Список жертв глобального кризиса суверенных долгов, который лишь усугубился во время пандемии коронавируса, вскоре может значительно расшириться — ряд беднейших стран Азии, Африки и Латинской Америки в прошлом году вплотную подошли к дефолту. Злоключения тех государств, которым уже пришлось пережить банкротство в последние несколько лет, не предвещают новым кандидатам ничего хорошего — реструктуризация долгов потребует много времени и усилий. Особую роль в урегулировании долговых трудностей развивающихся стран будет играть позиция Китая, который является их крупнейшим кредитором.
Проблеме усугубляющегося долгового бремени государств посвящена специальная часть опубликованного на днях доклада Всемирного банка о перспективах глобальной экономики после пандемии. Еще в 2020 году совокупный мировой долг, отмечают его авторы, достиг 263% ВВП, что является самым высоким показателем за последние полвека, а в экономиках с формирующимися рынками государственный долг увеличился на 9%, до 63% ВВП, показав самый быстрый рост за три десятилетия.
Эта динамика, предупреждает Всемирный банк, вызывает особое беспокойство. Раньше относительно безопасным порогом для развивающихся стран считалось отношение долга к ВВП порядка 40%, но этот лимит уже можно считать достоянием истории. Более половины стран с низким уровнем доходов сейчас оказались перед высоким риском долгового кризиса, а некоторые уже объявили дефолт или ведут переговоры о реструктуризации своих обязательств. Количество банкротов могло бы быть существенно больше без введенных МВФ в начале пандемии послаблений по выплате долгов для 25 беднейших стран. В самом конце прошлого года была одобрена пятая стадия этой программы — она же заключительная: срок моратория МВФ истекает 13 апреля.
Теперь же международные финансовые институты рассчитывают на добрую волю отдельных стран, прежде всего Китая, и крупных частных кредиторов, призывая их в полной мере участвовать в усилиях по облегчению долгового бремени развивающегося мира. В этом году беднейшим странам предстоит выплата по долгам в размере $ 35 млрд, причем более 40% этой суммы приходится на Китай с его мегапроектами в рамках инициативы «Один пояс — Один путь». «Риски беспорядочного дефолта растут. Серьезное облегчение долгового бремени крайне необходимо для более бедных стран. Если мы будем ждать слишком долго, станет слишком поздно», — предупредил глава Всемирного банка Дэвид Малпасс в ходе презентации доклада своей организации о перспективах 2022 года.
Кроме того, он отметил, что ужесточение денежно-кредитной политики в странах с развитой экономикой чревато волновыми эффектами для менее успешных стран. Именно по этой схеме развивался печально известный долговой кризис 1980-х годов. После того, как тогдашний председатель ФРС Пол Волкер резко поднял ставки для того, чтобы справиться с инфляцией, ряд стран (самый показательный пример — Мексика), которые прежде успешно привлекали кредиты на развитие своих экономик, оказались на грани дефолта. Сейчас от руководства ФРС ждут аналогичных решений, поскольку инфляция в США вернулась к тем показателям, которые четыре десятилетия назад заставили Волкера ужесточать денежно-кредитную политику.
Наиболее вероятным претендентом на объявление дефолта в ближайшие месяцы является Шри Ланка, столкнувшаяся в последние пару лет с чередой экономических бедствий. Сначала крах мирового рынка туризма в 2020 году лишил ее одного из важнейших источников поступлений валюты, а прошлогодний энергетический кризис привел к истощению резервов, которые обделенной энергоносителями стране пришлось тратить на импорт, причем не только горючего, но и продовольствия. О масштабе проблем свидетельствует такой курьезный факт: в конце прошлого года власти Шри Ланки предложили Ирану рассчитаться по накопившимся долгам за поставки нефти единственным сохраняющим ликвидность продуктом острова — чаем. Тем временем инфляция в стране достигла десятилетнего максимума, а в бюджет пришлось закладывать впечатляющий дефицит порядка 9% от ВВП.
