Наряду с тяжелыми физиологическими последствиями дистресса, а также фобиями, неврозами и психозами, возникающими примерно у 60-70% населения, попавшего в экстремальные ситуации различного типа, техногенные катастрофы, природные бедствия, эпидемии влекут за собой патоповеденческие последствия. Лидерами в изучении этого направления стали советские и российские психологи и психиатры. Именно Россия за последние 30 лет перенесла максимум одномоментных и длящихся годами чрезвычайных ситуаций. В середине нулевых известный российский психиатр Николай Николаевич Пуховский опубликовал книгу "Психопатологические последствия чрезвычайных ситуаций". В ней обобщен огромный эмпирический материал, включающий патоповеденческие последствия таких катастроф, как Чернобыль, Спитак, катастроф на железнодорожном транспорте, распад СССР, массовое отравление спиртом Royal и т.п. Эгостресс или поведенческое проявление пережитой чрезвычайной ситуации выражается в нескольких основных видах поведения. Первый вид связан с аффектом болезненного недоумения. Люди не понимают, как, почему и за что они оказались в новой, чрезвычайно сложной и опасной ситуации, и кто в этом виноват. Как правило, аффект болезненного недоумения проявляется либо в уходе от реальности, стремлении замкнуться в четырёх стенах и прервать по возможности большинство, а то и все социальные контакты, либо наоборот в чрезмерной общительности и лихорадочной ориентации на действия. Другим проявлением аффекта болезненного недоумения является поиск виноватых в случившемся. Здесь, чем более фантастична атрибуция, тем больше она устраивает человека с аффектом. Именно аффектом болезненного недоумения объясняется живучесть рептилоидов, заговоров всемирной закулисы, Запада, как вечного врага России и т.п. Одновременно при аффекте болезненного недоумения человек вспоминает собственные счастливые времена или придумывает идеальные страны и великих правителей с чертами, противоположными характеристикам нынешних власть предержащих. И.Ильф и Е.Петров в "Золотом теленке" описывали аффект болезненного недоумения следующим образом: "Надо что-то вспомнить, вспомнить самое главное, от чего зависит счастье. И снова надо все обдумать, понять, когда наконец, что же случилось, почему стало все плохо, хотя раньше все было хорошо". Не находя удовлетворения и успокоения, человек от аффекта болезненного недоумения переходит к аффекту психалгии. Этот аффект связан с переживанием душевной боли, страданий, все возрастающего чувства опасности и неуверенности в собственном здоровье и т.п. Если для аффекта недоумения характерна краткость существования, то аффект психалгии может длиться долго и сформировать устойчивый тип поведения, связанного с поисками избавления от страданий или с различного рода асоциальными поступками, включая проявление немотивированной агрессии. Третьим по временному порядку разворачивания видом аффекта, порожденного чрезвычайной ситуацией, является так называемый стресс осознания. В этой фазе человек отчаивается найти собственными силами выход из ситуации, устает от ее осмысления и прогнозирования дальнейших событий и включает механизм личностной регрессии. Личностная регрессия проявляется прежде всего в том, что человек возвращается к ранним, обычно подростковым (12-18 лет) формам поведения. Люди в этой фазе стремятся найти вождя, магического спасителя или командира, которому можно передоверить решение собственных проблем. В этой фазе люди ведут себя подчеркнуто дисциплинировано, готовы к самоограничению, к стороннему контролю за собственным поведением, стремятся к послушанию. Это не исключает, что в силу чрезмерных психосоматических перегрузок такого типа люди, а они составляют, как уже отмечалось, 70-75% населения. склонны к немотивированной агрессии, актам насилия и вандализма. Однако, подобного рода деструктивные явления носят краткосрочный характер, быстро подавляются и сопровождаются раскаянием в содеянном. Таким образом, специальная психосоматическая операция нацелена на запуск мощных, охватывающих миллионы человек дистрессов. Дистрессы, в свою очередь, стремительно и сильно ухудшают физиологическое здоровье, ведут к фобиям, неврозам и даже психозам в психологическом плане, и до неузнаваемости изменяют и упрощают поведение граждан. Даже предварительный анализ психосоматической операции позволяет выделить несколько технологий, использованных против популяции. Прежде всего, это – информационные каскады. Информационные каскады имеют место, когда индивидуумы, принимая решения или выбирая модель поведения копируют поведение других участников, уже сделавших выбор, не