Что увидела Африка в России – понятно, а вот зачем та Африка России – сегодня самый важный вопрос.

Прошедший 23-24 октября 2019 в Сочи саммит Россия-Африка произвел впечатление чуть ли не еще одного лихого броска российских десантников по аналогии с приштинским,  только на этот раз уже в Африку. Причем, сразу всю.  Разгромив  американскую внешнюю политику на Ближнем Востоке, президент России  Владимир Путин буквально сходу организовал следующее геополитическое  наступление – на Черный Континент.

На первый взгляд, буквально из ничего, Москва сумела собрать на  большие переговоры в Сочи буквально всю Африку. Из 62 официально  признанных ООН африканских стран и независимых территорий  (в том числе 54 независимых государства) в Россию прибыли главы 43  стран и официальные делегации на уровне министров и послов еще из 11.

А президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси к тому же представлял весь  Африканский союз, тем самым превратив мероприятие еще и в сближение не  только с одной Россией, но и всем Евразийским экономическим союзом.  Более представительного саммита сложно себе придумать.

Всего за двое суток достигнуто: четкое всеобщее согласие дружить и сотрудничать; взаимопонимание по выходу из доллара; согласие о координации усилий по реформированию ООН; согласие всемерно расширять сотрудничество, как через прямые межправительственные соглашения, так и через Африканский союз, страстно желающий выступить координатором процесса; согласие восстанавливать взаимные добрососедские и деловые отношения с теми странами, с которыми они оказались разрушены раньше; согласие вместе повысить безопасность в Африке и многое другое.

Плюс по мелочи. В ближайшие 4-5 лет планируется удвоить суммарные  объем товарооборота с Континентом. Как сказал Владимир Путин, сегодня в  год Россия экспортирует туда вооружений на 14 млрд долларов, а сельхозпродукции – на 2,3 млрд долларов. В рамках встреч и переговоров в Сочи африканскими странами с Россией подписано более 500 различных контрактов на общую сумму в 800 млрд рублей (13 млрд долларов).

Однако за фасадом несомненного успеха находится множество моментов,  требующих пристального анализа. Как минимум потому, что профит от  "африканского наступления" далеко не всем очевиден, тогда как про  издержки в 20 млрд долларов списанных Африке на Саммите старых  российских (точнее, еще советских) кредитов уже во всю голосят  либеральные СМИ.

Начнем с простого. Эта желтая жаркая Африка, особенно в центральной  ее части, нам вообще зачем? Приходится признать, что хотя работа в  данном направлении велась давно, по меньшей мере, с 2004-2008 годов,  наивно думать, что подобные форумы создаются, как в сказке, за одну  ночь. Тем не менее, надо признать, что долгосрочная стратегия по  отношению к Африке у Москвы в публичном пространстве практически не  освещалась. Во всяком случае, в открытых источниках. 

Геополитическая конкуренция с США (шире – с Западом) означает  принципиальное столкновение систем по всему пространству планеты. Когда  мы говорим о необходимости разрушения глобальной гегемонии Америки, то  должны понимать, что автоматически возникающая в результате успеха  пустота неизбежно должна быть заполнена кем-то альтернативным. Вариантов  тут всего два. Либо Китай, либо Россия. Какой из них для нас  предпочтительнее - ответ, полагаю, самоочевиден.

Однако пока итоги большой встречи в Сочи говорят лишь о наличии  серьезного запроса на признание российского лидерства со стороны  африканских стран, но вызванного не столько наличием у Москвы  привлекательной программы развития, сколько эффектом успешного  проникновения на африканский рынок российских компаний, сумевших  предложить более привлекательные условия сотрудничества, чем китайцы,  американцы и европейцы.

Если отложить в сторону геополитику и разговоры про колонизацию, то вспоминается, что еще к концу 80-х годов ХХ века советские специалисты вели в Африке  порядка 600 проектов, из которых более половины были полностью успешно  завершены. До половины советского алюминиевого производства базировалось  на бокситах, поступавших из Африки, в том числе - из Гвинеи.

