Триллионы долларов, потраченные на борьбу с коронавирусным кризисом, начинают менять саму основу всех мировых финансов. «Невероятная перегретость всех рынков, от фондовых до криптовалютных», – так описывают происходящее аналитики и предупреждают: налицо все признаки подготовки к крупнейшему мировому кризису. Мировая экономика стоит на пороге инфляционного шока, предупредил в одном из своих недавних обзоров американский финансовый конгломерат JPMorgan Chase, один из влиятельнейших игроков Уолл-стрит. Его главный стратег по мировым рынкам Марко Коланович констатирует, что многие сегодняшние инвестиционные менеджеры никогда не сталкивались с сопоставимым ростом котировок ценных бумаг, цен на товарных рынках и инфляцией, и с этим сложно поспорить. Новая стагфляция и ее причины Снижение инфляции было одним из главных трендов мировой экономики на протяжении последних четырех десятилетий. Несколько лет назад экономисты развитых стран даже обсуждали, какими мерами можно немного ускорить скатившуюся до нулевых отметок инфляцию, поскольку вместе с противоположным процессом – дефляцией – многие западные экономики получили практически нулевой рост. Но в последнее время в активный словарь экономистов вернулось порядком позабытое слово «стагфляция». Именно этим термином описывалась ситуация 1970-х годов, когда темпы роста мировой экономики упали до минимума, а инфляция тем временем прогрессировала. Не так давно американский исследовательский центр Institute for Supply Management, регулярно публикующий сводный ценовой индекс по различным товарам, предупредил, что главной угрозой для экономики США является именно стагфляция. По итогам первого квартала значение индекса ISM выросло до 13-летнего максимума, а экономика США за этот же период показала рост к первому кварталу 2020 года всего на 0,4%. Между тем в апреле инфляция в США составила 4,2% в годовом исчислении – невиданный на протяжении многих лет уровень. Одной из главных причин новой инфляционной волны называют принципиальное изменение подходов к монетарной политике со стороны ключевых центробанков мира. Речь идет о комплексе мер, известных как количественное смягчение – выкуп финансовыми регуляторами ценных бумаг (в основном облигаций) и других активов с рынка в условиях, когда учетная ставка центробанка и так находится на минимальном уровне. Средства, потраченные на выкуп облигаций у коммерческих банков, зачисляются на их балансы как дополнительные резервы, которые хранятся в центробанках, а последние выплачивают по ним проценты. Эта политика зарекомендовала себя на выходе из глобального финансового кризиса 2008 года. За шесть лет американский регулятор потратил на три программы количественного смягчения более 6,5 трлн долларов, и фондовый рынок быстро оценил эти вливания: уже в 2014 году индекс крупнейших компаний США S&P 500 превысил докризисный уровень. Аналогичные меры тогда же масштабно предпринимались центробанками Евросоюза, Великобритании и Японии. К тем же самым механизмам ФРС решила прибегнуть сразу после начала пандемии коронавируса, причем новая программа количественного смягчения оказалась фактически безграничной. За прошлый год ФРС, Европейский ЦБ и Банк Японии увеличили свои балансы примерно на 8 трлн долларов, что сопоставимо с ростом их балансов за предшествующие восемь лет. К этому необходимо еще добавить огромные средства, потраченные на другие формы поддержки экономики, включая пресловутые «вертолетные деньги». Здесь счет также шел на триллионы: например, Дональд Трамп в самом начале пандемии подписал пакет антикризисных мер на сумму 2 трлн долларов, а Джо Байден сразу после вступления в должность президента США провел через Конгресс план помощи на 1,9 трлн долларов. И в том, и в другом случае значительную часть мер составили безвозмездные выплаты для населения. Денежный пир во время чумы Иными словами, в прошлом году на мировую экономику обрушился настоящий денежный ливень. Это не могло не привести к ускорению инфляции после того, как «горячие» деньги хлынули на спекулятивные рынки – от вполне традиционных фондовых до новомодных криптовалютных. Ситуация усугублялась тем, что ставки ведущих центробанков оставались на минимальном уровне. Так или иначе, похоже никогда в истории мировой экономики деньги не были настолько доступны, как