Предложения правительства по настройке налоговой системы после утверждения этих параметров базово до 2030 года меняться не будут, однако возможны точечные корректировки, заявил «Известиям» на ПМЭФ-2024 министр финансов Антон Силуанов. Он также сообщил, что на выполнение поручений президента по итогам послания Федеральному собранию потребуется дополнительно 9 трлн рублей, но если возможности бюджета позволят, то сумма может быть увеличена. Глава Минфина рассказал и о том, почему сейчас важна тема возвращения индексации работающим пенсионерам, когда может появиться система альтернативных расчетов БРИКС и при каких условиях рубль может стать мировой резервной валютой.

— Антон Германович, после принятия новых налоговых параметров останутся ли они такими же до 2030 года или все-таки будут вноситься корректировки?

— Подготовленные нами предложения по изменению налоговой системы, которые находятся сейчас на рассмотрении в Госдуме, предварительно мы обсуждали с бизнесом, проводили и парламентские слушания, и экспертные советы. Поэтому мы не просто как правительство внесли предложения, они уже были обсуждены и подготовлены. Это первое. Второе: могут ли какие-то изменения вноситься в ходе рассмотрения наших предложений законодателями? Конечно, могут. Будет первое, второе чтение, конкретные предложения будут рассматриваться и сегодня на ПМЭФ. Да и в ходе обсуждения законопроекта в Госдуме в ходе первого чтения, конечно, будет высказываться парламентариями, я думаю, много предложений.

Мы их выслушаем, обсудим, и думаю, что будут поправки ко второму чтению. Думаю, что ключевых, кардинальных каких-то изменений по базовым предложениям не произойдёт, потому что мы это, ещё раз повторюсь, обсудили предварительно со всеми заинтересованными сторонами.

Теперь вопрос о том, будут ли меняться налоговые предложения в дальнейшем? Отвечу таким образом: президент нам поручил базово до 2030-го года не менять налоговую систему, и это будет сделано. Останется вопрос о каких-то конкретных точечных настройках, они всегда имеют место быть.

Даже вчера здесь, на ПМЭФ, на панели с бизнесом при обсуждении наших налоговых предложений предприниматели тоже говорили, что жизнь не стоит на месте, какие то изменения будут всегда. Где-то мы снижаем налоги, где-то немного подкорректируем в другую сторону. Но по базовым налогам, по базовым ставкам, уверен, на предстоящую шестилетку мы кардинальных предложений вносить не будем и менять [ничего] не будем. Собственно, так у нас было и в предыдущие годы. Например, по НДФЛ ставка не менялась уже больше 10 лет. По НДС с 2018 года ничего не меняли. По страховым взносам, наоборот, только понижали для малого бизнеса. Поэтому в планах нет изменений по ключевым налоговым настройкам.

— Ожидалось, что нижняя планка для прогрессии в 5 млн годового дохода, которая сейчас существует, снижаться не будет. Но вы предложили новый порог в 2,4 млн. Почему было принято такое решение, ведь 200 тыс. рублей, может, по меркам нашей страны и высокая зарплата, но по мировым — ниже средней…

— Мы руководствуемся уровнем зарплат в нашей стране, и понятно, что в разных странах могут быть разные системы. Так, в странах Запада верхняя налоговая планка — 45–55%. Почему 200 тыс.? Во-первых, мы посмотрели среднюю зарплату — около 74 тыс. за прошлый год по стране, и даже в Москве — 150 тыс. Поэтому то, что мы предложили, не коснётся большей части наших рабочих граждан. Цифры приводились — 97% работающих граждан не почувствуют изменения. Наоборот, мы предложили вычеты для семей с детьми, у которых доход на члена семьи ниже 1,5 прожиточного минимума. Поэтому хочу отметить, что значительная часть людей может получить плюс от нашего предложения.

Доход в 200 тыс. рублей в месяц — вполне сегодня тот уровень, сверх которого люди способны заплатить чуть больше — всего на 2 п.п. налога с превышения над 200 тыс. Думаю, вы согласитесь, что эта нагрузка абсолютно не обременительна для людей имеющих более высокие доходы, более 200 тыс. А более 200 тыс. — это уже по нынешним меркам неплохая заработная плата.

— Если говорить о справедливости, то на прошлой неделе глава российских профсоюзов на заседании коллегии Минтруда отметил, что она должна быть последовательной. Например, он заявил, что раз в бюджет поступит больше доходов от налогов, то почему бы не вернуть индексацию работающим пенсионерам. Возможно ли это?

— Тема эта поднимается, когда в парламенте обсуждаются вопросы бюджета, налогов, социальной политики. Но этот вопрос не связан с темой налогов, поскольку вопросы пенсионного обеспечения, в том числе и работающих, осуществляются за счет средств Социального фонда.

Но вопрос об индексации пенсий работающим пенсионерам важный, он стоит на повестке в том плане, что нам необходимо стимулировать привлечение людей на рынок труда. А эта мера, по оценкам специалистов, может привести к тому, что часть людей не будет уходить на пенсию, они будут продолжать свою трудовую деятельность. Или, наоборот, будет стимулировать тех, кто уже на пенсии, выйти снова на работу. Тема обсуждается, посмотрим.