Только одна Республика Конго продавала в СССР около 10 тыс. тонн  свинцового концентрата в год. Из примерно 120 тыс. тонн потребности в  нем советской промышленности, на территории СССР производилась всего половина. Недостающие 60-65 тыс. тонн обеспечивались импортом.

Впрочем, чему тут удивляться? Африка – это до трети всех разведанных  мировых запасов полезных ископаемых. А если учесть низкую степень  местной геологоразведки, то называемая некоторыми экспертами цифра в 52%  может оказаться не столь уж и далекой от реальности. Уже сегодня там сосредоточено 83% мировой добычи платины, 45% – алмазов, 40% – золота, 47% – кобальта, 43% – палладия, 42% – хрома.

Не удивительно, что по мере восстановления России из пепла  "благословенных" 90-ых, ее компании снова потянулись в Африку и заняли  там нишу, по некоторым оценкам, достигающую 15-16%. Она оказалась уже  достаточно большой, чтобы потянуть за собой Россию, как государство. И в  качестве, так сказать, защитника бизнеса, и как инструмент для его  дальнейшего продвижения и расширения, по меньшей мере, по трем ключевым  направлениям.

Во-первых, как рынок сбыта российской химической продукции, в  особенности сельскохозяйственных удобрений. На континенте проживает 1,2  млрд человек, а к 2050 году их количество увеличится до 1,8-2 млрд.  Вопрос продовольствия там стоит остро. В первую очередь, из-за  разрушения местного сельскохозяйственного производства мировыми, прежде  всего, европейскими и американскими "гуманитарными" поставками. Как  бесплатный хлеб может убивать целую отрасль сельского хозяйства у  местных стран – мы поговорим отдельно. Тема эта велика и многогранна.

Сейчас лишь констатируем очевидный факт – расширение объемов  гуманитарных поставок продовольствия ООН обернулось критичным  сокращением собственного сельскохозяйственного производства, ростом  бедности и уровня голода. Победить проблему можно исключительно  продовольственным импортозамещением.

Для этого потребуется много удобрений. Очень-очень много удобрений. По предварительным оценкам, только один этот рынок  там оценивается в 5-7 млрд долларов ежегодно к 2025-2030, с  перспективой роста на треть в течение следующего десятилетия. Для России  он чрезвычайно перспективен.

Во-вторых, это инфраструктурные проекты, для которых необходимо  производимое в России оборудование. Например, к настоящему моменту Росатом реализует в Африке  30 проектов в 12 странах, а студентов по теме ядерной энергетике учит  из 50-ти. Тем самым можно с полным основанием считать, что имеющийся  пакет африканских заказов в 14 млрд долларов может достаточно легко  удвоиться. Так как энергетических мощностей континенту необходимо еще  больше, чем удобрений.

В-третьих, даже если считать просто по самым очевидным верхам, рынок африканских стран  способен стать большим пространством для сбыта всех видов российской  продукции. Он может стать местом приложения сил абсолютного большинства  отечественных предприятий, опираясь на которое станет возможным не  просто российский ВВП удвоить, а в первую очередь сформировать толчок к  технической и технологической модернизации нашей экономики в целом. С  ростом ее общей средней доходности. То есть еще больший выход на рынок  Африки может стимулировать переход российской экономики от  количественного роста к качественному.

Теперь самое время вернуться к отложенной в сторону геополитике. Все  перечисленное выше начинает играть новыми красками, если взглянуть на структуру внешней торговли  африканских стран. При, безусловно, заметных некоторых индивидуальных  различиях, в целом все они примерно на 40-50% экономически завязаны на  Евросоюз. Еще примерно на треть – на торговый обмен с соседями по  континенту и на 11-15% - на Китай.

