Объективные закономерности социально-экономического развития России привели к тому, что уже в 2007 году основной частью правящей российской элиты, в основном вышедшей из спецслужб, было осознано: страна подошла к рубежу, не перейти через который она не может, если не хочет прекратить своё историческое существование.

Мюнхенская речь Путина стала вехой водораздела между той Россией, что сложилась в период от Хрущёва до Ельцина, и той, что стала возникать к концу первого десятилетия нулевых годов.

За этот период в стране прошли все возможные форматы поиска путей модернизации, и установившийся госкапитализм потребовал укрепления геополитической субъектности. Страна в поисках новых социальных форматов прошла через распад и упёрлась в невозможность сохранения существования без восстановления костяка бывшего СССР — консолидации трёх славянских республик, Закавказья и Средней Азии.

Случилось это не потому, что российский правящий класс дорос в своём развитии экономики до естественных границ и упёрся в них. Напротив, осознание этой исторической необходимости прошло через спад. Оно было порождено продолжающимся системным кризисом российского периферийного капитализма, причём этот кризис перешёл в капитализм из советского социализма.

Именно накопление тенденций технологической и социальной отсталости в СССР, падение динамики до критического уровня и затяжной экономический застой с начавшимся кризисом управления стали причиной реставрации капитализма. Так пытались найти новую силу для выхода из медленной деградации.

Однако переход на капиталистический путь не остановил, а углубил кризис, лишив Россию потенциала общего социалистического рынка и поставив в жёсткую зависимость от руководимых глобальными ТНК государств.

Поняв, что прежние стратегии выхода из кризиса ведут к геополитической катастрофе и утрате субъектности, российские архитекторы политики приняли решение о необходимости противостояния экспансии Запада. Если этого не сделать, Россия превратится в нынешнюю Украину, а точнее, в десяток Украин, учитывая, что решение русского вопроса Запад всегда видел в расчленении России и прекращении её существования как единого государства.

С тех пор политика России стала разворачиваться в сторону обострения конфликта интересов с Западом. При всех попытках этот конфликт не очень сильно форсировать, полностью уклониться от него оказалось невозможным. Любые формы консолидации постсоветского пространства, инициированные Россией в интересах своего экономического восстановления, приводили Запад в состояние истерики, граничащей с готовностью начать тотальную войну, вплоть до применения ядерного оружия.

Мюнхенская речь Путина стала катализатором ускорения конфликта России и Запада. Именно в этом русле необходимо понимать все последующие мировые события, вплоть до украинского госпереворота 2014 года, результатом которого стало отделение от Украины Крыма и утрата ею контроля над Донбассом.

Так как Запад понимает реванш России на Украине как утрату плацдарма НАТО, в который превратилась Украина в её нынешнем виде, то можно понять, какие кошмары преследуют Запад в попытке России выстроить Союзное государство с Белоруссией.

Ряд экспертов, в той или иной форме вовлечённых в информационное обеспечение процесса противостояния Запада и России, уже выступили с заявлениями, что в войне, которую США всё более откровенно ведут с восстанавливающей прежние границы Россией, объединения России и Белоруссии допущено не будет. Ни в какой форме и ни в каком виде.

Даже если Союзное государство возникнет в результате добровольного объединения, США и ЕС будут консолидированы в своём противостоянии этому процессу. Это будет объявлено аннексией, что повлечёт дипломатическую войну, которая приведёт к режиму тотальных санкций наподобие северокорейских или иранских. И не стоит думать, что и в этот раз у них ничего не получится, потому что, дескать, их интересы не совпадают. В отношении восстановления территории Большой России как раз совпадают полностью.

То, что такая работа ведётся в США полным ходом, подтверждает информация о том, что в американском Сенате комитет по международным отношениям принял билль, который позволяет признать Россию страной — спонсором терроризма. Причина — Донбасс. И это в ситуации, когда Донбасс не в составе России и процесс создания Союзного государства с Белоруссией усилиями официального Минска блокируется.

Статус спонсора терроризма — это совсем другое дело, чем простой конфликт интересов. Это уже статус изгоя, против которого возможны любые скоординированные меры силового и санкционного воздействия.

Взвинчивание градуса конфронтации по российскому направлению очень выгодно США, где военная истерия позволяет получать огромные заказы американскому ВПК, одному из главных спонсоров Трампа.

