Каждому разработчику, намеревавшемуся выпустить в свет мобильное устройство, было достаточно выгодно использоваться проверенной и качественной технологией от калифорнийской фирмы. Ведь какой ни будь шустрый процессор, яркий и большой экран, модный дизайн – сбивающаяся или теряющаяся на краях сот связь с весьма высокой вероятностью покончат с рыночными перспективами данной новинки. Лучше уж не рисковать – купить у Qualcomm патенты, подписать соглашения. Модемный чип для телефона или смартфона – это condition sine qua non, условие существования. Так что юристы Qualcomm выжали из патентов фирмы максимум возможного – например, забавную историю рассказал вице-президент по закупкам компании Apple Тони Блевинс. В 2005 году "яблочники" решили закупить партию микросхем. Ответ Qualcomm был весьма необычен – он состоял в письме с предложением не только заключить лицензионное соглашение на модемные чипы, но и обеспечить кросс-патентное лицензирование оригинальной модели iPhone (от последнего яблочники отказались, но удивлены были всем пакетом документов – Блевинс, давая в начале 2019 г. показания суду, сказал, что ничего подобного не видел за десятилетия работы в отрасли…). То есть, сложилась следующая ситуация. В мелькающем с калейдоскопической быстротой разнообразии стандартов мобильной связи Qualcomm постоянно занимал привилегированное положение, владея и ключевыми патентами, и выпуская нужные всем производителям модемные чипы. Это позволяло компании реализовывать весьма интересную бизнес-модель – на микросхемы высокие цены не устанавливались, но поставлялись они только тем, кто подпишет лицензионные соглашения. В которых роялти устанавливались в процентах от цены ВСЕГО устройства. Не от модемного чипа, а от гаджета в целом! И даже не только от гаджета, в котором чип Qualcomm стоит, но и от всех телефонов и смартфонов, выпущенной компанией. Порой это указывалось именно таким образом; порой – в запрете применять микросхемы других производителей; порой – в льготных ценах на кристаллы, при условии заключения лицензионных соглашений. А в случае отказа от их выплаты следовало прекращение поставок. Колхоз и лицензионное соглашение, как известно, дела добровольные – хочешь заниматься земледелием в СССР, или работать на мировом рынке сотовой связи – вступай… И вот это позволило Qualcomm занять уникальное положение в индустрии мобильной связи. Что позволяло извлечь весьма и весьма существенные доходы – в 2016 году лицензирование патентов Qualcomm принесло компании $7,7 млрд. Это больше, чем получила от лицензирования патентов дюжина ведущих ИТ-компаний. “We’ve never seen such a significant licensing fee tied to any other IP we license,” – жаловался директор по микросхемам компании Motorola Тодд Маддером. Что ж – всеобщая востребованность интеллектуальной собственности позволяет установить высокие лицензионные платежи… Но вот какое дело – рынок превосходно функционирует только тогда, когда он свободен. А свобода устанавливается внешними по отношению к рынку регуляторами. И Теория игр учит нас, что коалиции создаются против самого сильного игрока, каковым в данном случае оказался Qualcomm (хотя его рыночная капитализация $85,755 млрд., всего лишь на $6 млрд. выше, чем у подросшего в этом году Gazprom, не идет ни в какое сравнение с $886,076 млрд. Apple). Просто множество производителей мобильных устройств зависимы от патентов единственного Qualcomm, а у того широкий выбор, кому продавать… Все изложенное приводит к постоянной патентной войне между производителем микросхем и производителями мобильных устройств, разворачивающейся в судах различных стран – Германии, Кореи, США – и протекающей с переменным успехом для участников. В ФРГ то запретят продажи телефонов Apple из-за несоблюдения патентных прав Qualcomm а то отменят этот запрет (Germancourt throws out Qualcomm‘s latest patent case against Apple). В США то уличат Apple в нарушении патентов Qualcomm (Apple infringed three Qualcomm patents, jury finds), а то решат, что производителю чипов надо вернуть "яблочной компании" миллиард лицензионных платежей (U.S. judge rules Qualcomm owes Apple nearly $1 billion rebate payment). Но самое интересное событие произошло весной этого года в Федеральном суде Северного округа Калифорнии. 21 мая окружной судья Люси Ко (Lucy Koh) вынесла решение (объемистый документ, 233 страницы на американском юридическом, здесь), что система лицензионных соглашений позволила Qualcomm “strangled competition”, удавить конкуренцию, и обязала компанию Qualcomm: - - не обуславливать поставку модемных чипов статусом патентной лицензии клиента;
- - предоставить исчерпывающие лицензии на свои основные патенты другим производителям чипов, вроде MediaTek Inc, на условиях FRAND, пройдя в случае необходимости арбитраж для определения справедливых ставок роялти;
- - прекратить практику эксклюзивных сделок, то есть предоставления скидок при условии закупок производителем устройств 85% или 100% у Qualcomm.
По предварительным оценкам предложенные меры снизят роялти за смартфон с $20 до нескольких долларов, и приведут к большему разнообразию микросхем на рынке. Однако акции Qualcomm сразу же после вердикта судьи Ко просели на 15%, что обеспокоило не только инвесторов, но и комиссара FTC Кристин Уилсон, назначенную в этот орган президентом Дональдом Трампом. Она назвала это решение угрожающим, и призвала вышестоящие суды отменить его. Тут под юридической терминологией есть технологическая составляющая – квазимонопольное положение позволяло Qualcomm концентрировать денежные средства, необходимые для разработки модемов для постоянно меняющихся стандартов связи. На это ссылаются юристы компании в поданной ими апелляции, указывая, что если не заморозить решение судьи Ко до решения судов высшей инстанции, то Qualcomm уже не сможет восстановить прежнюю модель бизнеса. Так что завершение этой истории еще впереди – скажем лишь, что в мире ИТ правовые аспекты играют роль вполне сравнимую с технологическими… | 
