Писатель и политолог Кирилл Бенедиктов — о геоэкономике украинского кризиса

"В основе всех отношений всегда лежит экономика", — заметил президент России Владимир Путин, обсуждая с членами правительства ситуацию на Украине. Экономика Украины находится сейчас в столь глубоком кризисе, что его впору уже называть более энергичным словом — "крах".

Один только долг Украины за российский газ составляет на данный момент $2,2 млрд и отдавать его нечем. Иными словами, Украина сейчас — это страна-банкрот.

Впрочем, кое-какие ресурсы у Украины все-таки имеются. Это в первую очередь пресловутый сланцевый газ.

Одно из крупных месторождений сланцевого газа — Юзовское — располагается в Донецкой области, другое — Олесское — на западе Украины, под Ивано-Франковском. Оба месторождения будут разрабатываться по схеме СРП (соглашение о разделе продукции) с нефтяными гигантами Shell и Chevron.

При этом Shell должна была разрабатывать сланцевый газ Донбасса совместно с украинской компанией "Надра Юзовская", а Chevron — с "Надра Олесская". Хотя, согласно украинскому закону о СРП, иностранные инвесторы пользуются значительными льготами (отсутствие ограничения на размер участка, единая лицензия на разведку и промышленную разработку, налоговые послабления и т.п.), и Shell, и Chevron с самого начала жаловались на то, что украинские партнеры на них наживаются.

И "Надра Юзовская", и "Надра Олесская" были хитрыми фирмами, акции которых делились между государственной компанией "Надра Украины" и однодневками типа "СПК-Геосервис", в руководство которых входили люди, близкие к Януковичу и Азарову. Случайно или нет, но сразу же после победы киевского майдана, новая власть обязала областные газоснабжающие предприятия устранить посредников из газовой сферы. В первую очередь "убрать сомнительных участников договоров по добыче сланцевого газа на Юзовском и Олесском месторождениях".

Сколько газа можно будет выкачать из этих месторождений — вопрос, на который нет однозначного ответа. Оценки варьируются от 4–5 млрд до 20–30 млрд кубометров в год. Допустим, что реальная цифра для обоих месторождений — 10 млрд кубометров. Выведем за скобки серьезную экологическую угрозу для Донбасса и Ивано-Франковской области, связанную с применением технологии гидроразрыва пласта. Зато вспомним о том, что в год Украина потребляет около 50 млрд кубометров, из которых 28 млрд покупает у России. Получится, что сланцевый газ сможет восполнить только треть голубого топлива, которое сейчас поставляет Киеву "Газпром". И то не сейчас, а лет через 8–10.

Какие еще есть варианты обеспечения Украины газом?

Есть, например, вариант реверсных поставок. По словам Арсения Яценюка, Украина могла бы прокачивать из Словакии до 20 млрд кубометров газа в год. Смысл этого гешефта заключается в том, что Россия в 2014 году продает газ Европе по средней цене в $370 за 1 тыс. кубометров, а Украине после известных событий предполагает продавать по $485. В принципе, ничего нереального в такой схеме нет: в 2012–2013 годах Киев уже покупал газ у немецкой компании RWE, закачивая его через Польшу и Венгрию.

Однако реверсные поставки из Словакии блокируются "Газпромом", и нет оснований предполагать, что в нынешних условиях "Газпром" смягчит свою позицию.

Наконец, в Киеве вспомнили о замороженном проекте строительства терминала СПГ в Одесской области (это еще 10 млрд кубометров в год). Если этот проект всё же будет реализован, то Украина сможет покупать катарский, ливийский и алжирский газ по ценам, приятно отличающимся от российских.

Ключевое слово здесь — "если". Во-первых, терминал стоит почти €1 млрд, а во-вторых, Турция с большим скрипом пропускает танкеры со сжиженным природным газом (СПГ) через Босфор. Конечно, Анкара могла бы уступить влиятельным друзьям новой Украины... если бы не напряженные отношения между Эрдоганом и лидерами англосаксонского мира, во-первых, и не зависимость Турции от того же "Газпрома", во-вторых.

Что мы имеем в сухом остатке?

