Минувшая неделя оказалась весьма щедрой на события, а банковская сфера не перестает удивлять мир. Несколько месяцев назад в одном из обзоров мы уже приводили цитаты из статьи The New York Times, в которой рассказывалось о расследовании финансовых махинаций Goldman Sachs. Теперь же название этого банка не сходит с первых полос газет и главных страниц сайтов иностранных СМИ, а финансовые инструменты и сотрудники Goldman, приложившие руку к их созданию, сейчас выступают в качестве главных героев публикаций.

По данным Reuters, на этой неделе банк отчитался о сногсшибательных прибылях, но это не помогло ему отвлечь внимание инвесторов от иска по обвинению в мошенничестве со стороны Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) и расследования, начатого британским финансовым регулятором FSA. Финансовые показатели банка, не сумевшие вызвать рост акций Goldman, были опубликованы через 4 дня после того, как SEC обвинила главный банк Уолл-Стрит в мошенничестве по отношению к инвесторам. Клиентам не сообщали о ставках против финансовых инструментов Goldman, которые делал известный менеджер хедж-фонда, принимавший участие в создании этих продуктов.

По сообщению представителей банка, чистая прибыль за первый квартал почти удвоилась и составила $3,29 млрд. благодаря стабильным операциям с долговыми обязательствами с фиксированным доходом и инвестициям в основные средства. Согласно Thomson Reuters I/B/E/S, доход в размере $5,59 на акцию значительно превысил прогнозы аналитиков, обещавших в среднем $4,01 на акцию. При этом банк сообщил о самом низком уровне компенсаций из когда-либо существовавших, однако зарезервировал $5,5 млрд. на компенсации и премии за период.

Акции Goldman Sachs, который журнал Rolling Stone в прошлом году назвал "гигантским кальмаром-вампиром, прилипшим к лицу человечества", упали на 2,05% до $159,98, несмотря на ралли акций многих других банков, включая главного соперника, Morgan Stanley.

Генеральный советник банка Грег Палм опроверг обвинения SEC в ходе телефонной конференции. По его словам, компания "разочарована" тем, что Комиссия вообще вынесла обвинения против банка, ведь Goldman "никогда никого бы не ввел в заблуждение намеренно". Об этом сообщает MSNBC.

Однако, как пишет журнал Fortune, банк и его совет директоров ранее уже сталкивались с подобными обвинениями. Несмотря на то, что в прошлый раз степень серьезности ситуации была совершенно иной, вопрос в основе обоих исков был один и тот же: достаточное раскрытие информации клиентам.

В апреле 2003 года Goldman уладил разногласия с SEC, связанные с достаточностью информации, предоставленной клиентам-инвесторам, и конфликтом интересов клиентов. Тогда Goldman согласился "провести структурные реформы" и "более подробно информировать инвесторов". Кроме того, от Goldman также потребовали повиноваться правилам честной игры, разработанным NYSE и NASD. Это подразумевало также создание и использование системы для наблюдения за деятельностью персонала и соблюдением соответствующих законов о ценных бумагах и постановлений.

И вот, приехали. В этот раз SEC снова признает недостаточное раскрытие информации и, как следствие, нарушение законов о ценных бумагах, когда управляющему хедж-фонда Джону Полсону позволили влиять на выпуск ценных бумаг, против которых он впоследствии делал ставки, или занимал короткие позиции по ним.

Соответственно, данный иск вынуждает совет директоров Goldman решать множество проблем, связанных с предоставлением клиентам материалов, слабостью внутреннего контроля, принять необходимые меры для получения более ясной картины, провести необходимые проверки. Чтобы избежать повторного дежавю, совету придется переоценить свою собственную роль в контроле над предоставлением информации акционерам, а также решить, какие меры необходимо принять для обеспечения полного и открытого информирования.

Банку придется также пересмотреть и состав совета директоров, а также решить некоторые культурные аспекты деятельности банка, особенно те, которые стали причиной для такого мощного освещения в прессе, и далеко не с лучшей стороны. Все это предстоит совершить совету директоров банка прямо сейчас, так как даже Goldman Sachs, даже с учетом громадных прибылей, не сможет выжить, если цена акций будет падать на 12-15% ежедневно.

