Горячими точками региона, несмотря на новую коронавирусную инфекцию, по-прежнему остаются Южно-Китайское море, Гонконг и регулярно попадающая в черный список и ненадолго выходящая из него КНДР.

На презентации доклада "Защита мира, Земли, свободы выбора для всех стран. Новые идеи для внешней политики России" заместитель главы внешнеполитического ведомства РФ Сергей Рябков подчеркнул, что пандемия обострила существующие противоречия между мировыми центрами влияния.

Замминистра также обратил внимание на то, что Вашингтон пытается сейчас создавать в отдельных регионах, одним из которых явно является Дальний Восток, обстановку управляемого хаоса.

Казалось бы, сейчас, в самый разгар пандемии новой "чумы XXI века" все силы должны быть брошены на борьбу с коронавирусом Covid-19, но у мировых держав, как показывают ленты новостных агентств, находятся и время, и силы на выяснение отношений между собой.

Сейчас основная борьба развернулась между Соединенными Штатами, которым, казалось бы, если судить по ситуации с Covid-19 в Америке, должно быть не до разборок с конкурентами, и Китаем, сбившим первую и, как очень хотят надеяться в Пекине, последнюю волну эпидемии и сейчас повернувшемуся лицом к внешнему миру.

Главное противостояние, так же как в последние годы, сейчас разворачивается в Южно-Китайском море (ЮКМ), очень важном как со стратегической точки зрения регионе Мирового океана, через который проходит треть всего глобального грузопотока, так и с точки зрения экономики, о чем говорят богатые месторождения полезных ископаемых в этом водоеме, включая углеводороды.

Пекин претендует на четыре пятых акватории ЮКМ, с чем, естественно, не согласна пятерка региональных стран: Малайзия, Филиппины, Вьетнам, Бруней, Тайвань и, как нетрудно догадаться, поддерживающие их против Китая Соединенные Штаты. Вашингтону, как обычно, нисколько не мешает большое удаление от места событий.

Четыре года назад Постоянная палата третейского суда в Гааге отказала Пекину в праве на Южно-Китайское море, но, во-первых, это решение является рекомендательным, а во-вторых, даже в случае его обязательности Поднебесная все равно отказалась бы его выполнять.

Китай продолжил создание из морского песка искусственных островов в спорных водах ЮКМ, в основном в районе архипелага Спратли, Парасельских островов и атолла Скарборо. Китайцы продолжили строить на них военную инфраструктуру и превращать их в опорные пункты в регионе. По числу инцидентов, едва ли не каждый из которых способен перерасти в серьезный военный конфликт, ЮКМ уже давно обошло считавшийся много лет самой взрывоопасной точкой планеты Ближний Восток.

В Южно-Китайское море регулярно заходят военные корабли ВМФ США, которые утверждают, что защищают таким образом свободу судоходства, но угрожают при этом развязать войну между КНР и США. Что же касается мелких инцидентов типа столкновений кораблей береговой охраны с рыбацкими судами региональных государств, то они происходят с заслуживающей другого применения регулярностью едва ли не каждую неделю.

Казалось бы, в этом году из-за пандемии коронавируса Covid-19 ЮКМ должно отойти на второй план. Так оно в первые три месяца года и было. Пока Пекин изо всех сил отбивался от наседавшего коронавируса, ему было явно не до Южно-Китайского моря. Однако стоило вирусу отступить, и все стало на свои места. В Пекине не то чтобы вспомнили, потому что никогда не забывали об ЮКМ, а просто вернули его после победы над эпидемией в список самых важных вопросов текущей повестки дня.

В последние недели возобновились инциденты между военными региональных государств и рыбаками, которые по своему обыкновению ловят рыбу в спорных водах. Они считают, что занимаются промыслом в своих территориальных водах, но все дело в том, что на эти же воды обычно претендуют еще одна или несколько стран. Естественно, в подавляющем большинстве случаев среди них находится Китай, на аппетиты которого никак не повлиял коронавирус.

В первых числах апреля Ханой заявил трудно сказать какой уже по счету официальный протест по случаю тарана и потопления кораблем китайской береговой охраны вьетнамской рыбацкой шхуны и задержания восьми членов ее экипажа. Инцидент произошел в районе Парасельских островов. Послу Вьетнама в китайском МИД, как обычно в таких случаях, было заявлено, что вьетнамские рыбаки нарушили границу и ловили рыбу в территориальных водах КНР.

Парасельские острова и архипелаг Спратли, напомним, являются в Южно-Китайском море самыми востребованными — на них, кроме Китая и Вьетнама, претендуют также Бруней, Малайзия и Филиппины.