За несколько месяцев Украина растеряла и без того немногочисленные шансы сохранить свою экономику на плаву. Сделано это было, в том числе и под давлением западных партнеров, которые под ласкающие слух разговоры о молодой демократии последовательно делали всё, чтобы Киев оказался в положении унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла.

И вот тут мы подходим к основной — на мой взгляд — причине украинского кризиса.

В последние месяцы в отношении Украины преобладает геополитический подход: рассматриваются перспективы вхождения страны в НАТО, изменение военного баланса на континенте, возможные шаги по укреплению Третьего позиционного района ПРО в Восточной Европе и т.д. Это всё, в общем, верно, однако в свете процитированной в самом начале максимы об экономике как основе всего, вторично.

Основной целью активности Запада (прежде всего США, поскольку ЕС играл здесь подчиненную и, возможно, не вполне добровольную роль) было качественное изменение энергетической инфраструктуры Старого Света, прежде всего — газотранспортных сетей.

Эта задача решается только вытеснением "Газпрома" с европейского рынка энергоносителей или в крайнем случае значительным — в разы — сокращением объема поставок российского газа в Западную Европу и Турцию. Сейчас этот объем составляет около 160 млрд кубометров в год и может быть увеличен до 180 млрд.

Налицо резкий контраст с 2012 годом, когда объемы поставок "Газпрома" в Западную Европу оказались крайне низкими из-за конкуренции с Катаром и антимонопольного расследования, инициированного Еврокомиссией. Однако в 2013 году газовый гигант сумел перестроиться и благодаря гибкой ценовой политике не только отыграл потерянные позиции, но и осуществил резкую экспансию на европейский рынок.

Разумеется, "после этого — не значит вследствие этого", но трудно отделаться от ощущения, что удар по Украине (а на самом деле — по России и "Газпрому") был нанесен именно после того, как действия ЕС в рамках Третьего энергопакета не принесли ожидаемых результатов.

И тут в игру вступили США, которые за последние годы не только стали мировым чемпионом по добыче природного газа, но и в разы увеличили свое влияние на глобальном рынке углеводородов. "Газовое изобилие", ставшее результатом сланцевой революции, имело, впрочем, и свои негативные стороны. В частности, оно вызвало резкое падение спотовых цен на газ в 2011–2012 годах. Несмотря на то что несколько крупнейших газодобывающих компаний Америки объявили о масштабном сокращении производства газа, спотовые цены на газ в США долго время не превышали $100 за 1 тыс. кубометров.

Низкие цены на газ в США закономерно вызвали увеличение объемов экспорта СПГ за пределы страны. Еще до начала "сланцевой революции", в США было построено 12 приемных СПГ-терминалов общей мощностью около 200 млрд кубометров. Предполагалось, что они будут служить для приема танкеров из Венесуэлы и Саудовской Аравии. Теперь, в связи с изменившейся ситуацией на рынке углеводородов, эти терминалы перепрофилируются для экспорта СПГ. 

Сторонники повышения объемов экспорта СПГ указывают, что он может стать не только экономическим, но и политическим инструментом. Так, по словам сенатора-республиканца Джеймса Лэнкфорда, "на протяжении десятилетий энергия использовалась в качестве дипломатического инструмента против США. Теперь, с СПГ, США получили возможность перевернуть ситуацию и использовать энергию как инструмент для реализации стратегических интересов нашей страны". 

Чем больше газа добывается в США, тем более привлекательными для американских компаний становятся европейские рынки. Однако для того, чтобы завоевать эти рынки, необходимо покончить с "Газпромом". В рамках этой стратегии и был нанесен двойной удар по позициям российского монополиста — со стороны ЕС (Третий энергетический пакет) и со стороны США, использовавших свое влияние для смены власти в Киеве. Бенефициарами этого переворота стали не только транснациональные компании, добывающие сланцевый газ на Украине (Chevron, Shell), но и в значительно большей степени компании, добывающие сланцевый газ в самих США (Cheasapeake Energy Corp, ConocoPhilips и т.д.)

Стратегия вытеснения "Газпрома" с западноевропейских (а в перспективе и турецких) рынков не предполагает существования сильной и единой Украины, обеспечивающей себя собственными энергоресурсами и получающей прибыль за транзит российского газа.