Упрощенчество искажает историю.Зачинщиков войны установил Нюрнбергский процесс.

Казалось, Международным судом в Нюрнберге, всей совокупностью исторических документов, исследованиями авторитетных историков начисто отвергнута геббельсовская (впоследствии подхваченная Резуном) версия, что Гитлер в июне 1941 года был вынужден нанести превентивный удар по Советскому Союзу в ответ на готовившийся Сталиным удар по Германии. Но продолжают появляться книги и статьи, пытающиеся под различными предлогами реанимировать эту лживую и провокационную версию. В «НВО» (№ 35) В. Славин, с одной стороны, пишет, что «в полном виде ее (версию Геббельса–Резуна. – М.Г.) не поддерживает, пожалуй, никто из серьезных исследователей», с другой – утверждает, что «... в уме, логике, аналитическом мышлении основному двигателю идеи превентивной войны Виктору Резуну отказать нельзя... В них есть главное для мыслящих людей – направления исследования». И автор сам приходит к выводу, что Советский Союз действительно готовил упреждающий удар и больше того – такой удар надо было обязательно предпринимать.

генерал армии, президент Академии военных наук

СПРОВОЦИРОВАТЬ НАПАДЕНИЕ

Если не выхватывать отдельные высказывания и архивные документы, а рассматривать их объективно в общей совокупности исторических фактов во всей их сложности и противоречивости, то становится совершенно очевидным следующее.

Во-первых, вся военно-политическая и в целом международная обстановка в конце 30-х – начале 40-х годов складывалась таким образом, что Советский Союз ни при каких обстоятельствах не мог планировать и предпринимать превентивное нападение на Германию. Это подтверждается не только многочисленными фактами и документами, но и самой логикой исторических событий.

Германские генералы Бек, фон Витцлебен и другие при участии начальника генерального штаба сухопутных войск Гальдера в конце августа 1938 года организовали заговор с целью арестовать Гитлера, как только он подпишет приказ о нападении на Чехословакию, за то, что он пытается ввергнуть Германию в новую европейскую войну. Они поставили об этом в известность высших руководителей Англии и Франции, но последние, преследуя свои антисоветские цели, предпочли заключить Мюнхенское соглашение и вынудить Чехословакию подчиниться воле Гитлера. Известно также (секретное в то время) заявление Рузвельта, что если СССР сам не спровоцирует войну против Германии, то США будут поддерживать СССР, в противном случае, говорил он, Америка останется в стороне.

Гитлер на закрытом совещании 22 июля 1940 года со всей определенностью заявил: «Русские не хотят войны». В беседе с германским послом в Москве Шуленбургом он выразил недовольство, что Советский Союз невозможно даже «спровоцировать на нападение». И многие другие германские документы, в том числе разведорганов, свидетельствуют, что у германского командования не было никаких оснований ожидать каких-либо упреждающих действий с советской стороны.

А самое важное то, что начиная с Мюнхена вся политика западных стран была пронизана главной целью – направить агрессию фашистской Германии на Восток. Никаких договоров, направленных на обуздание фашистской агрессии, они с СССР не собирались заключать. Их тайные переговоры с Гитлером, в том числе полет Гесса в Англию в мае 1941 года, только подтвердили, что Англия и Франция были готовы на определенных условиях договориться на этот счет с гитлеровскими заправилами.

Что значит в такой обстановке предпринять упреждающий удар против Германии? Советский Союз предстал бы перед всем миром в качестве агрессора, и в той же Англии могли взять верх силы, выступающие за союз с Германией.

Начинать войну против Германии в этих условиях означало для Советского Союза оказаться в полной политической изоляции, в то время как Германия в этих условиях получала бы открытую или скрытую поддержку. Учитывая все это, Сталин был готов пойти на любые издержки, но ни при каких обстоятельствах не дать повода для обвинения его в провоцировании войны.

Подчеркнем еще раз: советскому руководству накануне войны решать задачи обеспечения безопасности приходилось в невероятно сложных условиях. Если отвлечься от многих частностей и лукавства, главная их суть состояла в том, что весь капиталистический мир должен был объединиться в борьбе против Советского Союза. Но правительству СССР путем заключения договоров о ненападении с Германией в 1939 году и нейтралитете – с Японией удалось расколоть единый антисоветский фронт потенциальных противников и добиться того, что западные страны, толкавшие Гитлера на Восток, впоследствии сами вынуждены были выступить на стороне Советского Союза.