сейчас. В прошлом году, указывает ведущий аналитик инвесткомпании QBF Олег Богданов, впервые мягкую и сверхмягкую денежно-кредитную политику стали проводить центробанки и развитых, и развивающихся стран. Пока центральные банки, добавляет эксперт, придерживаются общего мнения, что нынешний всплеск инфляции временный – к концу года она пойдет на спад. Однако нельзя исключать, что ситуация выйдет из-под контроля, как это случилось в 1970-е годы, и в этом случае последствия для рынков будут печальными. «Количественное смягчение играет позитивную роль только на этапе скупки «плохих» активов, – считает Олег Богданов. – А когда центробанку приходится покупать хорошие активы, как сейчас поступает ФРС, это создает перекосы на денежных рынках. Устремляются к историческим максимумам цены на акции, сырье, другие активы, и значительную роль в спекулятивном росте играют нулевые ставки, которые вынуждают консервативных инвесторов уходить с «длинных» банковских депозитов и переводить средства на фондовый рынок». Фактически речь идет о глобальной малоконтролируемой избыточной эмиссии, добавляет главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. С одной стороны, беспрецедентные методы денежного стимулирования экономики и спроса в борьбе с пандемией в конечном счете во многом достигают целей в преодолении кризиса. С другой стороны, наращивание предложения денежной массы неизбежно приводит к тому, что эти средства ищут выход в различных финансовых инструментах, происходит их отрыв от объективной стоимости реальных активов. Одним из свидетельств этого оказывается резкий рост фондовых индексов в странах, переживающих падение экономики. Это ли не нонсенс? – задается вопросом эксперт. Еще одним наглядным результатом снижения ставок стал рост количества так называемых компаний-зомби, которые не зарабатывают достаточно для выплаты долгов, но выживают благодаря доступной стоимости обслуживания корпоративных займов, отмечает аналитик платформы ТradingView, Inc. Игорь Кучма. По его словам, рано или поздно ФРС запустит механизм по сокращению программы количественного смягчения – скорее всего, это произойдет, как только экономика США полностью восстановится, а количество безработных в стране вернется на допандемические уровни. Но у этого решения уже сейчас просматривается обратная сторона: без беспрецедентной поддержки накачанные ликвидностью фондовые рынки могут упасть. Финансовые рынки не были готовы к систематическому наращиванию количественного смягчения, признает финансовый аналитик и трейдер Артем Звездин. Изначально, напоминает он, эта мера применялась, чтобы США не свалились в тотальный экономический кризис, однако впоследствии такая политика перешла все границы, превратившись из способа поддержки в новый механизм регуляции финансовых рынков. «Самое главное предупреждение мировой системе – невероятная перегретость всех рынков, от фондовых до криптовалютных, – предупреждает Звездин. – Рост инфляции заставляет инвесторов уходить в рискованные активы, пытаясь компенсировать убытки. Крипторынок уже ушел в 50-процентную коррекцию – фондовые рынки пока находятся в ее ожидании. Пока этот пузырь еще подпитывается поздно заходящими капиталами, но очевидно, что это не долго продлится». Финансовый капитализм в массы Характерной особенностью возникающей у нас на глазах новой конструкции глобальных финансов является и значительная роль непрофессиональных инвесторов, которые за последний год не раз демонстрировали свою способность влиять на различные рынки. Нашумевший пример – недавний взлет капитализации американской сети по продаже видеоигр и игровых приставок Gamestop, которую решили поддержать долларом пользователи популярной в США социальной платформы Reddit. Тем самым инвесторы-физлица решили доказать «волкам с Уолл-стрит», что их мнение тоже должно учитываться в финансовом мире, однако здесь же открывается и огромный простор для манипуляций. Те же непрофессиональные инвесторы охотно повелись на криптовалюту Dogecoin лишь потому, что ее поддерживал «гуру» современного капитализма Илон Маск – и стоило ему сообщить в одном из американских телешоу, что этот актив является «разводкой», как его стоимость тут же рухнула. Некоторые аналитики видят в этих событиях прямую связь с раздачей «вертолетных» денег. «Каждый