| Член правления Бундесбанка Тило Саррацин, чья книга под названием "Германия - самоликвидация" вызвала бурную полемику в ФРГ, попросил президента страны Кристиана Вульфа освободить его от занимаемой должности. Расценивать это событие можно по-разному: можно предположить, что Саррацина затравили, или что он устал от скандала, или что на него мягко надавили, или же умело загнали в тупик - не суть. События последней недели показывают, что ни Саррацин, ни его книга уже не важны и, может быть, даже никогда не были важны. На передний план вышел острый кризис, охвативший немецкий политический класс. Возникает ощущение, что строго регламентированная и в целом неспешная немецкая политика пошла вразнос и что главные политические игроки не могут взять ситуацию под контроль. Что в какой-то момент они ошиблись, проспали, упустили время и теперь предпринимают судорожные попытки наверстать упущенное, пребывая в полной дезориентации, действуя порой наобум и провоцируя новые нелепые конфликты. Ведь если разобраться, Саррцин просто написал книгу. Из нее загодя, многие даже еще не прочитав и уж точно сами того не желая, сделали Книгу, которая сейчас возглавляет рейтинги продаж: по некоторым данным, доходы от нее составят шесть миллионов евро. А начиналось все более чем обыденно. В ряде изданий за неделю до выхода книги появились анонсы предстоящей публикации. Из них можно было заключить, что, рассуждая об упадке Германии, как он его понимает, Саррацин рассматривает комплекс проблем от кризиса демографии и системы социального обеспечения до падения образовательного уровня и нехватки квалифицированных кадров, преимущественно в научно-технической области. Мусульманские мигранты, которых Саррацин и раньше критиковал за иждивенчество и нежелание интегрироваться, упоминались, но лишь как одна из тем.  | | Тило Саррцин на презентации своей книги. Фото AFP |
Однако именно мигрантов-мусульман СМИ постепенно (не сразу, потому что тема "Член правления Бундесбанка против мигрантов" уже порядком избита) начали вытаскивать на передний план. Это понятно: мигранты - более горячая тема, чем демография. Но непонятно, почему вдруг политики также прицепились к этим мигрантам и начали раскручивать скандал. Может, все дело в особенностях немецкой, и вообще европейской, политической жизни: в условиях налаженного диалога власти и общества сама политика - это не молчаливые насупленные действия, которые ставят оторопевшего избирателя перед свершившимся фактом, а постоянные объяснения, публичный выбор позиции по тому или иному вопросу, озвучивание, короче говоря - слова. Европейская политика живет в словах, иногда, правда, только в словах, но это уже издержки. В отличие от стран с суверенной демократией, в той же ФРГ, чтобы существовать, политик должен говорить, напоминать о себе, обращать на себя внимание, добиваться популярности, набирать очки себе и своей партии. Потому что если будешь молчать, то в итоге лишишься и места в бундестаге, и депутатского жалования, что тоже немаловажно. Именно поэтому, консерваторы, либералы, "Зеленые", "Левые" и прочие используют любой повод, чтобы напомнить о себе, а то и сами изобретают этот повод. Ясно, что ничего не сказать о сообщениях в СМИ об очередных провокационных высказываниях Саррацина - это упустить шанс заявить о себе, остаться в стороне или, не дай бог, создать впечатление, что ты молча с ним согласен. И все бы ничего, но в случае с Саррацином политический истеблишмент в какой-то момент потерял чувство меры или просто бдительность. На Саррацина навалились все, включая, как ни странно, канцлера Ангелу Меркель. Именно она посоветовала Бундесбанку задуматься о том, не вредит ли пребывание Саррацина в составе правления имиджу кредитной организации. Это было не только нелепо, потому что книга еще даже не поступила в продажу, но и юридически неверно, поскольку Бундесбанк независим от правительства, которое не должно вмешиваться в его дела. Далее, лидер СДПГ Зигмар Габриэль заявил, что не понимает, что Саррацин делает в его партии. Даже президент ФРГ Кристиан Вульф, находясь в визитом в Саксонии, намекнул, что недоволен Саррацином. Иными словами представители политического класса ФРГ свалили в одну кучу полемические высказывания Тило Саррацина и его еще не вышедшую в свет книгу, свели его позицию исключительно к критике мусульманских мигрантов, раздули эту тему до скандала, чтобы быть получше услышанными, признали автора апологетом теории расовой чистоты, разоблачили хитро закамуфлированный Саррацином расизм, наконец, подвергли все это показательному осуждению и пообещали примерно наказать провокатора. В какой-то момент появилась надежда на здравомыслие членов правления Бундесбанка - по крайней мере, в начале сентября появилась информация, что они намерены собраться на совещание и заслушать самого Тило Саррацина, чтобы во всем разобраться. Однако надежда быстро рассеялась. 