Когда В.Резун в «Ледоколе» и некоторые историки задним числом протягивают версию, что Сталин готовился первым напасть на Германию, а Гитлер просто упредил его, они не учитывают именно это чрезвычайно важное обстоятельство.

ГРАНИЦУ НЕ ПЕРЕХОДИТЬ

Во-вторых, на упреждающие действия Вооруженных сил не было никакого политического решения, и в условиях военно-политической обстановки 1941 года такого решения и не могло быть. Без такого решения «рвануть в Европу» никто не мог. А с точки зрения готовности Красной Армии, упреждающий удар, по крайней мере в 1941 году, был практически исключен и не мог быть реализован, если бы даже кто-то этого захотел.

Если к тому же учесть, что советские войска не были приведены в полную боевую готовность даже после того, как нападение на СССР совершилось 22 июня 1941 года, войскам был отдан приказ отразить наступление противника, но госграницу не переходить, то ни о каком нападении не может быть и речи. Стоит только вдуматься: готовить превентивный удар и с началом войны требовать от войск границу не переходить?!

Военная доктрина и стратегия Красной Армии в 30-е годы были проникнуты наступательным духом. В полевом Уставе 1939 года было сказано: если войну нам навяжут, Красная Армия будет самой нападающей (наступательной) армией мира.

Фальсификаторы истории обычно первую часть этой статьи устава: «если войну нам навяжут» – упускают. При этом во всех вариантах стратегического планирования предусматривалось, что в начале войны Красная Армия войсками прикрытия будет отражать наступление противника, обеспечивая отмобилизование и развертывание главных сил, а затем всеми силами переходить в наступление.

Следовательно, дело не в том, что мы собирались только наступать и не признавали оборону, а в целом неправильно представляли себе изменившийся характер начального периода войны и стратегической обороны.

В июне 1941 года впереди в пограничной зоне находились только войска прикрытия, основные силы располагались в глубине. В такой группировке, при таком расположении войск только частями прикрытия было невозможно не только переходить в наступление, но и создать надежную оборону.

Сталин готовил страну и Вооруженные силы к отражению агрессии. Пошел на частичный призыв мобресурсов, выдвигал из глубины некоторые резервные армии, дивизии и мехкорпуса, расположенные во втором эшелоне приграничных военных округов. Но до 21 июня 1941 года не позволял привести в полную боевую готовность дивизии первого эшелона, призванные отражать первый удар противника.

Исходя из установок Сталина, Берия дал указания командирам погранчастей следить за передвижением советских войск и докладывать ему обо всех нарушениях порядка выдвижения частей в погранзоне. После каждого доноса НКВД Сталин делал резкие замечания по поводу самовольных действий некоторых командующих. Так, стоило командующим Киевского и Прибалтийского округов отдать распоряжения о частичном занятии частями полос обеспечения, как сразу последовало указание Сталина наркому обороны об отмене их. И Генштаб, выполняя указания наркома обороны, отменил их.

Командир артполка 10-й армии 17 июня 1941 года на партсобрании сказал: «Может быть, это наше последнее собрание в мирных условиях». На следующий же день его обвинили в панических настроениях и арестовали.

В связи с тревожной обстановкой некоторые командиры ставили вопрос о нецелесообразности отправки на учебные сборы артиллерии и зенитных средств, но были отстранены от должностей за «панические настроения». Поэтому, когда некоторые историки говорят лишь о всеобщей безответственности и головотяпстве, царивших в войсках, они чрезмерно упрощают действительную обстановку того времени.

Некоторые командующие (в частности, М.П. Кирпонос) просили у Москвы разрешения хотя бы предупредительным огнем препятствовать действиям фашистских самолетов. Но им отвечали: «Вы что – хотите спровоцировать войну?». Сталин не хотел дать Гитлеру повода для развязывания войны.

