Мы часто вспоминаем определяющие сражения Великой Отечественной войны: битвы за Москву и Сталинград, Курскую битву, взятие Берлина. Но было много других, гораздо менее масштабных, но тоже важных эпизодов той войны. Одним из таких эпизодов была оборона полуострова Ханко. Об этой обороне написано немало книг, однако, как кажется, в последнее время стали о ней забывать. И совершенно напрасно.

Советская военно-морская база Ханко появилась всего за полтора года до начала войны. Находилась она в самой южной точке Финляндии, на полуострове Ханко или Гангут, как по-русски именовали его еще во времена Петра I. Место это уже не раз приковывало к себе взоры всей России, и давало повод для гордости за военные победы.

Здесь проходило знаменитое Гангутское сражение, первая крупная морская победа молодого русского флота. Здесь велись боевые действия в период русско-шведской войны 1808-1809 годов. Закончилась она тем, что территория Финляндии, и, соответственно, полуостров Ханко отошли Российской Империи. И русский гарнизон находился здесь вплоть до революции 1917 года и последовавшей за ней независимости Финляндии.

Однако получилось так, что Ханко наша страна оставила всего на 22 года. В 1939 году руководство Советского Союза понимало, что положение Ленинграда довольно ненадежно. Граница с Финляндией проходила тогда в районе Сестрорецка, в считанных километрах от города. А финны были в известной степени лояльны фашистской Германии, и возможное начало войны Советского Союза с немцами ставило бы Ленинград в довольно опасное положение.

Именно поэтому и вело советское руководство переговоры с правительством Финляндии об обмене Карельского перешейка на часть территории Карельской ССР. Однако финны не шли на уступки, и понадобились жизни нескольких сотен тысяч солдат, чтобы разрешить этот конфликт.

Итогом советско-финской войны стала в том числе и аренда полуострова Ханко. База эта занимала важное стратегическое положение. Вместе в Моонзундскими островами и островом Осмусаар на юге она закрывала вход в Финский залив. Вместе с тем было понятно, что если Германия нападет на Советский Союз, то ханковцы одними из первых окажутся под атаками врага с территории все такой же недружественной Финляндии. В связи с этим на перешейке было организовано несколько линий обороны.

На Ханко имелись авиация, танковые войска. Численность боевого состава базы составляла порядка двадцати пяти тысяч человек. На базе были созданы значительные запасы продовольствия, боеприпасов и топлива, позволяющие выдерживать осаду в течение нескольких месяцев в автономном режиме, без пополнения с территории СССР. И меры эти оказались совершенно оправданы.

22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз, а через три дня официально вступила в войну Финляндия. Первоначально враг собирался взять Ханко силами немецкой и финской дивизий. Однако позже, понимая огромную цену, которую придется заплатить при взятии полуострова, от штурма решено было отказаться. Немецкую дивизию перебросили на Карельский перешеек для наступления на Ленинград. Тем не менее несколько раз финские войска пытались прорваться на территорию полуострова, но каждый раз это заканчивалось для них лишь значительными потерями солдат и техники.

"Гангут оказался чересчур крепким орешком для зубов противника. Все попытки врага проникнуть на территорию полуострова окончились для него плачевно. Немало гитлеровских вояк повисло на проволочных заграждениях, немало их трупов ушло на дно залива", - писал командир десантного отряда капитан Борис Гранин в статье для газеты "Красный Балтийский флот" в октябре 1941 года. Ежедневно финны бомбили полуостров, сотни и тысячи снарядов были выпущены по Ханко. В некоторые дни до 6 тысяч снарядов.

Будучи ограниченными в боезапасе, отвечать ханковцы могли куда как более скудно, но врагу доставлялся максимальный урон при имеющихся средствах. Чудесным проявлением военной смекалки была организация железнодорожной батареи, неуловимой "катюши", как с любовью называли ее ханковцы. Было решено на железнодорожные платформы установить три 100-миллиметровых орудия и использовать железнодорожные пути, находящиеся на Ханко.

Состав был чрезвычайно мобилен, практически неуловим. За две минуты он приходил в боевую готовность. И за минуту получал возможность перемещаться на новую позицию. Таким образом, как только состав завершал стрельбу, он тотчас же перемещался на новое место, не давая финской артиллерии шанса ответить.

Проявляли чудеса героизма наши летчики. Особенно выделялись истребители Бринько и Антоненко. На двоих они сбили больше двадцати пяти самолетов врага за первые месяцы войны. Антоненко уже 14 июля 1941 был первым среди летчиков Балтики награжден званием Герой Советского Союза.

И в небе грозовом, для бурь открытом,

Как молния, бесстрашно, высоко—

Наперерез, вдогонку "мессершмиттам"

Опять летят Антоненко, Бринько.