Вьетнам и Филиппины также протестовали против создания в марте Пекином двух новых административных округов в районе Парасельских островов и архипелага Спратли. Недовольны региональные страны и открытием двух новых "исследовательских" станций на искусственных островах в ЮКМ, превращенных Пекином в военные форпосты в спорных водах.

Следует помнить, что во всех подобных спорах Вашингтон неизменно поддерживает своих союзников и выступает против Пекина, обвиняя его в агрессивных намерениях. После потопления вьетнамского рыбацкого судна Госдеп США призвал Пекин сконцентрироваться на международных усилиях по борьбе с коронавирусом и перестать пытаться воспользоваться тем, что внимание других государств отвлечено пандемией.

"Китайцы целенаправленно пытаются извлечь максимальную выгоду из того, что они считают отвлечением США", — объясняет бывший военный, а сейчас глава Австралийского института стратегической политики Питер Дженнингс.

Еще одним проявлением ярко выраженной антикитайской позиции Вашингтона стало очередное появление в Южно-Китайском море ударной группы военных кораблей ВМФ США, которые вместе с австралийским фрегатом проводят совместные американо-австралийские учения и, как обычно, защищают свободу судоходства в регионе.

В ЮКМ вошли универсальный десантный корабль ВМФ США America, вооруженный крылатыми ракетами крейсер Bunker Hill и эсминец Barry. Американские корабли сопровождает австралийский фрегат Parramatta. В Пентагоне пояснили, что американские корабли с австралийскими союзниками отрабатывают совместное патрулирование.

Появлению американо-австралийской группировки в ЮКМ предшествовал нефтяной детектив: китайское исследовательское судно Haiyang Dizhi 8 вместе с несколькими кораблями береговой охраны КНР уже много дней неотступно следует за West Capella, буровым судном малайской государственной нефтяной компании Petronas, которое ищет нефть примерно в 200 милях от побережья Малайзии. Раньше, кстати, Haiyang Dizhi 8 был замечен за той же деятельностью у побережья Вьетнама. Естественно, на все протесты Ханоя и Куала-Лумпура в Пекине отвечают, что китайские суда границ Вьетнама и Малайзии не нарушают и находятся в китайских территориальных водах.

Пока ни о каких инцидентах между американскими и китайскими военными моряками не сообщается. Между тем где-то у побережья Малайзии сейчас находится и китайский эсминец "Ухань", названный в честь города, где впервые появился коронавирус Covid-19.

Конечно, у Пентагона достаточно сил для усиления в случае необходимости американского присутствия в Южно-Китайском море, но справедливости ради следует отметить, что ВМФ США в целом, и в том числе и в Индо-Тихоокеанском регионе, сейчас ослаблен. В то время как Пекин утверждает, что в Народно-освободительной армии Китая (НОАК) не выявлено ни одного случая заражения новой коронавирусной инфекцией, эпидемия изрядно потрепала американские вооруженные силы. Эпидемия свирепствует на авианосце Theodore Roosevelt, который в этом году уже заходил в ЮКМ. Коронавирус уже убил одного моряка и инфицировал сотни членов экипажа. Имеются многочисленные случаи заражения и на других кораблях Тихоокеанского флота США.

"Ситуация для американского ВМФ в регионе выглядит не очень обнадеживающей, несмотря на то, что администрация Трампа пытается успокоить тревоги своих союзников, — говорит Йэн Стори, эксперт по ЮКМ из сингапурского аналитического центра ISEAS-Yusof Ishak Institute. — Китай может сказать в ответ: „Посмотрите на нашу систему управления, которая победила эпидемию, и потом посмотрите на США“".

Китай, похоже, решил воспользоваться отвлечением мирового сообщества на борьбу с коронавирусом не только в ситуации вокруг Южно-Китайского моря, но и в ряде других не менее важных для него дел. Например, подкрутить гайки в Гонконге, который сильно лихорадило весь прошлый год и который, очевидно, продолжит лихорадить и после окончания эпидемии.

Пекин санкционировал, а скорее всего и сам спровоцировал арест активиста протестного движения Ли Чукяня и 14 его товарищей, тоже далеко не последних людей в борьбе Гонконга за автономию. Время для того, чтобы обезглавить протестное движение, выбрано удачно. До пандемии такие аресты обязательно бы привели к выходу на улицы сотен тысяч и миллионов гонконгцев. Сейчас же все ограничилось протестами госсекретаря Майка Помпео.

Цель арестов даже не столько в том, чтобы обезопасить местную администрацию от проявлений недовольства, сколько в подготовке к сентябрьским выборам в Законодательный совет Гонконга. По замыслу пекинских стратегов, правительственные кандидаты должны сначала победить на выборах в однопалатный парламент, а затем и быстро принять жесткие законы, которые ограничат право гонконгцев на выражение протестов. Аресты оппозиционных активистов очень кстати, потому что по местным законам в выборах не могут участвовать люди, которые были приговорены к тюремным срокам длительностью более трех месяцев.

