"Они без разговоров расстреливали всех, кто отказывался подчиняться", — в январе 1996-го сотни вооруженных до зубов боевиков напали на дагестанский Кизляр, взяв в заложники около трех тысяч человек. Власти убедили террористов обменять женщин и детей на пленников-"добровольцев" и покинуть республику, однако по дороге Радуев все переиграл и захватил село Первомайское. Его штурмовали несколько дней. О том, как это было, — в материале РИА Новости.

Утром 9 января около 350 террористов из отряда полевого командира Салмана Радуева напали на вертолетную часть на окраине Кизляра. У федеральных войск к тому времени уже была оперативная информация, что бандиты вновь готовят массовые вылазки, поэтому военные объекты усиленно охраняли. Ждали боевиков и на вертолетной базе.

Атака быстро захлебнулась, и террористы решили действовать по привычному сценарию — взять в заложники женщин и детей. Захватили родильное отделение горбольницы, расположенной неподалеку от вертолетной площадки. За год до этого то же самое в Буденновске проделал другой полевой командир — Шамиль Басаев, получивший за это кличку Гинеколог. Тогда ему удалось уйти.

Некоторые силовики до сих пор считают, что в Кизляре Радуев хотел организовать нечто подобное. Он даже выступил на местной радиостанции и объявил, что "в город пришли волки и они не уйдут, пока Россия не выведет федеральные войска с территории Чеченской Республики и всего Северного Кавказа".

В заложниках оказалось около трех тысяч человек. На следующий день после переговоров с властями боевики обменяли женщин и детей на местных депутатов, журналистов, других горожан, согласившихся сопроводить террористов до Чечни.

Однако, приблизившись к границе, Радуев резко изменил планы и, вопреки договоренности, не высадил заложников из автобусов. Он решил доехать с ними до поселка Новогрозненск (ныне Ойсхара). Военные попытались остановить колонну, сделав предупредительный выстрел с вертолета. Полевой командир развернул автобусы и остановился в селе Первомайском, всего в 800 метрах от границы с Чеченской Республикой. По пути он захватил несколько омоновцев, дежуривших на блокпосту.

"В середине декабря 1995-го после 15-месячной командировки в Чечню мы вернулись на базу в Балашиху, — рассказывает РИА Новости бывший командир отряда специального назначения "Витязь" внутренних войск МВД, полковник в отставке, Герой России Александр Никишин. — Нам предоставили отдых до середины марта, но 9 января всех подняли по тревоге, и уже через два часа отряд был в аэропорту Чкаловский".

К Первомайскому стянули представителей всех силовых структур: СОБР из Москвы, Московской области, Дагестана и Краснодара, Центр специального назначения ФСБ — группы "А" и "В", службу безопасности президента, части 58-й армии, внутренние войска МВД, а также 136-ю мотострелковую бригаду из Буйнакска.

По словам участников спецоперации, командовать должны были сотрудники органов госбезопасности, но на совещании замминистра МВД Павел Голубец предложил, как многим показалось, самый продуманный сценарий предстоящего штурма и общее руководство возложили на него.

"Террористы очень профессионально укрепили все дома, вырыли окопы — руками заложников, — вспоминает Никишин. — На подходе к селу простреливался буквально каждый метр. Причем их снайперы специально использовали малокалиберные винтовки — 5,6 миллиметра. Когда такая пуля попадает, например, в колено, требуется много сил и времени, чтобы вытащить раненого бойца с поля боя".

Так, например, замкомандира "Витязя" подполковник Никитенко вместе с несколькими бойцами пошел в разведку и, немного углубившись внутрь села, попал в засаду. В том бою серьезное ранение получил 19-летний рядовой Дмитрий Евдокимов. Сослуживцы уложили его на плащ-палатку и под шквальным огнем ползком протащили два километра по вязкой грязи. Диму доставили в госпиталь, но спасти не смогли. По горькой иронии судьбы он родился и вырос в селе Первомайском, но только Курганской области.

"В первый день, когда мы проводили рекогносцировку местности, командир первой роты Буйнакской бригады предложил неплохой вариант: подобраться к переднему краю с помощью ирригационных сооружений, — рассказывает экс-командир "Витязя". — Как только в небо поднялись вертолеты и начали обстреливать село, мы двинулись вперед. За несколько часов боя у нас ранили шестерых, но мы все же заняли дорогу, разделяющую Первомайское пополам, и закрепились на ней".

В село пытались прорваться и другие штурмовые группы, но боевики надежно укрепились и отчаянно сопротивлялись. Кроме того, чтобы подобраться к передней линии обороны, необходимо было преодолеть два километра открытого поля — оно насквозь простреливалось, а сырая январская погода не способствовала быстрому передвижению.

"Ночи тогда стояли очень холодные, — говорит спецназовец. — Чтобы хоть немного согреться, спали на резиновых ковриках и варили бульон из куриных кубиков, которыми перед отправкой нас снабдили ветераны. Как-то раз бойцы вернулись из разведки со старым ковром. Замполит брезговал, не хотел на него ложиться, на что я сказал: "Олег Васильевич, лучше какое-то время почесаться, чем отморозить почки".

Дело осложняло и то, что почти все стянутые к Первомайскому милицейские подразделения не были обучены бою на открытой местности. К этому, как правило, готовят армейские части, но, по словам участников операции, большинство бойцов 136-й мотострелковой бригады на тот момент вообще не имели боевого опыта и отправлять их на штурм не решились.

Бои не утихали три дня — с 15 по 17 января. Взломать оборону террористов никак не получалось. Потери несли обе стороны.

"Все понимали, что рано или поздно боевики пойдут на прорыв, но перекрыть все пути отхода было очень сложно, — объясняет Никишин. — Семнадцатого числа бывший командир Дзержинской дивизии внутренних войск МВД генерал-лейтенант Игорь Рубцов, исходя из своего богатого опыта, назвал место вероятного отхода Радуева. И он не ошибся".

Боевики действительно решили пробиваться указанным коридором, но сначала сымитировали прорыв на другом направлении, бросив несколько десятков человек на противоположную окраину села. На выходе из Первомайского банда Радуева наткнулась на бойцов 22-й гвардейской бригады специального назначения. Очевидцы рассказывают о шквальном огне из десятков автоматов. В том бою погиб начальник разведки 58-й армии полковник Александр Стыцина. Смертельно раненый, он занял место убитого пулеметчика и прикрывал отход бойцов.

Утром на поле насчитали более 60 трупов боевиков. В основном это были наемники: арабы, украинцы и чернокожие из разных стран. Сам Радуев улизнул — его арестовали лишь в марте 2000-го. Приговор — пожизненное лишение свободы. Спустя два с половиной года он умер от кровоизлияния в мозг в соликамской колонии особого режима "Белый лебедь".

"В Первомайском мы столкнулись с самым настоящим международным терроризмом, — подчеркивает Никишин. — Противник был очень подготовленным, как материально, так и тактически. Полевые командиры проходили обучение в тех же советских военных училищах, что и мы, а наемники имели богатый боевой опыт. Бандиты без разговоров расстреливали тех, кто отказывался подчиняться их приказам. Село в итоге восстановили, и его жители до сих пор благодарны нам за то, что мы их освободили".

В общей сложности в спецоперациях в Кизляре и Первомайском силовики уничтожили более 150 террористов. Погибли более десяти заложников, около 30 солдат и офицеров федеральных сил, еще десятки участников штурма получили ранения различной степени тяжести.