Спустя всего несколько часов после того, как Израиль ранее в этом месяце нанёс воздушный удар по Катару, который Соединённые Штаты считают своим военным союзником и одним из ближайших арабских партнёров в Персидском заливе, произраильские комментаторы быстро переключили своё внимание на Турцию.

Так, Майкл Рубин, старший научный сотрудник Американского института предпринимательства (штаб-квартира в Вашингтоне), предположил, что Турция может стать следующей целью Израиля, и предупредил, что Анкаре не следует полагаться на членство в НАТО в качестве стопроцентной гарантии от возможного нападения.

Израильский эксперт Меир Масри в свою очередь многозначительно написал в социальных сетях:

«Сегодня Катар, завтра Турция».

Турецкие власти отреагировали на последние действия Израиля в регионе крайне резко. К примеру, старший советник президента Реджепа Тайипа Эрдогана написал в весьма резких выражениях:

«Собаке сионистского Израиля… Скоро мир обретёт покой, когда вас сотрут с лица земли».

В течение нескольких месяцев израильские СМИ постоянно ужесточали свою риторику против Турции, изображая её как «самого опасного врага Израиля». Израильские комментаторы также описывают присутствие Турции в Восточном Средиземноморье как угрозу, а её роль в поддержке нынешнего правительства в Сирии — как «новую растущую опасность». На новый виток израильско-турецкой конфронтации сегодня, 21 сентября, на сайте телеканала «Аль-Джазира» обращает внимание политический обозреватель Элис Гжевори.

В связи с эскалацией региональной агрессии Израиля и отсутствием признаков окончания войны в секторе Газа министр иностранных дел Турции Хакан Фидан в прошлом месяце объявил о жёстких мерах своей страны, которыми разрываются все экономические и торговые связи с Израилем.

«В Анкаре эту антитурецкую риторику воспринимают всерьёз, поскольку считают, что Израиль стремится к региональной гегемонии, — отметил в беседе с „Аль-Джазирой“ Омер Озкизилджик, научный сотрудник вашингтонского аналитического центра „Атлантический совет“*. — Турция всё больше ощущает, что израильская агрессия не имеет границ и пользуется поддержкой Америки».

Удар 9 сентября по катарской столице, где израильтяне пытались ликвидировать политическое руководство палестинского движения ХАМАС, только усилил сомнения Анкары в гарантиях безопасности США как союзника по НАТО. Несмотря на особый статус Дохи как «основного союзника США вне НАТО» (этим статусом полуостровной эмират в Персидском заливе был наделён в 2022 году, ещё при администрации Джо Байдена), Израиль не столкнулся с каким-либо видимым противодействием со стороны США, что породило вопросы о том, действительно ли главная сила в НАТО станет расценивать любое потенциальное нападение на Турцию нападением на себя и других членов Североатлантического альянса, как предписывает статья 5 его устава.

Между тем, в отличие от многих арабских государств, «Турция давно поняла, что не может полагаться на США или НАТО в вопросах собственной национальной безопасности», полагает Озкизилджик.

Сам премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху теперь всё чаще открыто делится региональными экспансионистскими целями своей страны. В августе текущего года, когда его спросили, верит ли он в идею «Великого Израиля», он ответил: «Абсолютно».

Для Анкары такая риторика не просто голословный символизм — она сигнализирует об израильском видении доминирования, которое распространяется на весь Ближний Восток, что может вступить в прямое противоречие с региональными взглядами самой Турции.

Ранее глава турецкой дипломатии Фидан заявил «Аль-Джазире», что концепция «Великого Израиля», которая, по мнению некоторых комментаторов в еврейском государстве, успешно распространяется на территории современных Сирии, Ливана, Египта и Иордании, направлена на то, чтобы «сохранить страны региона слабыми, неэффективными и, в особенности, разделить соседние с Израилем государства».

Только за последние несколько недель Израиль, помимо продолжения «геноцидного нападения на сектор Газа и почти ежедневных рейдов на оккупированном Западном берегу, также атаковал Сирию и Йемен, обвиняется в нападении на гражданскую флотилию, которая следовала с гуманитарной помощью в Газу», напоминает Гжевори.

На этом фоне Турция и Израиль уже находятся в геополитическом соперничестве, констатирует в свою очередь Озкизилджик, указывая, что действия правительства Нетаньяху противоречат тому, что аналитик считает «турецкой повесткой дня по созданию сильных государств, а не децентрализованных стран, где у власти могут находиться несколько сил».

Ощущение, что Израиль пытается стать единственной доминирующей силой в регионе, похоже, подтвердилось в июле 2025 года, когда Томас Баррак, посол США в Турции и специальный посланник по Сирии, сделал поразительное признание: Израиль предпочёл бы раздробленную и разделённую Сирию.