ФАКТЫ ПРОТИВ ФАНТАЗИЙ

В результате с началом войны из 57 дивизий, предназначенных для прикрытия госграницы, только 14 расчетных дивизий, или 25% выделенных сил и средств успели занять назначенные районы обороны, и то в основном на флангах советско-германского фронта. При этом построение обороны было рассчитано лишь на прикрытие границы, а не на ведение длительных, напряженных оборонительных операций с целью отражения наступления превосходящих сил противника. Значит, мы не вообще отрицали оборону, а строили ее неадекватно тем задачам, которые пришлось решать в начале войны.

В.Славин пишет: «Да в Кремле, а особенно в Генеральном штабе, не только могли, но и обязаны были «помышлять» о том, как создать наиболее благоприятные условия для вступления в войну с Третьим рейхом и его сателлитами».

Конечно, с точки зрения чисто военной, упреждающие действия дают определенные преимущества. И как в любом Генштабе, и в советском Генштабе разрабатывались различные варианты действий Вооруженных сил, в том числе и упреждающего характера на случай, если этого потребует обстановка и будут готовы к этому Вооруженные силы. В частности, на это была ориентирована и записка от 15 мая 1941 года, которая, как известно, ни наркомом обороны, ни начальником Генштаба не была подписана и практически не рассмотрена политическим руководством. Соответственно, никаких задач войскам не ставилось.

На сегодняшний день не выявлены какие-либо документы, «подтверждающие замысел Сталина совершить нападение на Германию в определенный момент». Как полагает В.Славин, не потому, что их искали и не нашли. Немало важных архивных фондов закрыто для историков (к сожалению, с этим утверждением приходится согласиться, должного порядка в этом как не было, так и нет. – М.Г.). Но далее автор статьи утверждает: «А целый ряд первоисточников, хранившихся в Генеральном штабе, уничтожен по личному приказанию маршала Георгия Жукова одним из руководителей современной Академии военных наук».

Ввиду серьезности таких обвинений, мы просим автора объяснить: когда, кому отдавал Г.Жуков такие приказания, кто конкретно и какие документы уничтожил? Г.Жуков мог такие приказания отдавать только в 1955–1957 годах, будучи министром обороны СССР. Кому он отдавал приказание из нынешних руководителей АВН? Если речь идет обо мне, как президенте АВН, то в эти годы я был начальником штаба 120 гв. стрелковой дивизии в Белорусском военном округе и, конечно, никак не мог заниматься такими делами в Москве. Остальные члены президиума АВН моложе меня и тоже в это время служили в войсках, на флотах и не могли быть причастны к уничтожению документов, которые сейчас разыскивает В.Славин.

Недавно и в журнале «Военно-исторический архив» появилась статья В.М. Сафира, где он, критикуя молодого историка А.Исаева, утверждает, что «Куманев, Невзоров, Пыхалов и примкнувший к ним Исаев» занимают ключевые позиции в Академии военных наук. Но некоторых из этих историков мы даже не знаем, и в АВН они не состоят. Люди могут и ошибаться, но когда эти борцы «за правду» систематически изобретают и распространяют несостоятельные слухи и сплетни, не имеющие никакого отношения к действительности, это не может не вызвать протеста у читателей. Главная же опасность таких упражнений в том, что они порождают тот информационный мусор на исторической ниве, который засоряет мозги людям и только запутывает еще не до конца выясненные проблемные вопросы.

Никому не возбраняется выдвигать любые версии. Но они хоть как-то должны соотноситься с реальностью.

СПЕКУЛЯЦИЯ НА НЕЗНАНИИ

Интригующее изложение фактов еще не означает достоверности событий

Об авторе: Олег Александрович Ржешевский - президент Ассоциации историков Второй мировой войны Национального комитета российских историков, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук, профессор.

Среди выступающих на тему Второй мировой войны возникла группа ревизионистов, которые на протяжении многих лет фальсифицируют события Великой Отечественной войны, подгоняют их трактовку под свои версии, дискредитирующие историю нашего государства, спекулируя на слабых знаниях или отсутствии таковых у большей части общества, особенно молодежи. Одним из примеров может служить статья полковника запаса В.Славина «Теории и мифы о начале Великой Отечественной». («НВО» № 35, 2007 г.)