Однако недавние катаклизмы в глобальной экономике были лишь непосредственным стимулом для проблем, а первопричиной оказалась привычка жить в долг. Примерно за полтора десятилетия Шри Ланка назанимала у иностранных кредиторов почти $ 12 млрд только в суверенных облигациях, а также у страны есть крупные обязательства перед Азиатским банком развития ($ 4,5 млрд), Японией и Китаем (по $ 3,5 млрд). Поэтому перспективы выплат $ 4,5 млрд в 2022 году оцениваются как крайне сомнительные, несмотря на заверения правительства и центробанка острова, что оно не отказывается от своих обязательств и пока не намерено обращаться за помощью в МВФ.
В конце прошлого года агентства Moody’s, Fitch и Standard & Poor’s понизили рейтинг Шри Ланки из-за опасений по поводу дефолта, и властям пришлось обращаться к Китаю о реструктуризации выплат. Этот призыв нашел понимание — все же китайцы в последние годы профинансировали на Цейлоне ряд проектов наподобие строительства дорог, портовых терминалов и т. д., а кроме того, Китай обеспечивал основной поток туристов на Цейлон. Благодаря валютному свопу в юанях на $ 1,5 млрд в конце прошлого года резервы Шри Ланки удалось увеличить до уровня, позволившего сделать первую из намеченных выплат кредиторам, но дефолтных рисков это не снимает. Несколько дней назад президент Шри-Ланки Готабая Раджапакса в ходе встречи с министром иностранных дел Китая Ваном И в столице страны Коломбо попросил о помощи в реструктуризации выплат по долгам, поскольку финансовый кризис усугубляется.
В Африке высока вероятность государственного банкротства Ганы — в недавнем прошлом не самой несчастной по меркам черного континента страны, обладающей хорошими запасами полезных ископаемых от золота до нефти. Однако, по данным индекса Bloomberg, ее внешний долг в размере $ 27 млрд имел в начале года худшие позиции среди стран с развивающимися рынками. В прошлом году дефицит бюджета Ганы превышал 12% ВВП, и хотя в этом году правительство планировало сократить его до чуть более 7%, это не приведет к существенному облегчению финансовых проблем, учитывая большие предстоящие выплаты по уже накопленному долгу.
За последние десять лет отношение долга Ганы к ее ВВП почти удвоилось, достигнув почти 78%, и если до недавнего времени быстрый рост экономики позволял делать новые заимствования, то теперь инвесторы опасаются, что ужесточение денежно-кредитной политики США закроет для Ганы доступ к международным кредитам. Этот риск несколько дней назад отметило агентство Fitch, снизив рейтинг страны до уровня В- с негативным прогнозом — это означает, что очередной поход на рынок еврооблигаций для Ганы, скорее всего, будет закрыт.
На этот инструмент некогда активно полагалась и такая африканская страна, как Замбия, которая объявила дефолт в 2020 году. За экономическим кризисом там последовал политический: в августе прошлого года президент Замбии Эдгар Лунгу не смог переизбраться на второй срок, уступив оппозиционному политику Хакаинде Хичилеме, который до этого участвовал в президентских выборах пять раз.
Смена власти ускорила «разбор полетов» в долговой сфере: новое правительство объявило, что в действительности объем долгов страны существенно выше, чем заявлялось официально. Например, фактический долг перед китайскими кредиторами оказался порядка $ 6 млрд — примерно вдвое больше того, который признавался при прежнем режиме. При этом выяснилось, что миллиарды заемных долларов были украдены с помощью коррумпированных схем завышения цен на все что угодно — от дорожных работ до закупки канцтоваров. В прошлом году Замбия, наряду с еще двумя африканскими странами, Чадом и Эфиопией, обратилась в МВФ с просьбой о реструктуризации долга, но недавно фонд сообщил, что во всех трех случаях возникли серьезные задержки.