Среди арестованных активистов протестного движения, кроме Ли, также 81-летний адвокат и признанный во всем мире общественный лидер Мартин Ли и медиамагнат Джимми Лай. Последнего задержали за участие в трех несанкционированных демонстрациях и митингах, прошедших в Гонконге 18 августа, 1 и 20 октября 2019 года.

В ответ на критику Запада гонконгские власти заявили, что аресты проведены с соблюдением всех действующих норм и законов.

Ли Чукяня и Джимми Лая в этом году арестовывают уже, кстати, второй раз. Ли уверен, что аресты — месть властей за общественную и правозащитную деятельность задержанных. Он между прочим подчеркнул, что если его с товарищами задержали за участие в несанкционированном мероприятии 18 августа, то так же следует по логике событий поступить и с 1,7 млн других участников того митинга. Акция 18 августа, напомним, была разрешена в парке, но, после того как на нее явились 1,7 млн человек, она, естественно, перешла и на соседние улицы.

Всего, кстати, во второй половине 2019 года в Гонконге за участие в демонстрациях и акциях протеста были арестованы более 7 тыс. человек.

Сейчас гонконгские и центральные власти пользуются передышкой и собираются с силами. Ожидается, что после снятия ограничений на массовые собрания в Гонконге возобновятся многотысячные акции протеста против Пекина и местной администрации.

Неспокойно и на востоке от Поднебесной, в Северной Корее. КНДР, как обычно, существует в эти смутные времена сама по себе. В Пхеньяне по старой доброй традиции предпочитают не говорить о болезнях и проблемах. Пандемии в КНДР официально не существует. Между тем на юге Корейского полуострова, который является главным источником информации о северянах, утверждают, что на севере полуострова эпидемия косит без разбору и стариков, и детей и что в Пхеньяне, по словам перебежчиков, занижают или, вернее, совсем замалчивают статистику не только из-за привычной скрытности, но и для того, чтобы не смущать великого соседа и друга — Китай.

На фоне разгула новой коронавирусной инфекции очень тревожно выглядят новости или, вернее, полное отсутствие каких бы то ни было новостей о северокорейском лидере Ким Чен Ыне, который уже достаточно долго не показывался на людях. О его здоровье на Западе заговорили после того, как он не появился 15 апреля на праздновании 108-го дня рождения основателя современной Северной Кореи Ким Ир Сена. Это самое важное событие в политическом календаре Северной Кореи, поэтому отсутствие на нем 36-летнего Кима, ни разу после прихода к власти в 2011 году после смерти отца его не пропускавшего, не могло не привлечь к себе внимания.

Северокорейские СМИ в среду опубликовали старые высказывания лидера, но ни словом не обмолвились о том, что он делает сейчас. В прошлом Ким тоже неоднократно "исчезал" на продолжительные промежутки времени. Тем не менее сейчас, так же как и раньше, когда он подолгу не появлялся на публике, в Сеуле и на Западе вновь заговорили о смене руководства в КНДР и о борьбе за власть.

О Ким Е Джон известно еще меньше, чем об ее старшем брате. Известно, что ей за 30 и что она уже не один год руководит в КНДР пропагандой. Возможно, не случайно буквально на днях, в первой половине апреля, ее ввели в Политбюро ЦК ТПК.

Она сильно выделяется среди пожилых членов северокорейской элиты, сопровождает брата на встречи с мировыми лидерами, включая переговоры с Трампом, и всегда находится рядом с ним на важных официальных мероприятиях. Очевидная близость к Киму дала основания многим экспертам по КНДР называть ее вторым человеком в Северной Корее.

Если Ким Е Джон по каким-то причинам не сможет возглавить страну, то это место может достаться формально второму человеку в КНДР — вице-маршалу Чхве Рен Хэ, исполняющему при Киме исключительно церемониальные обязанности. Его главный недостаток — отсутствие какого бы то ни было родства с семьей Кимов.

Что касается других представителей правящей династии, то стоит упомянуть 65-летнего сводного брата Ким Чен Ына — Ким Пён Ына, который, по слухам, вернулся на родину в ноябре 2019 года после многолетней работы на различных дипломатических постах в Европе. Однако несмотря на вполне привлекательный по северокорейским меркам возраст его шансы оцениваются невысоко.

Специалисты не исключают в случае смены власти и коллективного руководства. Причем вполне возможно, что на первых порах формально на вершине будет находиться Ким Е Джон, но фактически управлять будет "группа товарищей".

Сергей Мануков