Кеннет Рогофф (Kenneth Rogoff)
Почти все страны мира пытаются ускорить рост экономики, а правительство Китая, напротив, пытается его замедлить до устойчивого уровня. Китай постепенно движется в сторону экономики, ориентированной на услуги и на внутренний спрос, поэтому замедление темпов роста является одновременно и неизбежным, и желательным процессом. Однако трудности настолько велики, что никаких гарантий мягкой посадки не существует.
Рост экономики Китая зависит от состояния экономики его торговых партнеров, поэтому эффективность подобной модели роста, ориентированной на экспорт, должна снижаться. Как следствие, столь же неизбежно снижение рентабельности колоссальных инвестиций в инфраструктуру, большая часть которых направлена на развитие экспорта.
Хотя проблемы с загрязнением воздуха и нехваткой воды во многих регионах Китая стали очень острыми, качество жизни здесь, тем не менее, должно расти, также как и объемы потребления. Однако в экономике, где размер долга резко взлетел до отметки 200% ВВП, не просто начать снижение темпов роста, не вызвав тем самым масштабное банкротство амбициозных инвестиционных проектов. Даже в Китае, где власти накопили внушительную подушку финансовой безопасности, одного банкротства, сравнимого с падением банка Lehman Brothers, будет достаточно, чтобы спровоцировать серьезную панику.
Лишь представьте, как трудно спланировать мягкую посадку в рыночной экономике. Немало рецессий было вызвано или усилено циклами ужесточения денежно-кредитной политики. Бывшего главу Федеральной резервной системы США (ФРС США) Алана Гринспена называли в 1990-х "маэстро", потому что ему удавалось одновременно и сдерживать инфляцию на низком уровне, и поддерживать высокий рост экономики. Представления о том, что в плановой экономике проще проводить контролируемое сжатие, являются весьма спорными, поскольку в таких странах политики реагируют лишь на очень громкие рыночные сигналы.
Если судить по официальным и независимым прогнозам роста, можно подумать, что риски умеренны. Официальный Китай планирует рост в размере 7,5%. Любой, кто прогнозирует 7%, считается "медведем", а те, кто предсказывает снижение темпов роста до 6,5%, сразу объявляются безумцами.
В большинстве стран столь малая разница в цифрах считается незначительной. В США квартальный рост ВВП в первой половине 2014 года варьировался от −2,1% до 4,6%. Можно быть уверенным в том, что китайский рост колеблется сильнее, чем об этом говорится официально. Частично это вызвано тем, что местные чиновники заинтересованы приукрашивать данные для отчетов перед центральными органами власти.
Так что же сейчас происходит с экономикой Китая? Многое свидетельствует о том, что ее рост существенно замедлился. Вот один яркий факт: резко притормозил рост спроса на электроэнергию. За первые восемь месяцев 2014 года он вырос менее чем на 4%. Столь низкий уровень последний раз был отмечен в разгар мирового финансового кризиса в 2008 году. Во время нынешней модернизационной гонки Китая потребление электроэнергии обычно росло быстрее, чем ВВП, а не медленнее.
Ослабление спроса на электроэнергию спровоцировало кризис в угольной промышленности Китая: многие шахты фактически обанкротились. Другой классический признак проблем в экономики — падение цен на жилье. Точный уровень падения оценить трудно, потому что основные индексы цен на жилье учитывают лишь цену предложения, а не реальных сделок (подобная проблема с данными есть и в других странах, например, Испании).
Экспорт, конечно, тоже замедлился из-за вялого роста экономики в мире. Поставщики сырья, например, Австралия, Индонезия и Бразилия, уже почувствовали эффект от замедления китайского роста, так же как и страны вроде Германии и Швейцарии, которые зависят от удовлетворения ненасытного спроса Китая на капиталоемкие товары.
К сожалению, китайская статистика не столь надежна, как данные, описывающие положение дел в развитых странах, поэтому трудно с уверенность судить о том, что происходит в Китае на самом деле. Потребление электроэнергии обычно является самым надежным индикатором роста, но если экономика смещается в сторону услуг, а во многих энергоемких отраслях, например, производстве цемента или стали, рост замедляется, то вполне возможно, что перед нами всего лишь симптомы перенастройки экономики.
Также стоит отметить, что снижение цен на жилье происходит после короткого периода, когда они увеличились почти вдвое, поэтому трудно сказать, с чем именно столкнулся Китай — умеренной и здоровой коррекцией или полным коллапсом. Если экономика континентальной Европы восстановится так же, как это уже произошло в США и Великобритании, темпы роста китайского экспорта могут вернуться к прежним высотам.
Что кажется ясным, так это готовность руководства Китая проводить рыночные реформы, одобренные на Третьем пленуме ЦК КПК в 2013 году. Агрессивную антикоррупционную кампанию президента Си Цзиньпина можно расценить как подготовку к подавлению политического сопротивления дальнейшей экономической либерализации. С другой стороны, существует мнение, что до сих пор китайская коррупция являлась скорее налогом, чем барьером, поэтому радикальное изменение правил игры может само по себе спровоцировать резкое падение производства.
Смогут ли власти Китая осуществить мягкую посадку экономики, занимаясь одновременно искоренением коррупции, борьбой за экологию и либерализацией рынков, нацеленной на долгосрочный рост? Ставки высоки. Если Китай перестанет расти, падение мировой экономики будет намного серьезней, чем во время недавнего кризиса, вызванного обычной американской рецессией.
Поскольку темпы роста Китая очень высоки, пространство для падения велико. Это создает огромную потенциальную уязвимость как для западных рынков акций, так и для западных экспортеров. Сейчас в мире два крупных игрока ужесточают кредитно-денежную политику. Но если действия ФРС США легче понять, это совершенно не означает, что они более значимы по своим последствиям для мира, чем то, что происходит в Китае.Оригинал публикации: China’s Inscrutable Contraction |
