08.08.2012 18:00

Сегодня четвертая годовщина короткой, но жестокой войны в Южной Осетии. Дата дает повод для ежегодных дискуссий на тему, кто начал первым. А еще — для внутренних разборов полетов в РФ и Грузии. Нет споров лишь по одному вопросу: все согласны с тем, что дата 08.08.08 стала точкой отсчета новой реальности, причем не только в региональном масштабе.

Чтобы доехать от контрольно-пропускного пункта на границе Южной Осетии с Грузией до центра Цхинвала на машине, нужно потратить пять минут. Если выехать из Цхинвала в западном направлении по дороге, ведущей в горные села, то великолепные пейзажи с левой стороны — тоже Грузия. А до войны 2008 года, даже если бы вы отправились на север, в сторону российской границы, то через несколько минут вы бы опять оказались в Грузии — в анклаве из серии грузинских сел, расположенных вдоль главной дороги.

К микроскопичности местных масштабов трудно привыкнуть. Большая геополитика делалась на территории площадью в несколько десятков квадратных километров, в местности, где за десятилетия, а может, даже века культуры и этносы переплелись в единое целое. Но теперь название этого, в общем-то, захолустья, своеобразной природной "лестницы" между равниной и высокогорьем, на слуху у всего мира.

Это не случайно. Люди, живущие в этих красивых местах, стали заложниками большой политики, старых нерешенных противоречий давно ушедших эпох. Конфликт между грузинами и осетинами начался не вчера, и даже не 20 лет назад. Старики и сегодня могут рассказать про резню 1920-х годов. Наверное, есть что рассказать и грузинам. Но каждая эпоха презентует свой способ решения конфликта, который всегда оказывается лишь временным — на несколько десятков лет. А потом все повторится вновь. И значит, детали трагедий недавних лет лягут в основу мифологии, которая будет поддерживать боеготовность следующих поколений жителей этих мест.

Грузино-осетинский конфликт действительно никуда не делся. Но в данном случае осетинам повезло больше, чем грузинам — им удалось при помощи России победить и четко зафиксировать свою монополию на территорию, которая всегда была источником споров, просто потому, что на ней пересекались две разные культуры, два разных народа. А конфликт идентичностей всегда возникает на перекрестке культур. И сегодня из Цхинвала, грузинские холмы кажутся дальше, чем они есть на самом деле.

Но все остальное происходит впервые. Война 2008-го отличается от событий даже не столетней, а 20-летней давности очень сильно. Во-первых, наряду с событиями в Косово она сломала незыблемый на протяжении 60-ти лет порядок. "Умные головы" после Второй мировой войны решили, что могут остановить естественный ход развития человеческой цивилизации, если зафиксируют, что существовавшие тогда границы между государствами никогда и ни при каких обстоятельствах не могут быть изменены. Это величайшая глупость, прямо противоречащая логике развития мировой истории.

И тем не менее, несмотря на обилие прецедентов, мир до конца прошлого десятилетия простоял на этом фундаменте. С признанием независимости Косова несколькими десятками стран и с признанием Россией независимости Южной Осетии и Абхазии идея нерушимости границ рухнула. Сколько-то лет по инерции устаревшая система ценностей будет жить, но сильным мира сего придется изобретать универсальную форму территориального передела, вывести которую на самом деле невозможно.

Прецеденты Южной Осетии и Косова показали, что фактическая реальность, сложившаяся после тяжелых межнациональных конфликтов, когда одна сторона четко победила, а вторая — четко проиграла, может найти юридическое признание. До сих пор международное сообщество либо забывало про подобные проблемные территории, либо настаивало на возможности восстановления прежнего статус-кво, что чаще всего невозможно. Самое интересное, что инициаторами ломки прежней системы явились США и Россия — именно те страны, которые ее в свое время и создали.

Получается, что в случае с Южной Осетией Россия несет значительную часть ответственности за состоятельность "эксперимента". Признанием Москва не только узаконила реальность, созданную силой оружия, но и выступила своего рода гарантом адекватности системы, которая сложится в Южной Осетии. И это первая причина, которая четко дает понять, что обратного хода, на что так рассчитывают в Тбилиси, не будет. Для России состоятельность Южной Осетии — это вопрос репутации.

По сравнению с прежними временами, сильно изменились не только правила игры в мировой политике, но и атмосфера и среда вокруг конфликтов. Из истории мы знаем, что события 20-х годов прошлого века в Южной Осетии были не менее, если не более кровавыми, чем августовские дни 2008 года. Еще лучше мы знаем, что 20 лет назад, когда РЮО добилась фактической независимости, людских трагедий и жестокости было даже больше, чем четыре года назад. Но многие ли в мире знали о бедах маленькой территории?

Мы, скорее всего, не ошибемся, если предположим, что век назад даже о происходящем в соседних районах Кавказа ничего не знали. 20 лет назад еще не было интернета, но уже было телевидение и газеты с миллионными тиражами. И люди уже осознавали цену информации. Но чтобы твой голос был услышан в мире, нужны были колоссальные усилия. Голос Южной Осетии в начале 90-х так особо никем услышан и не был.

Теперь все совершенно поменялось. Война в Цхинвале и вокруг него была жестокой, но короткой: она продолжалась всего пять дней. А война в информационном пространстве продолжается по сей день, и будет длиться еще долго. Ее не остановит ничто, даже признанное международным сообществом расследование комиссии под руководством Хайди Тальявини.

Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Сегодня о проблемах микроскопического пространства в горах, через которое не проходят дороги, где мало людей и нет нефти, знают многие десятки миллионов людей во всем мире. И это, а также наличие теперь собственного государства, делает новые реалии абсолютно уникальными для осетин. Теперь их будущее в огромной степени зависит уже не от способности хорошо стрелять из автомата, а от убедительности их аргументов для мирового сообщества.

У нынешних поколений жителей республики есть шанс строить новые дома, надеясь на то, что они не будут сожжены врагом спустя полвека. Теперь их будущее больше зависит не от того, насколько хорошо наточен кинжал, а оттого, как сложится глобальная конъюнктура в окружающем мире. У них есть шанс выиграть в этой борьбе — но есть шанс и проиграть, ибо оппонент тоже не остался во вчера и отлично осознает возможности, которые подарило нам всем новое время.

Читайте самое интересное в рубрике "Мир"