— Судя по вашим словам, вы не против возвращения индексации работающим пенсионерам?

— Мы смотрим на возможности Соцфонда, а окончательное решение будет принимать президент, поэтому будем работать над этим вопросом.

— Вы неоднократно говорили, что проблем с финансированием при выполнении поручений президента по итогам обращения к Федеральному собранию не будет. Какие источники на обеспечение дополнительных расходов могут быть задействованы?

— Источники — как раз те налоговые предложения, которые мы сегодня рассматриваем. Причем если мы говорим о повышении прогрессии по НДФЛ, то эти деньги пойдут в первую очередь на реализацию социальных программ. Если мы говорим о повышении ставки налогов на прибыль, то эти деньги пойдут на технологическое развитие, в экономику прежде всего, чтобы вместе с государственными деньгами привлечь и деньги частных инвесторов. Это очень важно, поскольку одними государственными деньгами ничего не сделаешь. Мы хорошо видим, что если бизнес проекта строится за государственные деньги, то это дорого, не всегда эффективно, да и мотивация у таких предприятий меньше, чем в коммерческом секторе. Поэтому наша задача, чтобы там на рубль бюджетных денег приходило 3–5–10 рублей частных инвестиций. И именно в те секторы, куда раньше бизнес не шел, хотя, казалось бы, в условиях закрытия импорта по целому ряду критических технологий это востребовано. Сейчас, надеемся, за счет поддержки из бюджета бизнес пойдет в эти отрасли. Например, в электронику, микроэлектронику, производство беспилотников.

— Или ЖКХ, например, на реформирование которого планируется потратить 4,5 трлн рублей за шесть лет?

— ЖКХ — это тоже, кстати, бизнес-направление. Ведь главное, чтобы там была экономика, а экономика — это те потоки, оказание коммунальных услуг, которые обеспечат окупаемость вложенных туда денег. Поэтому государство туда будет направлять ресурсы, но и, конечно, государственно-частное партнерство в этом секторе для нас тоже важное направление. Везде должна работать финансовая модель с окупаемостью, а это невозможно реализовать только за счет бюджета, нужна правильная синергия.

— А есть какая-то общая оценка расходов, которые потребуются на исполнение поручений президента на все шесть лет? Коллеги, эксперты считали и у всех получаются разные цифры…

— По нашим оценкам, тот уровень, который позволит обеспечить поручения президента, — это порядка 9 трлн рублей до 2030 года. Будет больше возможностей государства, больше доходных и налоговых источников, и эта цифра, конечно, будет повышаться.

— Бизнес сейчас очень страдает от проблем с международными платежами. Вы говорили о том, что может быть запущена платежная система БРИКС на основе блокчейна. Когда это может произойти?

— Действительно, такая тема обсуждается. Мы в ходе встреч министров финансов стран БРИКС это предложение озвучили. В чем задача? В том, чтобы обеспечить альтернативную систему расчетов, поскольку расчеты в долларах несут большие риски. Расчеты в национальных валютах — выход, но мы видим, что здесь есть ограничения для финансовых институтов других стран. Они сегодня не всегда готовы, в условиях санкционных для них рисков проводить расчеты с нашими кредитными организациями. То есть расчеты в национальных валютах идут и сегодня, но приходится и искать решения в условиях ограничительных мер.

Поэтому мы говорим о запуске новой системы расчетов, основанной на цифровых технологиях. Мне кажется, что за этим будущее. Потому что такая система позволяет отказаться от системы передачи финансовых сообщений, SWIFT. Это будет система вне банковских операций, то есть она не несет рисков для банков, которые есть сегодня. Эта система более дешевая и быстрая, но для того, чтобы ее запустить, нужно, чтобы согласились другие страны-члены БРИКС. У целого ряда из них сегодня нет проблем, в отличие от России или тех стран, у которых есть ограничения. Поэтому нам нужно доказать, что эта система более эффективная. Собственно, этим мы сейчас и занимаемся.

Наше предложение заключается в следующем: с учетом возможности выпуска цифровых финансовых активов нашими национальными банками можно их выпускать, базируясь на активе национальных валют. Нам нужен некий оператор, платформа, которая бы могла все эти цифровые финансовые активы обменивать один на другой, совершать транзакционные расчеты. Мы видим, что такая платформа могла бы работать на базе банка БРИКС. Тема очень правильная, интересная, поскольку она технологичная. Важно, чтобы члены БРИКС ее поддержали и развивали. Во всяком случае, со стороны Минфина РФ эта тема заявлена и будет дальше продолжать продвигаться.

— Антон Германович, хотелось бы задать еще вопрос из разряда немного визионерских. Если сейчас развиваются платежи в национальных валютах, есть ли шанс у рубля стать резервной валютой в мировом масштабе? Если да, то когда это может произойти?

— Сейчас, пока другие страны видят в рубле риски, это вряд ли возможно. Но когда мы наладим расчеты в ЦФА, то можно будет токены, например, привязать к золоту, нефти. Тогда это будет интересно другим странам.