Также газета The Times рассказала о "блистательном Фабе" - Фабрисе Пьерре Туре, который оказался в центре иска на $1 млрд. Хотя некогда он мог считать себя единственным выжившим в финансовом Армагеддоне, теперь о нем все чаще говорят как о человеке, нажавшем на кнопку. Руководство банка начало дистанцироваться от вице-президента и отозвало его лицензию после обвинений банка в мошенничестве, связанного с ипотекой класса subprime.

В ходе расследования SEC (ССЫЛКА НА ОБЗОР БЛОГОВ) были получены несколько писем, свидетельствующие о роли Турре в создании обеспеченных долговых обязательств Abacus 2007-AC1. Эти письма определенно свидетельствуют о фантазии – и гипертрофированном самолюбии – трейдеров в сфере "экзотики", заключающих сделки по продуктам, сути которых они толком не понимали.

Турре, получив блестящее образование, пришел в Goldman Sachs в 2001 году и на к 2007 году, на момент сделки по Abacus, стал уже вице-президентом банка. За свою работу в тот год он получил $2 млн., и в 2008 году переехал в Лондон в качестве исполнительного директора Goldman Sachs International.

В своем профиле на сайте социальной сети Турре назвался "трейдером/разработчиком экзотических производных".

Согласно обвинениям SEC, Турре делал ставки против продуктов, которые, как он был уверен, провалятся на рынке жилья, и предвидел коллапс сектора subprime: по утверждению его бывшего коллеги, он предсказывал его еще в 2005 году. В письмах, которые стали главным свидетельством SEC против Турре, он писал своим друзьям в конце января 2007 года:

"В системе все больше заемного капитала, и вся конструкция может рухнуть в любой момент… Единственный возможный выживший – блистательный Фаб", стоящий посреди экзотических торговых операций, созданных им самим "без особого понимания последствий этих чудовищ".

Очевидно, что этим письмом он оказал сам себе медвежью услугу. Кроме того, он, называя себя причиной крупнейшего кризиса для Goldman, невольно подписал смертный приговор своей карьере.

К началу февраля признаки коллапса стали уже очевидными, и в письме Турре от главы управления торговыми операциями просто говорится, "что бизнес CDO умер, у нас мало времени". Также важным остается вопрос, покинут ли банк сами клиенты в связи с подобным иском. Как сообщает Reuters, азиатские инвесторы пока планируют остаться в Goldman, но в случае усугубления скандала могут и передумать. Некоторые из них считают, что Goldman – лишь первый "получивший нагоняй", вскоре может наступить очередь и других крупных банков Уолл-Стрит, и никто не защищен на 100%.

Как Goldman Sachs сделал Гану

("Горячие темы" западных блогов – греки берут у русских, американские регуляторы любят погорячее, Goldman Sachs в центре скандала. // Дмитрий Балковский, специально для Bankir.Ru)

Бывшие клиенты Goldman Sachs начинают жаловаться, что пресловутый банк делал ставки и против них тоже.

Включая африканскую страну Гану, а точнее ее бывшую крупнейшую компанию Ashanti Gold.

В 1998 году Ashanti Gold была третьей крупнейшей золотодобывающей компанией в мире. Первая "черная" компания на лондонской бирже, Ashanti купила прииск Geita в Танзании, тем самым еще больше увеличившись в размерах. Но в мае 1999 года британский Минфин решил продать 415 тонн своих резервов золота. Из-за неожиданного притока золота на рынок его цена в августе 1999 года упала до двадцатилетнего минимума в $252 за тройскую унцию.

Ashanti обратилась к своему финансовому советнику Goldman Sachs за советом. Goldman Sachs посоветовал Ashanti купить огромные хеджинговые контракты, ставки на цену золота. Для простоты объяснения сравним это с ситуацией, когда домовладелец фиксирует цену топлива на месяцы вперед. Goldman рекомендовал Ashanti заключить такие соглашения и высказал мнение, что цена золота продолжит падать.

Но банк был не просто советником Ashanti, он также продавал хеджи и зарабатывал на этом деньги. А еще Goldman Sachs продавал золото по всему миру.

В сентябре 1999 года 15 европейских банков, с которыми у Goldman были деловые связи, внезапно объявили, что они прекратят продажу золота на открытом рынке на следующие пять лет. Заявление подняло цену золота до $307, а к 6 октября она выросла до $362 за унцию.

Ashanti последовав совету Goldman поставили на падение цены на золото и подписали контракты на продажу золота по заниженным ценам. Эти контракты держала группа из 17 других крупных мировых банков. Ashanti пришлось покупать золото по высоким ценам и продавать по низким ценам контракта. В результате через несколько недель компания получила $ 570 млн. убытков и ей пришлось умолять 17 банков не применять силу для закрытия контрактов.