ХРОМАЯ УТКА

Замысел статьи интригует: «Появившиеся материалы и исследования показали, что традиционная официальная версия об исключительно оборонительных намерениях СССР становится все менее обоснованной». Но какие-либо документы и конкретные факты, раскрывающие заявленную приманку, отсутствуют. Вместо этого автор отсылает читателей к В.Суворову-Резуну, который «не просто говорит, а книга за книгой убедительно обосновывает свои суждения», и Марку Солонину, согласно утверждениям которого «Советский Союз готовился начать войну против Германии 23 июня 1941 года», что также «достаточно логично и убедительно обосновывается» (у Суворова-Резуна – 6 июля 1941 года).

Предлагается очередной вариант «хромой утки» о превентивной войне, подготовке СССР к нападению на Германию, заимствованный у гитлеровской пропаганды и историков-неонацистов середины прошлого века. Должен заметить, что на Западе от подобных домыслов давно отказались. Знаток этих событий британский историк Д.Робертс в своем новом фундаментальном труде «Войны Сталина» пишет: «22 июня Гитлер заявил, что атаковал СССР, упреждая советский удар по рейху. Вслед за этим нацистская пропаганда представила кампанию в России как оборонительный крестовый поход против большевистской империи, угрожавшей европейской цивилизации. Нацистский идеологический антураж операции «Барбаросса» означал, что война в России будет войной на уничтожение (Vernichtungskrieg)».

За последние годы на основе крупных массивов ранее недоступных документов историками разработаны и опубликованы десятки трудов, в каждом из которых есть то новое и значительное, что проясняет и обогащает наши знания о Великой Отечественной войне. Среди них назовем подготовленные Институтом военной истории совместно с Институтами РАН военно-исторические очерки «Великая Отечественная война» в четырех книгах и труд «Мировые войны ХХ века» в четырех книгах, две из которых посвящены Великой Отечественной войне.

В 1938–1941 годах в Генеральном штабе и его «мозговом центре» – Оперативном управлении сложился коллектив профессионалов, которые проявили высокий уровень стратегического мышления на протяжении всей Второй мировой войны, – это маршал Советского Союза Б.Шапошников, генералы, а впоследствии маршалы Г.Жуков, А.Василевский, генералы Н.Ватутин, Г.Маландин, С.Штеменко и их единомышленники. Многие из них реально оценивали молниеносный разгром армий англо-французской коалиции в Европе и новое соотношение сил, предвидели вероятность отступления наших войск в глубь страны и в столкновении с ортодоксами, которые отождествляли пропагандистские лозунги с планами обороны, добивались принятия ряда решений, адекватных сложившейся обстановке.

Вот как об этом дал понять в своей книге «Дело всей жизни» А.Василевский: «Некоторые же лица из Наркомата обороны, особенно Г.И.Кулик, Л.З.Мехлис и Е.А.Щаденко (в то время Г.Кулик и Е.Щаденко – заместители наркома обороны, Л.Мехлис – начальник Главполитуправления РККА. – О.Р.)… считали, что агрессия будет быстро отражена и война во всех случаях будет перенесена на территорию противника. Видимо, они находились в плену неправильного представления о ходе предполагавшейся войны. Такая иллюзия, к сожалению, имела место».

В.Молотов в беседе с писателем В.Чуевым вспоминал: «Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придется отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придется отступать – до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали».

В результате работы ученых Генерального штаба, прежде всего Ю.А.Горькова и Г.Ф.Кривошеева, ряда других историков удалось обнаружить и опубликовать документы о важных стратегических решениях, принятых непосредственно перед нападением Германии на СССР. Их игнорируют те отечественные и зарубежные авторы, которые стремятся очернить советскую предвоенную политику, приписать руководству СССР агрессивные цели, некий «наступательный синдром».

Из этих документов следует, что с большим запозданием, но были определены три рубежа обороны: фронтовой – на советской западной границе; стратегический – по Западной Двине, Днепру и Днестру (Нарва, Сольцы, Великие Луки, Валдай, Гомель, Конотоп) и государственный рубеж обороны – на дальних подступах к Москве (Осташков, Сычевка, Ельня, Почеп, Рославль, Трубчевск). Детальные директивы Генерального штаба на оборону были направлены в приграничные (Прибалтийский, Западный, Киевский особые и Одесский) округа 14–15 мая 1941 года с задачей разработки на их основе оперативных планов обороны.