2 сентября правление единогласно проголосовало за обращение к президенту Кристиану Вульфу с просьбой уволить Саррацина из банка. Но тут случилось то, на что политики, по-видимому, не рассчитывали: реакция общества на эту историю неожиданно оказалось прямо противоположной. И не из-за какой-то там любви к Саррацину, а из-за того, что у многих граждан возникло стойкое ощущение: политики держат их за идиотов. Кто-то во власти берет на себя смелость решать, хороша книга или плоха, и при этом устраивает формальную травлю автора. Как отметил репортер Spiegel Хенрик М. Бродер (Henryk M. Broder), со времен Людвига Эрхарда (возглавлявшего правительство с 1963 по 1966 год) впервые канцлер в лице Ангелы Меркель осудил чью-то книгу, причем не в частном порядке, а публично. "Федеральный канцлер выступает в роли верховного цензора и, хотя сама она книги не читала, открыто предлагает Бундесбанку расстаться с Саррацином, а потом хвалит правление за "независимое решение". Это что, шутка? - написала социолог и обществовед Кора Штефан (Cora Stephan). - Такого презрения по отношению к правилам демократии мы уже давно не наблюдали". Немецкое общество прекрасно понимает разницу между словами "обсуждать" и "осуждать". Подмена этих понятий вышла политическому истеблишменту боком и была воспринята как наступление на свободу слова и принесение интересов общества в жертву политкорректности. Появились результаты опросов, показавшие, что до 70 процентов немцев поддерживает Тило Саррцина. Книгу стали сметать с прилавков, она превратилась в бестселлер. Лидер социал-демократов Зигмар Габриель поспешивший инициировать внутрипартийное разбирательство по исключению Тило Саррацина из рядов СДПГ, вынужден был открыто признать, что партийной верхушке с трудом удается убедить рядовых членов в справедливости такого шага. Генеральный секретарь социал-демократов Андреа Налес также признала, что действия руководства СДПГ не находят понимания у партийных низов, и даже отправила в низовые организации письмо с разъяснением позиции партии - вероятно, еще не поняв, что рядовым членам нужны не объяснения, а полноценная дискуссия. За неделю популярность СДПГ упала на 2 процента, этот показатель стал наихудшим с середины мая. Впрочем, немецких политиков ждала еще одна беда, которую они сам же на себя навлекли, сведя все содержание книги Саррацина к проблеме мигрантов из мусульманских стран. Оказалась, что чуть ли не каждый второй немец поддерживает позицию Саррацина по этому поводу и считает интеграционную политику властей провальной. Выяснилось, что у правительства и у населения зачастую разные представления о том, как должна проходить интеграция мигрантов в немецкое общество, и что после шумихи, которую политики сами же подняли на ровном месте, отгородиться от серьезного обсуждения этого вопроса уже не получится. При этом скандал с Саррацином обнажил еще один больной вопрос, неоднократно, впрочем, поднимавшийся и раньше: растущее отчуждение общества и власти. Опросы показали, что каждый пятый гражданин Германии проголосовал бы за новую консервативную партию во главе с Тило Саррацином, которая в политическом спектре находилась бы правее ХДС. Каждый пятый - это 20 процентов избирателей, при том что на выборах в Бундестаг в 2009 году ХДС получила 33,4 процента. А это уже очень тревожный сигнал, предвещающий ни много ни мало раскол немецкого послевоенного консерватизма. Протестные настроения с силой вырвались наружу, и справиться с ними немецкий политический класс пока не в силах. Исправить ситуацию народные партии, ХДС и СДПГ, попытались довольно нелепым способом: они вновь обратились к проблеме мигрантов. О важности проведения и корректировки политики интеграции уже заявила Ангела Меркель. Пресс-секретарь СДПГ по внутренней политике Дитер Вифельшпюц (Dieter Wiefelspuetz) назвал интеграцию "мегатемой предстоящих лет". Министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер признал ряд упущений в проводимой политике по интеграции, добавив, что к проблеме мигрантов власти подходили