Кто служил медиатором между 17 банками и Ashanti? Goldman Sachs. Тот же банк, что создал контракты для Ashanti и заработал в процессе.

Фактическое банкротство Ashanti обрушило цену на ее акции с максимума в $25 до жалких $4,62 за акцию. Тысячи инвесторов, и среди них ваш блоггер, потеряли почти все, когда компания лопнула.

В 2003 году Ashanti за бесценок купил ее крупнейший африканский конкурент AngloGold, британская компания с штаб-квартирой в Южной Африке. Финансовые советники AngloGold? Вы уже догадались: Goldman Sachs.

Конечно, нет ничего незаконного в том, чтобы делать ставки против своих клиентов, так как это зависит от специфических обстоятельств. Но можно с уверенностью сказать, что такое поведение разозлит настоящих и будущих клиентов, особенно принимая во внимание текущую тяжбу с Комиссией по ценным бумагам.

Искусственные спутники кризиса

Интересно, что как только в прессе поднимается вопрос об обеспеченных долговых обязательствах (CDO), сразу вспоминаются кредитно-рейтинговые агентства, на которых возлагают изрядную долю вины за участие в процессах, ставших причиной финансового кризиса.

Вот и сейчас The New York Times и Washington Post пишут о результатах расследования деятельности рейтинговых агентств, которое проводил Постоянный подкомитет Сената по расследованиям. В ходе расследования подкомитет получил доступ к внутренней переписке Standard & Poor’s, благодаря чему стало известно, что компании пришлось выбирать между потерей доли рынка и корректировкой критериев присвоения рейтингов CDO, которые позднее оказались в самом центре финансового водоворота.

По мнению председателя подкомитета Карла Левина, эти компании сослужили плохую службу своим акционерам и всей стране.

В ответ на результаты расследования представители Moody’s заявили, что агентство применяло "скрупулезные и прозрачные методологии, процессы и принципы", а, по словам представителей S.& P., агентство "извлекло несколько важных уроков из недавнего кризиса" и приняло меры "для увеличения прозрачности, усиления управления и повышения качества рейтингов".

В ходе расследования выяснилось, что в период с 2004 по 2007 год S.& P. и Moody’s пользовались некорректными моделями присвоения рейтингов, неспособными спрогнозировать поведение высокорискованных ипотечных кредитов, позволили конкурентному давлению оказать влияние на свои рейтинги, а также не провели переоценку ранее присвоенных рейтингов после улучшения моделей в 2006 году. Компании, помимо этого, не собрали штат сотрудников для оценки новых и экзотических инвестиций, а также не ввели в свои модели расчета ипотечное мошенничество, недостаточные гарантии и "неприемлемую оценку цен на недвижимость".

К 2007 году, когда из-за оказанного на них давления компании признали свои ошибки и понизили рейтинги, которые стали отражать реальные риски, было уже с лишком поздно. Масштабные снижения "шокировали финансовые рынки, способствовали коллапсу рынка вторичной subprime-ипотеки, вызвали продажу активов, потерявших инвестиционный статус, и нанесли ущерб капиталам финансовых компаний по всему миру".

По мнению Левина, причина всех бед кроется в конфликте интересов, ведь агентствам платят те, кому они присваивают рейтинги. Одной из задач масштабной финансовой реформы, которая сейчас обсуждается в Сенате, является устранение подобного конфликта. Деятельность агентств станет объектом пристального внимания и тщательного регулирования Комиссией по ценным бумагам и биржам. Однако, по мнению Левина, предлагаемых мер недостаточно.

Агентства, которые, предположительно, должны были проводить объективный и независимый анализ ценных бумаг – объектов оценки, изученные в ходе расследования документы показывают, что компании часто подвергались давлению со стороны своих клиентов, то есть тех же самых банков, которые создавали assembling и продавали инвестиции. К примеру, в переписке Moody’s обнаружились данные о давлении со стороны Goldman в апреле 2006 года, который хотел продвинуть на рынок некую сделку.

Согласно опасениям Лоренса Уайта, экономиста the Stern School of Business в Университете Нью-Йорка, зависимость правительств от рейтинговых агентств "наделила их некой особой аурой". Кроме того, он предупреждает, что новое законодательство может непреднамеренно увеличить полномочия агентств.