В директивах предусматривалась вероятность отступления наших войск в глубь территории. В параграфе 7 указывалось: «На случай вынужденного отхода разработать согласно особым указаниям план эвакуации фабрик, заводов, банков и других хозяйственных предприятий, правительственных учреждений, складов военного и государственного имущества…». Директивы подписаны С.Тимошенко, Г.Жуковым и заверены А.Василевским. Оперативные планы округов были представлены на утверждение в период с 20 до 30 мая. Их послевоенный анализ показал, что наиболее грамотно и адекватно обстановке они были разработаны на второстепенном направлении предстоящего наступления вермахта, в Одесском военном округе (командующий генерал-полковник Я.Черевиченко, начальник штаба генерал-майор М.Захаров).

В масштабе всей западной границы фронтовой рубеж, а он предусматривал от трех до пяти полос обороны, не успели достроить, но многое сделали, в том числе на новой северо-западной границе (Выборгский и Кексгольмский укрепрайоны). В мае–июне 1941 года на стратегический рубеж по р. Западная Двина и Днепр были перебазированы 19-я, 21-я и 22-я армии из Северо-Кавказского, Приволжского и Уральского военных округов. 20 июня в округа был направлен приказ о срочной маскировке самолетов, взлетных полос, аэродромных сооружений с указанием командующим ВВС округов докладывать о ходе его выполнения «ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС Красной Армии с 21 часа до 23 часов».

Автор статьи сообщает: «С 18 июня 1941 года началось приведение соединений и частей западных приграничных военных округов СССР в полную боевую готовность. Уже 20 июня округа доложили о занятии установленных районов войсками и готовности к отражению наступления».

Ряд специалистов указывают на то, что в Генеральном штабе, рассматривая вероятность значительного отступления наших войск в глубь страны, стремились не допустить их окружения и уничтожения в первые недели сражений. Границу непосредственно прикрывали 56 из 170 дивизий, имевшихся на западном направлении. К середине июля из 170 дивизий 28 оказались в окружении и не вышли из него, 70 понесли тяжелые потери. Сохранившие боеспособность соединения совместно с пополнением насчитывали к этому времени 212 дивизий, 3 бригады и оказывали ожесточенное сопротивление противнику, наносили контрудары. Выделим контрудар 14–18 июля под Сольцами 11-й армии генерала В.Морозова Северо-Западного фронта, а также упорные бои на лужском оборонительном рубеже, в результате которых продвижение немецких войск на ленинградском направлении было остановлено почти на месяц.

Общими усилиями советских фронтов в июле–августе 1941 года была сорвана первая важнейшая стратегическая цель плана «Барбаросса» на этом этапе войны: «воспрепятствовать своевременному отходу боеспособных сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр–Двина», захватить Ленинград, а затем Москву. Утверждавшийся, как недостаток, тезис, что многие наши армии и дивизии находились в день нападения Германии на расстоянии 400 км от границы, видимо, следует поменять с минуса на плюс.

НЕДООЦЕНКА ПРОТИВНИКА

Переоценка реальных возможностей своих войск и недооценка противника, во многом отражавшие уровень военного мышления того времени, явились, по нашему мнению, наиболее крупным просчетом военного руководства. 13 января 1941 года на совещании в Кремле с участием высшего командного и политического состава Вооруженных сил начальник Генерального штаба генерал армии К.Мерецков сделал следующее заявление: «При разработке Устава мы исходили из того, что наша дивизия значительно сильнее дивизии немецко-фашистской армии и что во встречном бою она, безусловно, разобьет немецкую дивизию. В обороне же одна наша дивизия отразит удар двух-трех дивизий противника. В наступлении – полторы наших дивизии преодолеют оборону дивизии противника». Ранее, 28 декабря 1940 года на Совещании высшего руководящего состава РККА командующий Западным Особым военным округом генерал армии Д.Павлов, войска которого противостояли силам вермахта на направлении главного удара, утверждал, что советский танковый корпус способен решить задачу уничтожения одной-двух танковых или четырех-пяти пехотных дивизий противника.