С учётом грядущих выборов и сложного положения в американской экономике соблазн резкого перевода отношений с Россией на уровень балансирования на грани войны решает слишком много вопросов для США, чтобы было возможно не принимать такой сценарий во внимание. Да и проблема российских газопроводов в Европе в таком случае решается сама собой в пользу США.

Не потому ли Владимир Путин так осторожен в вопросах темпов и форматов интеграции с Белоруссией, а также во всём, что касается политики на Украине? На помощь Китая тоже рассчитывать не приходится: Пекину в США выгодны как раз демократы-глобалисты. Усиление России не только в Средней Азии, но и на Украине и в Белоруссии также не соответствует китайским интересам. Сильная Россия в этом мире действительно никому не нужна.

В то же время внутренние потребности развития российского рынка требуют геополитической консолидации на постсоветском пространстве в интересах России, а не Запада. Запад же успел за эти 30 лет создать в бывших республиках устойчивые системы своего правления. Вытеснить оттуда Запад без большой войны не получится, а не вытеснять его оттуда Россия уже не может. И не только по экономическим, но и по военным соображениям, что намного важнее экономических.

Закончился период выжидания и манёвров. В России грядёт смена поколений власти, но те, кто сейчас готовят трансфер, понимают: преемникам придётся действовать в условиях постоянного усиления конфронтации России и Запада. Вся кампания диффамации России, от дела Скрипалей до олимпийской блокады, от постоянно нарастающих санкций до гонки вооружений — это единый процесс нарастания конфронтации.

В апреле-мае 2020 года в Европе пройдут самые масштабные за всю последнюю четверть века учения НАТО — более 60 тысяч солдат с техникой, треть из которых будут американцами. Беспрецедентное событие в проецировании военной мощи США за их пределами на территории Европы.

Всё это элементы единой стратегии Запада по усилению экспансии на Восток. И даже если в России к власти придёт Ходорковский, это не предотвратит, а, наоборот, ускорит вторжение и демонтаж России. Запад уже не может ограничиться мерами экономического и политического влияния. Ему требуются военные гарантии своего господства.

В ближайшие десять лет Россия не сможет отказаться от курса на восстановление под своей эгидой различных форматов постсоветской консолидации. Это означает для неё смерть в двадцатилетней перспективе — не случайно Кудрин именно этот срок назвал в своём прогнозе, когда говорил о том, что дольше Россия не выдержит существования в нынешней социально-экономической реальности.

Единый рынок ёмкостью в 300 миллионов человек — вот единственная возможность выхода российской экономики из кризиса на путь устойчивого суверенного развития. Без этого ни Россия, ни Белоруссия, ни Украина, ни Казахстан сохранить субъектность не смогут. Их ожидает колониальный статус по сирийско-ливийскому сценарию.

Так как Запад всеми силами будет противостоять этим российским стремлениям, новые элиты России будут должны уметь жить в условиях тотальной войны с Западом. Под это они должны быть заточены и под эту задачу подбираться. Надо сказать, что подбирать специально их никто не будет, они сами возникнут как ответ на вызов времени. Они уже есть, их работа видна уже сейчас, и они тщательно готовятся к новым условиям. Даже имена некоторых их представителей уже известны.

В этих условиях доживающие свой политический век системные и несистемные либералы представляют собой уходящую натуру. Ещё в 2006 году было можно встретиться с убеждением, что в России бизнес контролирует власть. Сегодня с этой иллюзией покончено. Власть использует бизнес, а не бизнес использует власть.

И это означает в ближайшей перспективе выдавливание из экономической политики всех тех, кто не способен обеспечить национальные интересы России в новых условиях. России больше не нужны властные либералы, так как они не могут обеспечить расширенного воспроизводства при выходе из зависимости от Запада.

Сохранение же такой зависимости больше невозможно и во всё большей степени становится содержанием нового политического курса, который не объявлен, но по факту проводится и будет всё более укрепляться, превращаясь в главенствующее политическое течение.

Ближайшие десять лет пройдут под знаком конфронтации с Западом и восстановлением в России новых политических элит, способных к эффективной деятельности в условиях жёсткого геополитического противостояния. Уклониться от этого пути уже невозможно.