зачастую легкомысленно. Он озвучил данные, согласно которым от 10 до 15 процентов мигрантов в ФРГ не хотят интегрироваться в немецкое общество, не посещают курсы по интеграции, отгораживаются от всего "западного" и не признают немецкие государственные институты. Со своей стороны, Федеральная служба по делам мигрантов и беженцев (BAMF) в Нюрнберге разработала новую программу по интеграции и 9 сентября представила ее публике, пообещав решить вопрос с интегрированием иностранцев за пять-шесть лет. Все это, пусть и несколько запоздало, но очень нужно, однако не мигранты являются причиной растущего отчуждения народа и политической элиты, а само поведение этой элиты. ХДС не может сдержать протестных настроений даже в своей среде. Не успели улечься страсти по Саррацину, как в партии разгорелся новый скандал вокруг главы немецкого Союза изгнанных Эрики Штайнбах. Сначала на заседании руководства парламентской фракции ХДС она высказалась в поддержку Тило Саррацина и подвергла критике поведение однопартийцев, вызвав молчаливое негодование присутствовавшей там Ангелы Меркель. Потом началась полемика вокруг высказываний некоторых членов Союза изгнанных, которые утверждали, что у Второй мировой войны было несколько "отцов". Штайнбах встала на их защиту, заявив, что ничего не может поделать с тем, что Польша в 1939 году объявила мобилизацию первой. При этом она подчеркнула, что не снимает с Германии вину за начало войны. И тем не менее Штайнбах в прямом смысле слова попытались заткнуть рот: фракция ХДС приняла решение запретить ей на некоторое время выступать с публичными речами в Бундестаге. В ответ Эрика Штайнбах объявила о своем выходе из руководства правящей партии ХДС, обвинила партийное руководство в малодушии, оппортунизме, приспособленчестве, боязни открытой политической дискуссии и отсутствии внутрипартийной сплоченности. "Я остаюсь приверженной консерватизму, но все чаще замечаю, что остаюсь при этом одна, - заявила Штайнбах. - Моя партия ХДС стоит на неправильном пути. Приспособленчеством невозможно завоевать новых избирателей". Аналогия со скандалом вокруг Тило Саррацина очевидна - по крайней мере в том, что касается поведения политиков: вместо того, чтобы без боязни начать дискуссию, переспорить или обозначить свою позицию, они прибегают к мерам дисциплинарного воздействия, которые ведут еще к более худшим результатам. Худшим, потому что ряд экспертов уже увидел в уходе Штайнбах признак дезинтеграции ХДС. Звонок, можно сказать, уже прозвенел. Как стало известно в пятницу, 10 сентября, бывший член ХДС Рене Штадткевиц (Rene Stadtkewitz), который лишь три дня назад также был исключен из партийных рядов за антиисламские высказывания, объявил об организации новой гражданско-либеральной Партии свободы, которая ставит своей задачей усилить участие рядовых граждан во внутренней политике страны. Среди основных тем, которыми планирует заняться партия - миграция и интеграция иностранцев в немецкое общество. Ранее Штадткевиц уже предлагал Тило Саррацину вступить в новую партию (хотя, скорее всего, этого не произойдет, даже если Саррацина "вычистят" из СДПГ). И вот в такой напряженной ситуации федеральный президент Кристиан Вульф должен был принять решение уволить Тило Саррацина из Бундесбанка, при том что более двух третей немцев выступали против. Здесь, кстати, уместно вспомнить об избрании самого Вульфа на президентский пост: за него проголосовало большинство членов Федерального собрания, где превалировали консерваторы и либералы, хотя опросы показывали, что если бы главу государства выбирали граждане, а не выборщики, президентом стал бы куда более харизматичный Иоахим Гаук. Вульф прекрасно это знает, и именно поэтому, въехав во дворец Бельвю, он провозгласил своей главной задачей преодоление отчуждения между политиками и гражданами. А теперь президент оказался вынужденным принимать крайне непопулярное решение, которое к тому же не совсем обоснованно юридически, поскольку Основной закон никак не регламентирует увольнение члена правления Бундесбанка. Большей свиньи соратники Вульфа подложить ему не могли. Положение парадоксальным образом спас сам "провокатор" и виновник раздора Тило Саррацин, который заявил о своей добровольной отставке. Может быть, его принудили или убедили, а может, он, оценив ситуацию, посчитал за лучшее уйти самому, чтобы не углублять никому не нужный кризис и не добивать своих запутавшихся в противоречиях победителей. Алексей Демьянов |