В результате обсуждения конкретных мер, вызванных нарастающей угрозой немецкого нападения, от необходимости нанесения упреждающего удара до уверенности в том, что Германию удастся удержать на какое-то время от войны дипломатическими акциями, большие надежды возлагались на последние. Но подписание с Германией секретного протокола о продаже Советскому Союзу участка территории в районе Сувалок за 7 млн. золотых долларов (10 января 1941 года), известное заявление ТАСС о беспочвенности слухов о возможной войне между СССР и Германией (13 июня 1941 года), согласие правительства СССР на поставку Германии зерна через Румынию (21 июня 1941 года), дипломатические запросы и переписка планов Германии не изменили.

Стиль автора и орфография сохранены

Велик и могуч русский язык! Емкий и многогранный. Есть в нем такое широкодиапазонное слово – СПАСИБО. Означать может от искренней благодарности до откровенного издевательства.

Отправляя статью в газету, честно говоря, очень мало надеялся на публикацию. Так вот, СПАСИБО, редакции НЕЗАВИСИМОГО военного обозрения, что решились опубликовать статью никому не известного полковника запаса. На столь большое количество откликов не рассчитывал. Спасибо всем читателям, оставившим отклики на форуме, позвонившим и приславшим письма.

Спасибо ОСНОВОПОЛОЖНИКАМ – академикам! Два ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫХ возмущенных «ай-ай-ай» одновременно! Да еще как наглядно проиллюстрировали своими выступлениями содержание статьи. Вот тебе и «межличностные перепалки», и «синдром предвзятого мнения», и стремление «заткнуть» всех инакомыслящих!

Что Россия – страна парадоксов, так это не новость, но вот результат в прикладном понимании.

Критикую Виктора Резуна, а получаю отклик: «Спасибо за конструктивную дискуссию, готов в новой книге сразиться с Вашими аргументами!». Справедливости ради, надо отметить, что в Интернете он прочитал всю статью целиком, а не только ее первую часть, в которой собственно «версия полковника Славина» еще и не звучала.

Практически разрушил основу версии Марка Солонина, которого и критиковала моя статья, а получил: «… хотелось бы встретиться и переговорить, думаю, что беседа может быть конструктивной!». Я по ним удар наношу, а они «готовы к конструктивной беседе»?!

Еще более удивительно. Главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доктор исторических наук, профессор – «светлая» должно быть голова, а меня в один ряд с моими идеологическими противниками определяет. Я, с совершенно противоположным мнением, оказывается для него еще больший враг. Я, в его понимании, тоже попал в «группу ревизионистов, которые на протяжении многих лет фальсифицируют события Великой Отечественной войны, подгоняют их трактовку под свои версии, дискредитирующие историю нашего государства, спекулируя на слабых знаниях или отсутствии таковых у большей части общества, особенно молодежи». А какие версии, уважаемый, версия то будет озвучена только сейчас? Или вам все равно? Да всех их, на мою славу покушающихся, к стенке и пулеметами… Добрейшей души человек!

«Слабые знания молодежи» это же не моя, это Ваша, уважаемые, заслуга! Это не я, а ВЫ: «президенты Ассоциаций, историков», всевозможных «Национальных комитетов», ГЛАВНЫЕ научные сотрудники институтов, доктора, профессора и т.п.

Так чему и как ВЫ до сих пор учили молодежь? Почему теперь я – «любитель» за ВАС, «профессионалов» с Виктором Резуном, да Марком Солонинным «сражаться» должен? ВАМ бы СПАСИБО это самое мне сказать, а ВЫ? Да все просто: «Я сам этой статьи из-за недостатка времени, конечно, не читал, но мне сказали, что ТАМ ТАК НАПИСАНО!». Уважаемые академики, так вы прочтите, хоть знать будете, что критикуете! Что ж вы, ярлыки вешаете, а далее по тексту усиленно подтверждаете все, что «критикуете»? Старость, конечно, мы все уважаем, но… может пора уже и на заслуженный отдых?

Нельзя армию Российскую учить на «истории», которой и в помине не существовало, а потом удивляться, почему она так бездарно применяется?! Так выучена она «на исторических примерах». Столько лет ей толкуют: про «внезапность нападения»; про «гениальных полководцев»; про «подавляющее преимущество в технике»… Вот и потерялось за всем этим: личный пример офицеров батальонного и ротного звеньев; солдатская доблесть; военная хитрость; стойкость русского солдата в обороне; его исключительная неприхотливость; сила русского оружия; самоотверженность полуголодных женщин и детей, которые в тылу сутками, без сна и отдыха обеспечивали армию всем, не оставляя ничего себе и умирая с голоду; помощь союзников, да не бескорыстная, но так в те годы необходимая!

