Военкоры на Донбассе продолжают обращать внимание на невозможность работы в условиях, когда доступ к линии фронта, в том числе к гражданскому населению, ограничивается, а репортажи с позиций военнослужащих сопровождаются ничем не обоснованными требованиями, связанными отнюдь не с вопросами безопасности.

В очередной раз эту тему подняли военкор Юрий Котенок, задавший соответствующий вопрос военному корреспонденту, автору книги «Рыцари Новороссии. Хроники корреспондента легендарного Моторолы» Геннадию Дубовому, работавшему на Донбассе с самых первых дней войны.

«Невозможно работать на передовой, не пускают просто. Я тоже столкнулся с закамуфлированным хамством, это отдельная тема, все выходы перекрыты, пресс-служба корпуса торпедирует любые здравые начинания, а то, что делается, превращается в посмешище», — отметил Котенок.

Он напомнил, что Дубовой начинал рассказывать о войне на Донбассе еще со времен Славянска, и попросил его прокомментировать текущую ситуацию с освещением конфликта.

«Я вообще и боец, и военкор. Я воевал и снимал, а сейчас делать нельзя ни того, ни другого», — ответил Дубовой.

Он рассказал, что начал писать об ограничениях еще с конца 2015 года, обратив внимание на то, что федералов (на Донбассе так называют преимущественно влиятельных представителей российских телеканалов) это тогда не касалось. Однако сейчас затронуло и их, поэтому они и начали говорить о данной проблеме в полный голос.

«Я об этом стал говорить первым давным-давно. Ограничения таковы, что ничего существенного снять нельзя. Нельзя обвинять ребят с пресс-службы, им нужно или уходить, или делать то, что они делают. Я тогда еще говорил, что эти интервьюшечки в окопе, когда у человека начищены лаковые ботинки, но он стоит с умным придурковатым видом и перед начальством говорит „родную землю мы не отдадим“, и снимается кусок окопа, который и в Африке окоп — это ни о чем, это никому не нужно», — сказал Дубовой.

Ситуация, по его словам, дошла до полного маразма.

«Нельзя найти ответственного за эти цензурные правила — откуда они идут. Со сколькими значимыми людьми беседовал, они не знают», — отметил Дубовой.

Он рассказал о недавнем случае, когда он снимал репортаж о разминировании и на видео попал едва слышимый разговор бойцов о том, как их товарищ в 2017 году подорвался на украинской мине, и этот момент потребовали вырезать из итогового репортажа.

«У нас что? Киборги бессмертные? Это только противник погибает. Запреты таковы, что вообще ничего сделать нельзя. Это я отвечаю на многочисленные вопросы читателей и зрителей о том, почему нет военных репортажей. Вот почему», — сказал Дубовой.

Напомним, в прошлом году после выезда на 8 марта в гражданский сектор военной аккредитации с формулировкой «навсегда» лишили корреспондента EADaily Кристину Мельникову и на четыре месяца — ее коллегу из российского издания «Ньюс Фронт» Катерину Катину из-за выезда без сопровождения, в то время как ранее журналисты могли спокойно выезжать в прифронтовые зоны для общения с гражданскими лицами без сопровождения военных.

Мельникова уже сталкивалась с угрозами лишения военной аккредитации после сообщения об обстреле прифронтовой Александровки. Тогда ей в первый раз угрожали лишением военной аккредитации за сообщение о неучтенном в СЦКК обстреле. В поддержку журналисток высказались все ведущие военные корреспонденты, работавшие на Донбассе, в том числе Александр Коц, Дмитрий Стешин, Александр Сладков, Семен Пегов, Денис Григорюк и многие другие, а также военные деятели, в частности, основатель батальона «Восток» Александр Ходаковский, к которому на позиции выезжала Мельникова.

Стоит отметить, что ограничения касаются вовсе не вопросов безопасности — в кадре не могут быть показаны, к примеру, бойцы с недостаточно свежими берцами и недостаточно выглаженной формой, кошка в окопе, легкая щетина у военного, пачка сигарет или «неправильный», с точки зрения пресс-службы, шеврон (знак Новороссии, имперская или коммунистическая символика). А из прифронтовых районов, где живут гражданские, где работают детские садики и школы, делают фактически гетто, ограничивая возможность журналистам писать об этих людях и общаться с ними.