Тында - самый северный город Приамурья. Когда-то таежная деревушка стала столицей легендарного БАМа, городом, о котором узнал весь мир. Мороз под 40 градусов, ледяной воздух обжигает. "Да нормальные морозы. Наши!" - подмигивает Павел, водитель мэра бамовской столицы.

А чуть больше года назад в Тынде было жарко и страсти кипели нешуточные. На выборах мэра победила журналист Марина Михайлова. Победила с пустым предвыборным кошельком и вопреки мощнейшему административному ресурсу, который был брошен против нее. Горожане дружно сказали "нет" бывшему градоначальнику. Люди большинство голосов отдали Михайловой, которая долгие годы была для них образцом справедливости: она помогла землякам выиграть сотни судов.

- Власть стала значительно ближе к народу, мэр каждую неделю ведет прием горожан. Сама отвечает на все вопросы через соцсети. Мы впервые заметили, что нас слышат и с нами считаются, - говорит жительница Тынды Ольга Клапкова.

За год новой власти практически вся столица БАМа стала освещаться в ночное время. Для этого Михайловой пришлось сменить директора горэлектросетей.

- У него зарплата за февраль прошлого года была 765 тысяч рублей. В остальные месяцы порядка 200 тысяч, а город ночами погружался во тьму, - говорит Марина Валентиновна.

Она каждую субботу ведет прием, меньше тридцати человек не приходит. Мэр признается: думала, со временем посетителей станет меньше, но люди идут, как и шли. Говорит, что часто они хотят просто выговориться, попросить совета.

Самым трудным моментом она называет решение признать аварийным многоквартирный дом, который построили всего шесть лет назад по федеральной программе переселения из аварийного и ветхого жилья. Его фактически аварийным и возвели.

- Есть решение суда о том, что этот дом нужно капитально ремонтировать. Но, зная наши реалии, понимаю: на это уйдут годы. А не дай бог что случится с жильцами! Как мне с этим жить?! Поэтому и приняла это непопулярное решение, - вздыхает Марина Михайлова.

Удивительно, но в Тынде еще живы бараки 1932 года постройки и снесены дома, возведенные во второй половине перестроечных восьмидесятых. Так "выборочно" и "точечно" переселяли здешнюю "аварийную" жизнь. Новая власть наводит порядок и в этом важном вопросе. Но еще две тысячи столичных жителей легендарного БАМа живут во времянках, которые для них стали постоянными.

Заметная и говорящая грань здешней жизни: сердце БАМа находится в женских руках. У руля Тынды стоит женщина-мэр, и Тындинским районом тоже управляет женщина.

Тамара Лысакова - глава администрации Тындинского района, бывший следователь, людей чувствует и понимает. Она одиннадцать лет не роняет доверие жителей маленьких станций и затерянных меж сопок поселков и сел.

- Ой, вы не представляете, сколько слез выплакано! Сколько раз я ложилась спать с твердым намерением все бросить, а утром просыпалась и думала: как могу оставить район и людей? - улыбаясь, говорит Тамара Александровна.

Напротив сельской администрации табун лошадей ворошил корм. "Бесхозные они, одичали уже. Но люди лошадей не трогают - жалко", - поясняет глава села Вероника Драй. Вероника румяная, черноволосая.

- Мама у меня эвенк, а папа русский, поэтому я такая красивая и получилась, - смеется Вероника.

В Усть-Уркиме живут 319 человек, из которых 220 - эвенки. За селом океан тайги, которая для них всегда была домом. Сегодня с ней на ты в основном те, кто старше сорока пяти лет. Вероникина мама до сих пор соболюет и не представляет своей жизни без тайги. А Вероника с лесом уже на вы.

- В интернате училась, поэтому и оторвана от образа жизни родителей, - замечает она.

Сегодня в селе живая и ухоженная начальная школа и детский сад, а старшеклассников возят за знаниями за 20 километров на станцию Ларба. Отказаться от интерната научила жизнь!..

Полтора поколения выросли в селе без клуба. Очаг культуры сгорел в 1984 году. С тех пор культура так и ютится по углам.

- Новогоднюю елку ставим на улице. Мороз сорок пять градусов, а мы пляшем! В этом году обязательно пойду на елку, а как же?! - говорит Любовь Мысникова.

