Во-первых, фразу про то, чтобы создать жизнь, которую стоило бы защищать, произнес не Маннергейм, а как раз наоборот – его оппонент, финский социал-демократ Вяйнё Таннер. И сказал он ее в 1934 году в финском парламенте, когда будущий соратник Гитлера Маннергейм требовал выделить сотни миллионов финских марок на строительство той самой «линии Маннергейма».

Впрочем – ладно, кто бы эту фразу ни сказал, все равно современные либералы ее не поняли. Что значит «создать людям жизнь, которую стоило бы защищать»? Для них, либералов, «создать жизнь» – это снабдить каждого гражданина страны фанерным домиком, кабанчиком в хлеву, телевизором с сериалом «Зулейха» и недорогим транспортным средством.

А отдельным избранным гражданам – дать по десятку миллиардов акций надежных нефтедобывающих компаний в Сибири, по бентли, по частному самолету, по яхте на пять палуб и по особнячку в Монако. И вот такую Родину, по мнению либералов, стоит защищать. Все тут же ка-а-ак ломанутся защищать! Особенно те, которые торчат в Монако, они прямо на своих бентли и яхтах на фронт повалят, свои частные самолеты в истребители переоборудуют. Другую-то Родину и защищать не стоит...

А ведь история говорит совсем противоположное. Как думаете, французы в 1940-м жили лучше граждан СССР? Да в десять раз лучше. А богатая Франция легла под Гитлера за семь недель. Сдалась практически без боя. Притом что Франция в 1940-м имела армию по численности и вооруженности ничуть не меньшую, чем Германия. А всякие чехии-бельгии-дании-голландии и прочие европейцы – они вообще дружно сдались Гитлеру без единого выстрела. 

А вот только один легендарный Дом Павлова в Сталинграде держал круговую оборону дольше, чем вся Франция. И выстоял, в отличие от Франции, и победил. Русским солдатикам было что там защищать? Им там создали «жизнь, которую стоило бы защищать»? Может, там, в доме Павлова, были джакузи с пармезаном? Эй, либералы, ответьте.

Неумные сценаристы современных российских фильмов о войне уже придумали, что Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская шла на мученическую смерть «за булочку, которую пекла мама». Они даже вложили эти слова в ее предсмертный монолог. Так что, именно за булочку умерла Зоя Космодемьянская? Точно? А может, за круассан? За простую булочку как-то умирать обидно. Вот за круассан с хамоном, запиваемый смузи – стильно, модно, молодежно.А через фронты Великой Отечественной прошли 35 миллионов граждан СССР, практически все молодые здоровые мужчины призывного возраста. Треть из них погибла, из остальных 90% были ранены. Мой отец, прошедший от Днепра до Берлина, был ранен четырежды. Выжил, победил. Думаете, у него был домик с кабанчиком, за который он три года проливал кровь? Или, может, он носил под гимнастеркой акции Газпрома? Да нет, как и подавляющее большинство граждан тогдашнего СССР, он имел в частной собственности пару штанов и стоптанные башмаки. Так за что ж он воевал? Воевал самоотверженно, жестоко, до последней капли крови, вгрызаясь в каждый клочок земли, которая называлась СССР. Весь, как один. Почему он не сдался, как Франция? 

Чем дальше время отодвигает нашу Великую Отечественную и нашу Великую Победу, тем сложнее объяснить подрастающим внукам и правнукам героев той войны, за что же их предки воевали. За что умирали. Я вот лично понимаю, за что воевал мой отец, свои 19 лет отпраздновавший в Берлине, в госпитале. А своим повзрослевшим сыновьям мне объяснить это уже непросто. Вариант «за булочку» не катит, как бы ни старались современные пропагандисты. Мои дети – умные.

Однако ж во фразе, которую приписали Маннергейму, есть смысл: «Надо создать людям жизнь, которую стоило бы защищать». Я предлагаю своим детям пойти от обратного. Парни, предположим так: мой отец, ваш дед, шел воевать за что-то, за что стоило воевать и даже умирать. За что – вы пока не понимаете. Но это – факт и данность. Вы сейчас не понимаете, за что конкретно, но предположим, ваш дед был не глупее вас, и у него было что-то, за что стоило воевать.

А вот теперь попробуйте от обратного, сами для себя, создать такой вариант жизни, представить такое жизненное устройство, такой идеал, который стоило бы защищать с оружием в руках. Просто нарисуйте его для себя пунктиром на бумаге. Попробовали? Трудно? Булочка-круассан в эту систему ценностей не вписывается? То-то ж и оно.

А вот теперь представьте: такой идеал у советских людей был. Несовершенный, в самом зачатке строительства, с кучей пережитков-недостатков-недостроев. Но они его строили, они о нем мечтали, и они его защищали до последней капли крови. И это – не «булочка». Он назывался – «Наша Советская Родина». Наша и, главное – Советская. Это – ключевое. Они в нее верили. Не говоря про то, что они верили в Родину.

Юрий Алексеев