Вот и проводят сегодня реформы, совершенно не понимая, что сила армии не в технике (хотя и в ней тоже), а, главное, в тех, кто ей управляет! Выдумали для армии «нейтрализации» и «локализации», вместо «окружить и уничтожить». Потом боевые офицеры, расстреляв бандитов, на 10 лет за решетку попадают.

Оказывается «нейтрализовать» и «уничтожить» с юридической точки зрения – вовсе не одно и то же. Вот и возникают «группы ревизионистов», нельзя же так долго вопиющую некомпетентность терпеть.

А вот этот случай настолько исключительный, что и предугадать было сложно. В разведке бы сказали – сказочно повезло! Стоило только упомянуть об «уничтожении документов», не назвав ни имен, ни самих документов, и вот вдруг, как чертик из табакерки, подскакивает АКАДЕМИК и САМ, да еще на страницах газеты громко кричит на всю Россию-матушку: «Да это не я, я в «то время» командовал дивизией и уничтожать не мог!».

Это, уважаемый, в какое «ТО» время, когда они уничтожались? Вы, что, в курсе происходившего? А кто лично ВАС, уважаемый, в чем-то обвинял? ВЫ то, что ОПРАВДЫВАТЬСЯ кинулись? Или и ВЫ тоже в этом нечистоплотном деле замешаны? Если НЕТ, то тогда зачем ОПРАВДЫВАЕТЕСЬ?

Просите объяснить: «когда, кому отдавал Г.Жуков такие приказания, кто конкретно и какие документы уничтожил?». Так объяснения есть – акты об уничтожении документов остались в архиве. Георгий Константинович, конечно, обошелся в этом вопросе без «командиров дивизий».

А вот на воинское преступление не надо подталкивать! О воинском долге я не забыл. Документы пока не общедоступны, будем ждать. А может Жуков, что из документов и подзабыл? ВЫ-то ему «в последующем» не помогали в этом нелегком деле, став во главе историков Генштаба? Без намеков, просто спросил. Вдруг, как сейчас, вскочите и закричите… «это не я»,… я не хотел,… я не мог,… мне приказали!? Все и всем сразу понятно станет – НЕ ВЫ!

А что тянуть-то? Уважаемый АКАДЕМИК, в Белое здание на Арбате ВЫ вхожи! ВАС допустят, ВАМ разрешат, для ВАС снимут гриф, ВАМ с поклоном вручат копии, а дальше – «ГРАЖДАНСКИЙ ПОДВИГ ГЕНЕРАЛА!!!», «НЕОЦЕНИМЫЙ ВКЛАД» в историю России, «переворот в понимании…». И все это о ВАС и только большими буквами!!!

Собственно хочу ВАС успокоить, из названий уничтоженных документов серьезной сенсации не сделать, да и нет там ничего о «планах превентивного нападения», хотя интересного очень много, в том числе и на эту тему. Жуков «зачищал» данные по своему участию в предвоенном планировании и «убирал» документы, раскрывающие подлинные причины поражений в начальном периоде войны. Тут сам факт интересен, Жукову, как и Брежневу, как и Хрущеву было, что скрывать от своих почитателей. И архивы они «подчищали».

Мне все это не нужно, слава «выдающегося историка», это не для меня. Мне достаточно вполне того, чтобы нынешних военных учили на исторических фактах, учили подлинной истории, политике и дипломатии.

Чтобы «хромая утка» о внезапности нападения никого не вводила в заблуждение. Мол, такие были «дурни», что на них можно было умудриться напасть внезапно!

Да не был мой дед, который дважды из генерал-лейтенанта «мгновенно», с паузой в два-три года следствия, становился полковником и все же возвращался обратно на высокую должность, идиотом.

Ну что ж, раз хотите «документы и конкретные факты, раскрывающие заявленную приманку», то вот вторая часть моей статьи. ПРОЧИТАЙТЕ и постарайтесь найти убедительные доводы, чтобы опровергнуть! Но все равно, и ВАМ – СПАСИБО!

С уважением
В. Славин