«Сильные национальные государства представляют собой угрозу, особенно арабские государства, которые рассматриваются как угроза Израилю», — пустился американский дипломат в пространные рассуждения.

Подтекст оценочных суждений официального представителя дипломатического корпуса США был ясен: Израиль считает, что ему необходимо быть гегемоном в регионе, чтобы чувствовать себя в безопасности, и на этом пути нынешняя администрация Дональда Трампа не намерена чинить главному американскому союзнику на Ближнем Востоке серьёзные препятствия.

Действия Израиля подтверждают это. С декабря 2024 года, когда пала власть Башара Асада , израильтяне десятки раз бомбили Сирию и в наступившем в этой арабской республике хаосе захватили у неё новые территории, помимо оккупированных с 1967 года Голанских высот.

В 2024 году Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) нанесла сокрушительные удары по руководству шиитской «Хезболлы» и, несмотря на прекращение огня по итогам 57-дневной войны осенью прошлого года, по-прежнему оккупирует районы Южного Ливана.

В июне Израиль напал на Иран, что спровоцировало 12-дневную войну, в ходе которой были нанесены удары по иранским военным и ядерным объектам, погибли высокопоставленные командиры и учёные-атомщики Исламской Республики. Целью этих атак было не только ослабление военных возможностей и уничтожение ядерной программы Тегерана, но и подталкивание Вашингтона к смене иранского режима, поскольку они были направлены против одного из сильнейших и самых непримиримых соперников Тель-Авива в регионе, обращают внимание ближневосточные эксперты.

В дни войны с Ираном израильские аналитики открыто делились предположениями о том, что «следующей будет Турция».

На данном этапе Израиль может рассматривать Турцию как следующий потенциальный вызов своей региональной гегемонии, что объясняет его непреклонную позицию, заключающуюся в том, что Анкаре не будет позволено создавать новые базы в Сирии, которые «могут угрожать Израилю», как ранее заявил Нетаньяху.

«Первые проявления турецко-израильских трений, скорее всего, проявятся на сирийском фронте на суше и в воздухе», — предупреждает Джем Гурдениз, турецкий адмирал в отставке и создатель (вместе с турецким контр-адмиралом Джихадом Яйджи) доктрины Mavi Vatan («Голубая родина», концепция, призывающая власти Турции «утвердить свой суверенитет» и защитить собственные интересы в окружающих морях — в Чёрном, Эгейском и в Восточном Средиземноморье в целом).

По его словам, «параллельно с этим усиливающееся военное и разведывательное присутствие Израиля на Кипре, тесно связанное с Грецией и администрацией греков-киприотов под эгидой США, воспринимается в Анкаре как преднамеренная попытка расколоть и сдержать „Голубую родину“».

«Для Анкары это не оборонительная позиция Израиля, а наступательная стратегия окружения, которая может угрожать как морской свободе Турции, так и безопасности турко-кипрского народа», — добавил Гурдениз, имея в виду связи Турции с «Турецкой Республикой Северного Кипра», которую признаёт только Анкара.

Продолжающийся с 1974 года фактический раздел Кипра на две части традиционно является основным источником напряжённости между Турцией с одной стороны и Грецией с Республикой Кипр — с другой. В кипрском узле греко-турецкого противостояния в последние годы всё больше наблюдается и израильское участие на стороне Афин и Никосии. Так, на прошлой неделе появились сообщения, что греки-киприоты получили израильские системы ПВО.

Относительно Сирии израильтяне не скрывают, что, согласно их политике, соседняя арабская страна может быть «стабильной» только при федеративной форме её устройства. Это предполагает создание внутри САР «различных автономий», о чём европейским лидерам заявил министр иностранных дел Израиля Гидеон Саар на встрече в Брюсселе в феврале текущего года.

«Стабильная Сирия может быть только федеративной Сирией, которая включает в себя различные автономии и уважает различные образы жизни», — утверждал он.

Турция, со своей стороны, поддерживает новую сирийскую администрацию, которая настаивает на централизованном и унитарном государстве.

На данный момент напряжённость в отношениях между Израилем и Турцией можно охарактеризовать как «контролируемую», полагает Гекхан Джинкар, директор Центра глобальных и региональных исследований Университета Неджметтина Эрбакана в Турции.

«В настоящее время самым рискованным сценарием для Турции была бы неконтролируемая вспышка межгруппового конфликта в Сирии. По этой причине Анкара, вероятно, советует новой сирийской администрации действовать с определённой долей рационального прагматизма», — поделился Джинкар своим мнением.