Такие строки о наших героических летчиках написал поэт Всеволод Азаров в стихотворении "Тем, кто на Ханко". Оно было напечатано в газете "Красный Балтийский Флот" 19 июля 1941 года.

Понятия фронта и тыла на Ханко были весьма условные, ведь малые размеры полуострова позволяли врагу обстреливать практически каждый его участок. В связи с этим город буквально уходил под землю. Все, что можно было использовать, шло на строительство землянок и убежищ. В результате потери от артобстрелов были минимальными.

Тем не менее без жертв, к сожалению, не обходилось. После подъема наших истребителей в воздух финны тотчас же принимались обстреливать место взлета. Таким образом взлетная полоса приходила в негодное положение, и специально выделенный строительный батальон был вынужден максимально быстро заделывать воронки, чтобы не допустить катастрофы.

К несчастью, именно в такую воронку попал при посадке самолет Алексея Антоненко 25 июля. На могиле героя Петр Бринько дал клятву: "Пока мои руки держат штурвал самолета, буду нещадно громить врагов". Клятву эту Бринько с честью сдерживал в небе над Ханко, а позднее в боях под Ленинградом вплоть до сентября 1941. При атаке на врага он погиб в результате действий вражеских зениток.

Не имея возможности вклиниваться в материковую территорию Финляндии, командование базы приняло решение создавать возможно большую напряженность на островах вокруг Ханко. Была организована масштабная островная война. Силами ханковцев с боем были взяты 18 островов: Хорсен, Кугхольм, Старкерн, Моргонланд и другие. Захватывали их вместе с установленными на них батареями и наблюдательными пунктами. Такой успех был обусловлен грамотными совместными действиями авиации, артиллерии и морского десанта, высаживающегося на островах. Таким образом оборона полуострова была серьезно усилена, а враг был вынужден держать значительные силы в районе Ханко.

Но, к сожалению, не все высадки проходили успешно. Стоит остановиться на атаке маяка на острове Бенгтшер. В двадцати трех километрах к юго-западу от полуострова Ханко, на гранитной скале, стоит трехэтажное каменное здание с сорокашестиметровой башней. Это и есть маяк на острове Бенгтшер. Маяк этот был известен командованию Ханко как наблюдательный пункт, корректирующий работу финской артиллерии. Он очень затруднял мореплавание вблизи полуострова.

В связи с этим было принято решение, что остров надо захватить, а маяк взорвать. Именно с этой целью и отправились 26 июля 30 десантников на двух катерах к острову Бенгтшер. Двигались ночью, задолго до рассвета, соблюдая все меры предосторожности, что позволило добраться до самого острова незамеченными. Однако во время высадки наш десант был обнаружен, и враг открыл пулеметный огонь.

Но главной причиной, предопределившей трагический исход операции, была ошибка в планировании. Взятые в плен несколькими днями ранее на острове Моргонланд финские солдаты показали, что на Бенгтшере находится всего несколько человек. Но за время между этими двумя операциями Бенгтшер был усилен еще одним взводом финнов, а берег был укреплен с помощью заграждений из колючей проволоки. Таким образом, к моменту высадки на острове находилось 38 вражеских солдат.

Нам, привыкшим к масштабным сражениям Великой Отечественной войны и мыслящим категориями сотен тысяч и даже миллионов, такой эпизод может показаться совершенно незначительным. Несколько десятков бойцов воюют за небольшой остров, не имеющий никакого решающего значения. Однако из таких маленьких эпизодов и складывается большая война. И за этот маленьких остров наши бойцы сражались не менее отчаянно и смело, чем потом защитники Москвы или Сталинграда. Под пулеметным огнем наши десантники с большими потерями прорывались к маяку.

Ценой невероятных усилий и в результате героических действий наших воинов был взят под контроль практически весь остров. Но башня маяка, в которой забаррикадировались финские солдаты, оставалась неприступной. Кроме того, финны довольно быстро среагировали, и на Бенгтшер был направлен контрдесант в количестве 100 человек. Их поддерживали канонерские лодки, которые вступили в бой с нашими катерами. После высадки финского контрдесанта у наших бойцов, остававшихся еще в строю, практически не было шансов. Силы стали слишком неравны. Однако наши бойцы все так же героически отбивали атаки финнов, понимая при этом, что помощи ждать неоткуда и спасения не будет.

Тем не менее оставшиеся части десанта пытались эвакуировать. Для этой цели советский катер приблизился к берегу, но был подбит вражеским снарядом, и пошел ко дну. Часть команды погибла при взрыве, остальные оказались в воде. Тех, кто не утонул, финны взяли в плен. В плен же попали и остатки десанта, практически все раненые. Вот так закончилась неудачная операция на острове Бенгтшер, продемонстрировавшая, однако, силу русского духа и героизм наших воинов.