беря при этом в расчет имеющейся собственной информации. Чем больше участников уже сделали один и тот же выбор, решение или стереотип поведения, тем охотнее индивидуумы следуют за ними. Фактически технология информационных каскадов является инструментом порождения стадного поведения, как единственно возможного. Другой технологией является глифовое якорение. Глиф – это фото или визуальный образ, буквально впечатывающийся в память и превращающийся в установку и доминанту, обуславливающие индивидуальное и коллективное поведения. Глиф в отличие от мема несет глубинные, опирающиеся в том числе на архаические слои психики, черты. На практике глиф становится своего рода смысловым ядром, вокруг которого формируются поведенческие стереотипы, отношения, установки и т.п. Сами по себе глифы могут носить как реальный, так и фейковый характер. Например, европейский кризис беженцев, разразившийся в 2012 году, был в значительной степени спровоцирован фотографией тела трехлетнего мальчика-беженца, выброшенного на турецкое побережье. Пример фейка – это палаточный госпиталь для заболевших коронавирусом, развернутый в Центральном парке Нью-Йорка. В реальности этот палаточный городок попыталась развернуть одна одиозная американская секта для того, чтобы раздавать там продукты и вести агитацию в пользу своей доктрины. Существуют и глифы, отчасти носящие правдивый, отчасти фейковый характер. Российский YouTube был заполнен кадрами многочасовой очереди машин скорой помощи перед воротами одного из медицинских учреждений. Кадры комментировались так, что в больнице нет больше свободных мест и машины скорой помощи ждут указаний, куда везти больных дальше. Реальность, однако, была по-русски, бессмысленнее. Мест, в том числе с аппаратами ИВЛ, в больнице вполне хватало. Но на приеме больных сидела единственная девушка, которая медленно печатала и оформляла необходимые документы. Есть основания полагать, что в рамках психосоматической операции использовалась модификация недавно созданного метода "стимулированного усиления социальных действий" (Stimulated Amplification of Social Actions — SASA). Суть метода – в следующем. В социальные интернет-сообщества с уровнем сплоченности не ниже среднего вбрасывается искусно изготовленный видеофайл или серия фотографий. Они должны в обязательном порядке быть распознаваемыми членами сообщества, запоминающимися, но допускающими различные трактовки. Затем с помощью агентов внутри сообщества запускается оживленная дискуссия, в которой формируются различные точки зрения. Затем на арену выходит инфлюенсер – влиятельное и популярное, но не официальное лицо. Он подводит своего рода итоги дискуссии и выносит вердикт, что называется с нормативной трактовкой смысла образа, содержащегося в видео или фото контенте. После того, как достаточно замкнутое сообщество в рамках эффекта эхо-камеры консолидируется вокруг мнения инфлюенсера, на арену выходит официальное лицо, формулирующее действия, которые должны осуществить члены сообщества в соответствии с выводами инфлюенсера и достигнутым общим консенсусом. В рамках глобальной психосоматической спецоперации активно используется hubbub-технология. Суть ее достаточно проста, но применение весьма и весьма эффективно. Любая правдивая, но невыгодная или нежелательная для организаторов спецоперации информация, особенно носящая фактический характер и подкрепленная в том числе научными отчетами, мгновенно обнаруживается с использованием продвинутых поисковых систем и намерено зашумляется. При этом для создания шума не обязательно используются фейки. Гораздо лучше работают противоречащие друг другу суждения или интервью профессионалов, имеющих прямое отношение к предмету зашумления. В конкретной ситуации с коронавирусом крайне редки выступления известных, маститых эпидемиологов. Экраны телевизоров, компьютеров и смартфонов заполонили врачи самых различных, но не вирусологических специализаций, политики, чиновники и т.п. В результате население оказывается в ситуации глобальной нехватки информации. Переживание этой ситуации само по себе является мощным стресс-фактором и вносит дополнительную лепту в психотизацию населения. Примеры уже используемого в рамках спецоперации инструментария можно было бы множить и дальше. Однако полагаю, гораздо более ценным будет дождаться окончания этой стадии эпидемии COVID-19 и подвести фактические демографические, экономические, социальные, культурные, военные и иные ее итоги, а также в рамках итогов отдельно проинвентаризировать всю совокупность поведенческих вооружений, используемых в психосоматической спецоперации. Автор Елена Ларина | 