«Незрелость сирийских силовых структур затрудняет сдерживание любых потенциальных межгрупповых столкновений и грозит перерасти в затяжные этнические и межконфессиональные конфликты. Поэтому в краткосрочной перспективе принятие унитарной модели представляется затруднительным», — добавил он.

Позиция Израиля диаметрально противоположная. Он клонит дело к «балканизации» Сирии, разделённой по этническому и религиозному признакам, требуя «демилитаризации» большей части юга Сирии, где компактно проживает друзское население страны. Недавние боестолкновения «отрядов самообороны» сирийских друзов, на чьей стороне открыто выступил Израиль, с правительственными войсками Дамаска, подчеркнули стратегическую установку Тель-Авива на «федерализацию» Сирии и создание на её территории автономий по этноконфессиональному признаку.

За происходящим пристально наблюдают сирийские курды и алавиты, причём первые несколько последних лет с оружием в руках безуспешно добивались собственной версии фактической автономии в рамках САР.

«Однако у Турции есть чёткие красные линии в Сирии», — говорит Мурат Ешилтас, директор по исследованиям внешней политики в SETA, аналитическом центре в Анкаре, имеющем тесные связи с правительством Эрдогана.

«Попытка США и Израиля изменить региональный порядок несёт в себе различные опасности и риски, углубляя раздробленность на Ближнем Востоке», — предупреждает турецкий аналитик.

В марте 2025 года один из наиболее влиятельных аналитических центров Израиля, Институт исследований национальной безопасности (INSS), опубликовал статью. В ней содержалось предостережение относительно мирного процесса между Турцией и Рабочей партией Курдистана (РПК), которая стремится закрыть главу сорокалетней вооружённой кампании против турецкого государства в конфликте, в результате которого погибло более 40 000 человек.

INSS предупредил, что это может «ослабить способность курдов в Сирии продолжать действовать автономно» и способствовать «расширению влияния Анкары на юге Сирии, что может увеличить угрозу свободе действий Израиля».

Министр обороны Израиля Исраэль Кац ранее ясно дал понять, что оккупированные ЦАХАЛом после падения власти Башара Асада территории на юге Сирии будут удерживаться «неограниченное время».

Пока Турция совместно с правительством в Дамаске изучала свои потенциальные военные базы в сирийской провинции Хомс и главный аэропорт в провинции Хама, Израиль нанёс «превентивные» удары по этим объектам.

«Если Израиль продолжит идти по этому пути, конфликт между Анкарой и Тель-Авивом станет неизбежным. Турция не может мириться с политикой, которая способствует сохранению нестабильности на её южной границе», — констатировал Ешилтас.

Полномасштабное соперничество «не является неизбежным», поскольку обе стороны признают цену конфронтации, особенно учитывая экономическую взаимозависимость, считает Андреас Криг, доцент кафедры исследований безопасности в Королевском колледже Лондона.

«Угроза со стороны Израиля Турции заключается не в обычной военной агрессии, а в нанесении удара по турецким интересам косвенными средствами», — привлёк внимание Криг, говоря об интересах Анкары в Сирии, Восточном Средиземноморье и на Южном Кавказе.

Учитывая полную и, по-видимому, безоговорочную поддержку Трампом намерения Нетаньяху «перекроить регион», Криг утверждает, что политика Анкары по противодействию подобным планам заключается в «усилении стратегического сдерживания, особенно за счёт расширения противовоздушной обороны, ракетных систем и возможностей разведки», а также в создании региональных коалиций с Катаром, Иорданией и Ираком, сохраняя при этом открытые каналы связи с Вашингтоном, чтобы «избежать полной стратегической изоляции».

«Анкара должна признать, что будущие (реальные) очаги напряжённости, скорее всего, будут возникать в „серой зоне“ — в ходе тайных операций, авиаударов и опосредованной конкуренции, а не в результате официальных деклараций или дипломатических действий», — добавил собеседник «Аль-Джазиры».

Напомним, в конце прошлого месяца Турция объявила о разрыве всех экономических и торговых связей с Израилем. Турецкие порты будут закрыты для израильских судов, турецким кораблям запрещён вход в израильские порты. Израильским самолётам вместе с тем запрещено находиться в воздушном пространстве Турции.

Основной причиной жёстких решений Турции в адрес еврейского государства стала эскалация в секторе Газа, которая уже давно приняла вид масштабной гуманитарной катастрофы в палестинском анклаве. Тем не менее израильские комментаторы склонны полагать, что озвученные меры хотя и знаменуют собой резкое обострение и без того напряжённых двусторонних отношений, «опыт показывает, что заявления Анкары часто звучат жёстче, чем их реальное воздействие».

Вячеслав Михайлов