Теснили наши войска на Карельском перешейке. С боями отступала советская армия с территории Латвии и Эстонии. Заключен уже был Ленинград в страшную фашистскую блокаду, враг приближался в Москве. А база Ханко жила и выполняла боевые задачи, в глубочайшем тылу у противника. Радиообмен между базой и Большой землей не прекращался никогда, и страна знала и следила за подвигом героев-ханковцев. В сотнях километров от линии фронта, со смутной надеждой вернуться к своим воевали они, будучи, по сути, окруженными. Следила страна, и писала в трагическую осень 1941-го "Правда": "Этот доблестный, героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва!"

В то же время советское командование понимало, что с наступлением зимы, когда на Балтике встанет лед, ханковцам придется держать круговую оборону, потеряв естественную защиту со стороны моря и островов. В таком случае разгром был бы только делом времени. К тому же фронт нуждался в боеспособных, закаленных боями частях с Ханко, а также в боеприпасах и технике; а Ленинград нуждался в запасах продовольствия, которые в не очень большом количестве, но все же имелись на полуострове.

В связи с этим на ноябрь назначили эвакуацию. Проводить ее было решено в несколько этапов. Совершив несколько рейсов с Ханко к Ленинграду, предполагалось оставить на полуострове около 12 тысяч человек, обеспечивающих оборону, чтобы потом вывезти их уже единым большим караваном. Ситуация значительно осложнялась нехваткой транспортов и тем, что вот-вот должен был начаться ледостав, а погода была довольно изменчива и штормы достигали 7-8 баллов.

Но главной проблемой при эвакуации была, конечно, минная опасность. Операция проходила в обстановке строжайшей секретности. Врага старались убедить, что мы не вывозим с базы людей, а наоборот, усиливаем группу. Первый рейсы были очень успешными. Людей переправляли по маршруту остров Гогланд – Кронштадт – Ленинград. Однако потом начались существенные трудности. Разгулявшаяся погода, и вражеская артиллерия совершенно не хотели давать легкой жизни нашим войскам. Тем не менее операция продолжалась.

Для последнего этапа эвакуации собрали все транспортные корабли, какие только можно было найти. Это были 15 боевых кораблей, 8 "малых охотников" и 4 буксира. Кроме них еще два транспорта, в том числе и самое большое судно группы - турбоэлектроход "И.Сталин". Требовалось перевезти не только людей, но и технику, какую возможно, снаряды и продовольствие. Все, что не удалось погрузить, пришлось взорвать и утопить. 2 декабря в 21:30 последний караван отправился с Ханко. Корабли шли по узкой полосе, расчищенной тральщиками от мин. Однако вследствие плохой видимости и, возможно, ошибки капитана "И.Сталин" сошел с протраленного участка.

Прогремел взрыв: транспорт подорвался на мине. Маневрируя, турбоэлектроход подорвался еще раз, но роковым стал третий взрыв. Точно неизвестно, была ли это мина, или же снаряд немецкой береговой артиллерии, которая в это время как раз открыла огонь, заметив взрывы мин, и справедливо предполагая наши корабли на этом участке. Полученные транспортом повреждения уже не давали возможности продолжать движение. Людей стали пересаживать на другие корабли, которые и так уже были переполнены.

На турбоэлектроходе началась паника. Многие падали в воду, другие прыгали на подплывающие суда. Организованную эвакуацию с "И.Сталина" провести не было никакой возможности. Тем не менее до половины состава было снято с корабля. Остальным оставалось только ждать. На следующий день на подмогу "И. Сталину" были отправлены транспорты. Но, к сожалению, раньше к нему подоспели фашистские корабли. Более двух тысяч солдат попало в плен.

Вот такой трагический финал был у обороны полуострова Ханко. При этом в общей сложности эвакуировано было более 80 процентов личного состава базы, что признавалось советским командованием очень успешным результатом, учитывая все трудности. И можно с уверенностью констатировать, что ханковские герои вернулись в Ленинград непобежденными.

Свыше полумиллиона снарядов было выпущено по территории базы врагом. Однако это не дало практически никакого результата. В то же время ханковцы нанесли противнику ощутимый урон: они вывели из строя свыше пяти тысяч его солдат и офицеров. На дно залива были отправлены два финских миноносца, сторожевой корабль, шесть торпедных катеров, около ста мелких судов. Враг потерял пятьдесят три самолета и семь береговых батарей.

Но главное, ханковцы продемонстрировали несокрушимую силу духа и в очередной раз показали неприятелю, что никто не собирается сдаваться без боя, а наоборот, Красная армия будет всеми силами сражаться за каждую пядь советской земли.