В целом случай Замбии хорошо демонстрирует весь набор последствий, с которыми придется иметь дело обремененным долгами странам в случае дефолта. Как сообщил недавно Дэвид Малпасс, инвесторы проявляют большой интерес, к таким странам как Замбия, Чад и Шри Ланка, но лишь в случае реструктуризации кредитов. Та же Замбия без урегулирования проблемных долгов не сможет привлечь новые капиталовложения в главную экспортную отрасль своей экономики — добычу меди, которая в прошлом году резко выросла в цене из-за потребностей энергетического перехода.
В Латинской Америке, имеющей богатую традицию государственных банкротств, наибольшие проблемы с долгами сейчас испытывают Гондурас и Сальвадор. Последняя страна в прошлом году попыталась решить финансовые проблемы, объявив себя первым в мире государством, признавшим в качестве легального платежного средства биткоин. За этим последовала еще одна экстравагантная инициатива сальвадорского президента Найиба Букеле — получать энергию для майнинга критовалют от местных вулканов. Однако у международных аналитиков эти инновации не вызвали особого энтузиазма, особенно после того, как Букеле сообщил, что собирается закупить биткоины за государственные средства, фактически привязав бюджет к волатильному курсу криптовалюты.
В середине прошлого года агентство Moody’s присвоило Сальвадору преддефолтный рейтинг Саа1, а после недавнего очередного падения курса биткоина сообщило о повышении рисков. Но на эти сомнения в устойчивости сальвадорских финансов руководство страны ответило новыми нетривиальными замыслами. В этом году Сальвадор собирается организовать первый выпуск биткоин-облигаций в эквиваленте $ 1 млрд. Одна половина собранных средств будет использована для создания инфраструктуры анонсированного президентом Букеле проекта «Биткоин-сити», а на другую планируется купить биткоины, от которых Сальвадор надеется получить прибыль.
Тем временем печально известная своими регулярными дефолтами Аргентина уже больше года не может договориться с МВФ о реструктуризации долгов. Не успела страна оправиться от девятого в своей истории дефолта, случившегося в мае 2020 года, как перед ней замаячил еще один. В этом году Аргентине предстоят выплаты МВФ порядка $ 19 млрд — такое наследие оставил стране ее бывший президент Маурисио Макри, который в 2018 году договорился с фондом о займе в $ 57 млрд. Новые же власти вступили с МВФ в затяжные дискуссии об денежно-кредитной политике. На днях министр финансов Аргентины Мартин Гусман сообщил, что главным камнем преткновения в переговорах является вопрос о том, как и с какой скоростью Аргентина должна сокращать дефицит бюджета. По мнению правительства страны, предложения фонда — сократить печатание денег для покрытия дефицита и поднять процентные ставки выше уровня инфляции — остановит восстановление экономики. Впрочем, результаты действий аргентинских властей неизменно варьируются между просто плохими и очень плохими: если в 2019 году местный песо обвалился на 30%, то в прошлом году он потерял «всего» 18%, уступив звание худшей валюты мира турецкой лире.
Наконец, в упомянутом докладе Всемирного банка выделена большая группа арабских стран, где высокий уровень государственного долга создает угрозы для перспектив восстановления экономики — в этом списке оказались Бахрейн, Египет, Иордания, Ливан, Марокко, Оман и Тунис. Недавний опыт дефолта среди этих государств уже имеет Ливан, который не смог расплатиться по еврооблигациям в марте 2020 года после того, как его общий внешний долг достиг $ 90 млрд, или более 150% ВВП. Дальше проблемы посыпались на страну как из рога изобилия — от катастрофического взрыва в порту Бейрута позапрошлым летом до двукратной девальвации национальной валюты и жесточайшего энергетического кризиса, спровоцированного невозможностью дальнейших государственных субсидий для закупки горючего.
На протяжении последних месяцев Ливан живет в условиях постоянных отключений электричества, дефицита топлива и полной неопределенности перспектив — планы международной помощи ближневосточной стране пока дальше разговоров не продвинулись. Плачевная судьба Ливана также намекает на то, что рассчитывать жертвам будущим долгового кризиса предстоит только на собственные силы.
