Торговля на любом уровне — а на государственном особенно — важный инструмент влияния. Если хотя бы несколько стран договорятся и перестанут покупать какой-либо товар у одного государства, последнему будет уготована незавидная участь. Яркий тому пример — Иран, в 2012 году потерявший 40 миллиардов долларов из-за нефтяного эмбарго Евросоюза. Если бы Тегеран не зависел от сырьевого экспорта, усилия европейских стран не увенчались бы успехом.

С другой стороны, у государства с крупнейшим торговым балансом больше влияния. Этот закон работает только в том случае, если страна экспортирует самые разные группы товаров, то есть имеет диверсифицированный экспорт. Тогда зарубежное эмбарго на какой-либо продукт не нанесет ей существенного ущерба. Свою роль играет также и эксклюзивность; сомнительно, например, что Европа в 2013 году вдруг резко откажется от российского газа, так как заменить его будет нечем.

Сейчас в мировой торговле есть два лидера с примерно одинаковыми торговыми балансами — Китай и США. Пекину понадобилось всего пять лет, чтобы занять место Вашингтона на международном рынке. В Associated Press подсчитали, основываясь на данных МВФ, что в 2006 году Вашингтон был крупнейшим торговым партнером для 127 стран, а Пекин — для 70; сейчас конкуренты поменялись местами: 124 партнера у КНР и 76 — у США.

Стремительный рост экспорта и импорта КНР и ранее позволял предположить, что в самом скором времени звание лидера по объемам международной торговли перейдет к Пекину — и это произошло уже в 2012 году. Как сообщило 11 февраля агентство Bloomberg, импорт и экспорт товаров США в прошлом году составил 3,82 триллиона долларов, тогда как в КНР аналогичные показатели увеличились до 3,87 триллиона долларов. Агентство ссылалось на информацию министерства торговли США и таможни КНР. Такие же данные приводил журнал The Economist со ссылкой на данные компании CEIC (входит в британскую медиагруппу Daily Mail & General Trust).

Через несколько дней Пекин опроверг эту информацию. Министерство коммерции КНР сообщило в пресс-релизе, что Америка по-прежнему является лидером в международной торговле. По данным ведомства, министерство торговли США опубликовало еще одну оценку торгового баланса — 3,8824 триллиона долларов, и она выше экспорта и импорта КНР — 3,8668 триллиона — на 15,6 миллиарда долларов. (При этом в отчете американского Бюро экономического анализа (.pdf) импорт и экспорт США оценены в 3,8629 триллиона долларов.)

В том, что экономисты предоставляют разные статистические данные, нет ничего удивительного — достаточно вспомнить расхождения Минэкономразвития РФ и Росстата в оценке роста ВВП. В случае с торговыми балансами КНР и США определяющую роль сыграли методы оценки. В частности, Пекин для определения стоимости экспорта использовал так называемые цены ФОБ, исчисляемые с учетом страхования и транспортных расходов продавца, а для оценки импорта — цены СИФ, в которые включены все расходы продавца вплоть до доставки товара в порт покупателя.

Министерство коммерции КНР указывает, что использование схожего метода и дало более высокую оценку американского торгового баланса — 3,8824 триллиона долларов. В сообщении ведомства уточняется также, что цены ФОБ и СИФ используются в ВТО, которая и должна разрешить спор о том, какое государство все же является лидером в международной торговле. Соответствующий доклад торговой организации, как ожидается, выйдет в конце февраля — начале марта.

Кроме методов оценки, свою роль, безусловно, играет и такой фактор, как локализация производства. В качестве примера можно привести знаменитый Boeing 787 Dreamliner — комплектующие для этого самолета производились в десяти странах мира, а собирался авиалайнер в США. Таким образом, продажу "Лайнера мечты" за рубеж навряд ли можно считать полноценным американским экспортом. Та же история происходит и со многими товарами, которые записывает себе в экспорт КНР.

Изучать расхождения в статистике — скучное дело, гораздо интереснее узнать, почему Китай на таком высоком уровне поспешил опровергнуть свое лидерство.

Как отмечает AP, азиатской республике гораздо выгоднее сохранять статус относительно небогатого государства, которое пользуется некоторыми официальными и негласными льготами. Например, к Китаю и другим развивающимся странам не предъявляют строгих требований по выбросам парниковых газов. Развитые государства и ранее жаловались, что это дает несправедливое преимущество китайским экспортерам.

Кроме того, Пекин предпочитает "не высовываться" лишний раз, чтобы не раздражать конкурентов своим быстрым ростом и не принуждать их к радикальным мерам. Запад, например, давно указывает на недооцененность юаня, которая поддерживает экспорт КНР в ущерб другим государствам — если КНР перейдет рамки дозволенного, партнеры могут ему серьезно навредить. Тем временем статус "второго номера" позволяет Китаю жаловаться на крупных партнеров (Евросоюз и США), которые якобы ставят торговые барьеры и всячески препятствуют свободной конкуренции.

Само собой, пока Пекину далеко до ЕС и Америки по производительности труда, уровню технологий и добавленной стоимости производимых товаров. Китай успешно работает над этими недостатками, скупая активы по всему миру. Таким образом Китай заимствует зарубежный опыт, а другие государства, в особенности европейские, получают инвестиции. В ЕС не особенно довольны тем, что все вокруг скупают китайцы, но деваться некуда — надо спасать производство и рабочие места. Усилия китайцев, которым способствует отсутствие у Запада внятной экономической стратегии, делают свое дело: выход КНР на первое место в международной торговле, как в денежном выражении, так и по уровню технологий, — всего лишь вопрос времени.

Сергей Козловский