приняло катастрофические масштабы. Будучи крупнейшим рынком EV в мире, Китай стал полем битвы для примерно 50 автопроизводителей, которые довели ценовую войну до безжалостного уровня. Компании, имеющие разнообразную поддержку от государства, постоянно снижают цены. Это привело к тому, что производители, включая даже такого гиганта, как BYD, столкнулись с падением прибыли. BYD, крупнейший производитель «электричек» в мире, сообщил о падении прибыли почти на треть за весенний период из-за ценовой конкуренции.

Риски дальше разлились по всей экономике. Возникли проблемы с оплатой поставок. Правительственная директива об оплате поставщикам в течение 60 дней была проигнорирована большинством частных компаний. Следом появились и трудности для банков: автопроизводители и их поставщики, чтобы оставаться на плаву, вынуждены брать рискованные кредиты, подвергая банки потенциально тяжелым убыткам. Банковская система оказывается под давлением, поскольку кредитование технологий чистой энергии было обязательным.

Кризис перепроизводства является хронической проблемой китайской экономики, возникающей из-за модели роста, основанной на подпитываемых долгами инвестициях. Несмотря на правительственные предостережения и насыщение рынка, инвестиции в автомобильную отрасль выросли на 21,7% за первые семь месяцев года, продолжая четырехлетний период стремительного роста. Деньги же тратятся на строительство всё новых заводов, а машины продолжают дешеветь — далеко не всегда оправданно.

При этом у Пекина не получается сдержать общие мощности отчасти из-за нежелания четырех крупнейших государственных автоконцернов (FAW, Dongfeng Motor, Changan Automobile и GAC Group) сокращать производство. Эти компании сильны в двигателях внутреннего сгорания, но слабы в электромобилях. Закрытие заводов и увольнение рабочих политически сложны. Таким образом, они создают «избыточные мощности», которые частные компании вынуждены компенсировать.

Наконец, последняя и очень острая проблема — торговые войны. Внутренний переизбыток стал причиной роста экспорта, который выступает в качестве спасательного круга. Китайские производители теперь экспортируют пятую часть своей продукции, тогда как до пандемии этот показатель был почти нулевым. Этот экспорт утвердил китайских автопроизводителей в качестве глобальных лидеров, а их жертвами стал автопром других стран. Всё это стало триггером для введения пошлин и со стороны Запада — еще при предыдущем президенте США Джо Байдене.

Таким образом, рынок необходимо охладить. Исключение электромобилей из стратегического списка — это сигнал о том, что государство больше не считает необходимым искусственно стимулировать отрасль. Напротив, оно всеми силами старается сдержать неконтролируемый рост, продиктованный корпоративными амбициями. Для начала отключается «аппарат искусственной поддержки», из-за чего рынок должен пройти болезненную, но необходимую фазу консолидации. Она, видимо, станет еще более болезненной из-за общемирового замедления спроса на «электрички».

Перенаправляя потоки капитала, Китай ясно дает понять, что следующие пять лет будут сосредоточены на технологиях, которые обещают не только рост, но и «стратегическую устойчивость» и «безопасность» в условиях возрастающей глобальной волатильности. Новый пятилетний план ставит в приоритет четыре ключевые области: квантовые технологии, биотехнологии, водородная энергетика и ядерный синтез.

Квантовые вычисления, коммуникации и сенсоры обещают революцию в шифровании, материаловедении и фармацевтике. В контексте торговой войны между США и Китаем квантовые технологии рассматриваются как ключевая область «стратегической устойчивости» и будущей технологической независимости. На данный момент Китай добился значительных успехов в квантовой коммуникации, включая запуск спутника «Мо-цзы» (Micius) — первого в мире аппарата для квантовой связи. Страна также лидирует в создании крупномасштабной защищенной квантовой сети и активно вкладывается в создание собственных квантовых компьютеров на основе различных технологий, стремясь догнать США.

Биопроизводство включает использование генетически модифицированных организмов, клеток или ферментов для создания материалов, химических веществ, фармацевтических препаратов и даже новых видов топлива. Эта технология напрямую связана с идеологией 15-го плана: «инновации должны привести к реальной ценности» и смещению фокуса на «от единицы к ста», то есть к масштабированию лабораторных прорывов. Здесь позиции Китая довольно сильны, и его естественные преимущества идут от промышленного потенциала и развитой цепочки поставок к сильному внутреннему спросу в быстро стареющей нации.

Самый, пожалуй, спорный пункт — водородная энергетика. Водород в теории может решить проблемы хранения и транспортировки возобновляемой энергии, а также стать чистым топливом для тяжелого транспорта (судов, грузовиков, поездов) и промышленности, где использование батарей неэффективно. КНР уже является крупнейшим в мире производителем и потребителем водорода, но до сих пор большая часть его водорода является «серым» (производится из ископаемого топлива). Предполагается перейти на зеленый водород из возобновляемых источников, но до сих пор никому этого сделать на коммерческой основе толком не удалось.

Наконец, термоядерный синтез — это что-то вроде «философского камня» энергетики. Решение этой проблемы станет такой же революцией, как открытие самого электричества. Это самый долгосрочный и рискованный, но потенциально самый масштабный из всех четырех приоритетов. То есть государство готово делать рисковые ставки на технологии, которые могут обеспечить энергетическую безопасность на века. Китай начинает не с нуля: он является ключевым участником международного проекта ITER (международного термоядерного экспериментального реактора) и активно развивает собственные экспериментальные реакторы, такие как EAST (Experimental Advanced Superconducting Tokamak).

Исключение электромобилей из стратегического списка не означает, что отрасль перестанет быть доминирующей силой в Китае — просто теперь требования финансовой устойчивости и стабильной прибыли (а не просто «роста ради роста») будут главными. В то же время перенаправление государственных инвестиций, субсидий и льгот в квантовые технологии, биопроизводство, водородную энергетику и ядерный синтез отражает глубокий стратегический сдвиг: Китай меняет «скорость» экономического роста. От модели, ориентированной на количественное расширение (электромобили, солнечные панели, сталь) и экспорт, страна переходит к модели, ориентированной на «качественное развитие». Этот новый подход делает ставку на инновации, которые обеспечивают безопасность, суверенитет и реальную промышленную ценность. Эти проекты масштабнее и более смелые по сравнению с электрокарами, где нужно было только довести до ума уже готовую технологию. Но и выигрыш будет несопоставимо больше.