Ей под восемьдесят, она до сих пор печет хлеб для односельчан. В печи, которую топит дровами. На городской вопрос, не трудно ли, Любовь Ильинична пожала плечами.

- А как же людям жить без хлеба?..

Сюда только пару лет назад пришел интернет. Теперь вайфай щедро раздают прямо на сельских улицах. А вот телефонной связи нет! Здесь не очень понимают рассуждения о том, нужен ли БАМ России сегодняшней.

- БАМ - это жизнь. Не будь "железки", у нас бы интернета точно не было, - говорит хозяйка сельского магазина Ольга Агаркова.

БАМ - дитя молодежи со всех советских республик. Станцию Ларба оставили в тайге строители из Туркменистана. Стальная змейка железной дороги, рядом большущий вокзал, фасад которого раскрашен мозаикой с монументальными образцами соцреализма. Ларба - это три четырехэтажных жилых дома, теплая, добротная школа с детсадом, два магазина, клуб, медпункт и почта.

Андрей Зозуля приехал сюда с Украины двадцатилетним парнем в 1999 году. "Помню, вышел с поезда, моя замшевая куртка через пять минут лопнула на морозе", - вспоминает он свою первую встречу с Ларбой. Сегодня он называет станцию второй Родиной и говорит, что у него и мыслей нет уезжать.

Андрей семь лет отработал на железной дороге: считал шпалы от рабочего пути до мастера участка. Седьмой год он возглавляет местную администрацию, держит большое хозяйство.

- Еще я соорудил большой теплый бассейн на даче. Теперь вот плаваю там в самые лютые морозы, - заговорщицки подмигивает он.

- Люди завидуют? - не выдерживаю я.

- Здесь люди другие. Взаимовыручка еще с бамовских времен осталась, - резюмирует Андрей Васильевич.

Яркий штрих к бамовскому менталитету. В августе 2014 года в кабинет главы администрации Тындинского района Тамары Лысаковой вошла молодая пара: высокий ладный парень и маленькая хрупкая девушка. С ними был трехлетний сынок. Железнодорожники Юлия и Иван Корман приехали в Тынду из Донбасса. Они были растеряны, сбивчиво просили любую работу и крышу над головой. В этот момент за окном заревела машина, и их маленький сынок сменился в лице и зашептал: "Мама, ховаться надо?"

Вспоминая это, Юля не может сдержать слез. Замолкает.

- Я работала проводником поезда Донецк - Львов, Ваня мастером на железной дороге.

Жили в городе Константиновка, была квартира, машина, родили сына, мечтали о долгой и счастливой жизни. А тут начались бомбежки.

Казалось, что мир сошел с ума. Однажды Иван пришел с работы бледный как полотно, его чуть не убило осколком снаряда.

- В тот момент мы решили уезжать. Все нажитое продали за сорок тысяч рублей и поехали, - Юля снова замолкает и долго смотрит в монитор компьютера.

Ларба встретила Корманов отремонтированной "двушкой", которая еще пахла свежей краской. Люди, узнав их историю, "упаковали" квартиру всем, что нужно для жизни.

- Мы даже во сне не могли себе представить, что такое бывает. Здесь люди добрые и открытые, - говорит Юлия Корман.

Иван работает на железной дороге, Юля в управляющей компании. Три года назад у них родилась дочка, крестной которой стала районная глава. К ним переехали с Украины родители. Свою сегодняшнюю жизнь Юля с Иваном называют одним словом: "счастье".

Большая страна кроила когда-то эту жизнь с советским размахом. Котельные здешних станций готовы обогреть население городского микрорайона, а на деле мощнейшие котлы отапливают всего три-пять домов. Разница между задуманным и действительным вся видна в тарифе за коммунальные услуги. В месяц коммунальные платежи стандартной "двушки" выходят не менее десяти тысяч рублей.

Еще одна проблема - коммуникации. Здесь в сутки тормозит пара пассажирских поездов, расписание их таково, что за один день жители здешних станций не могут съездить в Тынду и вернуться назад.

Точное зеркало здешних микро- и макропроблем - цены на квартиры. В Ларбе двушка стоит 60-80 тысяч. И покупателей нет...