В переводе на русский это значит, что разговоры о разгроме Москвой  американцев в желтой жаркой Африке, скажем прямо, несколько  безосновательны. Потому что из них громить там особо некого. Доля США в  африканской внешней торговле колеблется у отметки в 3,5%. А вот кому  успехи саммита в Сочи действительно наступают на больной мозоль – это Евросоюзу.  Чем обширнее, прочнее и многочисленнее мы сформируем связи с Черным  континентом, тем сильнее европейский истеблишмент окажется вынужден  учитывать международную позицию России и ее геополитические интересы.

Ну, и, конечно, чтобы не допустить перспективу полностью китайского  мира это тоже важно. Как внутри самой Африки, так и в части нахождения  общности российско-европейских интересов, которые могут способствовать  ускорению восстановления Европой геополитической субъектности и  осознанию выгодности политического и экономического сближения с Россией.

Все это такие большие деньги, что на их фоне мешавшие развитию  отношений 20 млрд старых советских долгов выглядят смешно. Их списание  есть шаг своевременный и абсолютно верный. Особенно с учетом того факта,  что в абсолютном большинстве тут, как с любым долгосрочным кредитом,  запланированная прибыль уже получена и даже почти все тело долга  возвращено. Да и, следует признать, на 4/5 эта сумма состояла из  кредитов, по политическим причинам Советским Союзом оформленных чуть ли  не под честное слово, то есть юридически слабо. Потому их и не выходило  так долго вернуть.

Теперь же Москва формально "простила" Африке сумму, многократно  превышающую годовые бюджеты многих местных стран, но при этом фактически  реорганизовав ее в нужные себе преференции. В частности, в виде  льготного налогообложения, разрешений на геологоразведку в интересующих  нас районах, преимуществ в тендерах, а то и вообще в преимущественные  права там, где нам нужно. Достижение того же результата обычными  способами также требовало бы денег. Причем едва ли не больших. Плюс  потеря во времени, идущая на пользу, как минимум, мощной экспансии на  африканский континент Китая.

Так что страдающие из-за якобы разбазаривания народных средств в  результате списания либералы, мягко скажем, в своих выступлениях очень сильно лукавят. Наоборот, мы сумели обменять практически невозвращаемое ничто во вполне осязаемое и полезное нечто. И это хорошее достижение.

Впрочем, не стоит думать, что одержанная победа является  окончательной, и золотой фонтан забьет буквально завтра. Конкуренты  сильны и просто так сдаваться не намерены. Сопротивляться они будут  упорно и жестко. Да и масштаб задач потребует, как минимум, десятилетия.

Из упомянутых выше 20 млрд общего объема российско-африканской  внешней торговли пока 40% приходится только на один Египет. Остальное  размазано тонким слоем межу пятью десятками довольно бедных стран. Стало  быть, чтобы в разы нарастить результат, нам необходимо помочь их  правительствам в масштабном развитии местных экономик. Что быстро  достигнуто быть не может в принципе.

К тому же, кроме чистой экономики, в Африке накоплено великое  множество этнических, политических, а много где даже территориальных  проблем, возникших вследствие двух веков западной колониальной политики.  Плюс сформировавшийся к югу от Сахары новый пояс исламского  радикализма, куда черные бармалеи перебазировались после разгрома на  Ближнем Востоке.

Всем этим нам также предстоит заниматься. Однако Москва уже доказала,  что решение труднейших подобного рода задач является нашим уникальным  геополитическим преимуществом. А то, с каким энтузиазмом все страны  Африки приехали в Сочи, и с какой готовностью  они идут на сотрудничество, более чем наглядно говорит о высокой  степени востребованности предложенной нами взаимовыгодной модели на  долгосрочную перспективу.

Дело за малым – созданные перспективы теперь необходимо успешно  реализовать на практике. Собственно за этим русские в Африку и  вернулись.

Специально для ИА REGNUM