- В Тындинском районе порядка четырехсот пустых благоустроенных квартир. Это наша большая боль и проблема, - говорит Тамара Лысакова.

Самые большие социальные "пятна" видны на отдаленных станциях, до которых доходит только редкий поезд. И нет автомобильных дорог.

- На станцию Дипкун нужны тринадцать рабочих пути, всем готовы предоставить благоустроенные квартиры, есть там школа, детский сад, медпункт. Зарплата у путейцев - шестьдесят тысяч в месяц, плюс весь "железнодорожный соцпакет" - от бесплатного билета по всей стране до увеличенного отпуска. И найти не можем! - восклицает Тамара Александровна.

Да что там путейцев! Несколько населенных пунктов района обезглавлены. Там нет глав местных администраций. Зарплаты у них меньше, чем у рабочих пути, а отвечают за весь белый свет.

Будущего главу станции Аносовская Лысакова нашла в благовещенском такси. Разговорилась с водителем, он ей показался мужиком толковым.

- Поговорили, а он бывший участковый. Разбирается в людях и в законодательстве. Предложила ему попробовать поработать главой поселка. Согласился. Перед Новым годом должен на смотрины приехать. Говорю вам, а сама боюсь сглазить, - грустно улыбается Тамара Александровна.

Ева Церикова, моложавая блондинка в стильных очках, на полном серьезе называет себя ветераном БАМа. Она приехала на станцию Хорогочи в 1981 году из Беларуси.

- Ехала за туманом и за запахом тайги. Все как в песне пели, - смеется Ева Леонидовна.

Говорит, что влюбилась в эти края с первого взгляда.

"Выходила из вагончика, а перед глазами осень, как костер, горела на сопках", - вспоминает белоруска.

Большая часть ее жизни прожита в Хорогочах. Ее тут держали любовь, романтика и окружающие люди.

- Партия тогда отбор делала серьезный, на БАМ ехали лучшие. Трудяги и романтики, другие здесь не задерживались, - поддерживает землячку Хорогочинский глава Александр Шуринов.

Он, поседевший, тоже из числа комсомольцев-первостроителей той стройки ушедшего века.

Хорогочинский мэр с женой в январе купаются в речке, а летом выращивают килограммовые сладчайшие помидоры.

Я им про вечную мерзлоту и рискованное земледелие. А они мне про теплицы, труд и любовь.

- Когда каждому кустику поклонишься, то и мерзлота не страшна, - замечают супруги.

...Поселок Могот по всем меркам тянет на бамовское Подмосковье. Шестьдесят километров от Тынды прекрасного асфальта сделали его таковым.

В Моготе три года назад отправили в топку истории последний бамовский вагончик, в котором десятилетиями жили люди.

- Вику Чернюк последнюю в нашем поселке переселили из вагончика, она в нем родилась и жила все это время, - говорит Татьяна Тасенко, специалист поселковой администрации.

Татьяну сюда привезли родители школьницей из Самары. Говорит, что несколько лет назад она уезжала отсюда на Родину.

Через полтора года вернулась.

- Муж затосковал первым, без рыбалки здешней он жить не может. А потом и я ночами просыпалась и плакала, так меня сюда тянуло, - вспоминает Татьяна.

Тут как нигде остро заметна неизбежность времени: местная молодежь практически в полном составе выпархивает из своих станций, поселков и полустанков в большие города. Но сюда приезжают молодые люди из других регионов России и зарубежья, которое мы называем ближним.

...Железная дорога - синоним стабильной, "белой" зарплаты, в этой тайге люди построили и сохранили благоустроенное жилье. Здесь живые школы, медицинские пункты и амбулатории. Здесь нет депрессии, о которой так много говорят и пишут на "Большой земле". Здесь невозможно выпекать невкусный хлеб, плохо учить детей и равнодушно лечить заболевших. По-другому тут не проживешь. И не выживешь.

Справка "РГ - Недели"

Байкало-Амурская магистраль - одна из крупнейших железных дорог в мире, ее протяженность - 4287 километров. Строительство только центрального участка дороги, проходившее в сложнейших климатических условиях, растянулось на двенадцать лет. БАМ является частью Великого Северного железнодорожного пути. Сегодня дорога работает на пределе своей пропускной способности, ведется модернизация магистрали, примерно уже на четверти дороги.