раз, когда власти США выделяли деньги для поддержки населения, мы видели всё новые максимумы криптовалютного рынка, – говорит Артем Звездин. – Это неудивительно: в какой-то момент многие стали воспринимать криптовалюты, как и в целом финансовые рынки, способом быстрого обогащения. Нормальной стала ситуация, когда безработный американец переводит «ковидные пособия» в биткоин, а через полгода собирает куш. Это бесконечный порочный круг, в котором каждое последующее событие становится всё хуже для мировых финансовых систем». На первый взгляд, события последних месяцев на финансовых рынках во многом дают ответ на вопрос о том, что делать с избыточными трудовыми ресурсами, которые массово высвобождаются в результате развития цифровых технологий. Еще недавно казалось, что проблема не имеет решения: в конечном итоге не может же каждый, кто располагает небольшим стартовым капиталом, но не имеет стабильной работы, стать успешным финансовым инвестором. Но если судить по беспрецедентному притоку «физиков» на фондовые и криптовалютные рынки – а этот процесс характерен и для развитых, и для развивающихся экономик, включая Россию, Турцию, Иран и другие страны, – то именно этот сценарий в итоге и реализуется. Влияние непрофессиональных игроков увеличивается и начинает влиять на динамику финансового рынка в целом, несмотря на сравнительно небольшой капитал новых участников, отмечает аналитик компании SHUAA Capital Дмитрий Клименко. По его словам, за последний год даже многие профессиональные инвесторы начали верить, что дешевле и проще инвестировать средства в финансовые активы, нежели доверяться алгоритмической торговле. Такой подход ведет к значительному росту потенциальных рисков панической продажи активов в случае появления шоков на рынке, а также к росту информационных ресурсов, которые могут манипулировать мнением инвесторов. Одновременно налицо и все признаки того, что финансовые механизмы как раковые метастазы окончательно проникли в организм реального сектора экономики и подчинили его себе. О масштабах финансиализации в американской экономике свидетельствует, к примеру, такой недавний факт. В первом квартале производитель электромобилей Tesla – самая известная компания все того же Илона Маска – показал прибыль в 438 млн долларов, но не благодаря реализации своих машин, а за счет финансовых манипуляций – игре на рынке криптовалют и начисляемым за продажи электрокаров баллам от властей нескольких американских штатов. Смягчение не для всех Дисбалансы в мировых финансах усиливают и стремительно растущие долги многих стран мира, и здесь параллели с семидесятыми годами тоже легко напрашиваются. В ходе кризиса почти полувековой давности многие развивающиеся (в особенности нефтедобывающие) страны первоначально активно привлекали дешевые западные кредиты на модернизацию своих экономик. Но затем, когда на рубеже 1970-1980-х годов новый глава ФРС США Пол Волкер резко повысил ставку, накопленные в этих странах нефтедоллары хлынули в США, и в тогдашнем «третьем мире» быстро возник долговой кризис, обернувшийся серией дефолтов. Аналитик инвесткомпании «КСП Капитал УА» Михаил Беспалов описывает, как похожий сценарий может реализоваться на развивающихся рынках благодаря программе количественного смягчения в развитых экономиках. Доходность для инвесторов в развивающиеся рынки выше за счет дополнительных премий за риск, однако при резком сворачивании стимулирования и росте ставок средства могут устремиться оттуда в более надежные инструменты, что потенциально может привести к волатильности на рынках развивающихся стран. Адепты так называемой современной монетарной теории (ММТ) считают, что нынешние финансовые эксперименты по сути своей безобидны, утверждая, к примеру, что государство может бесконтрольно наращивать свой долг – правда, при том условии, что занимает в собственной валюте. Но именно эта оговорка напоминает о том, что дьявол кроется в деталях: большинство валют развивающихся стран слишком зависят от доллара и сырьевых рынков, чтобы вслед за США, Японией и рядом стран Евросоюза постоянно наращивать долги без критических последствий для своих экономик. То же самое справедливо и для количественного смягчения, которое полноценно могут проводить только страны с мировыми резервными валютами: США, Евросоюз и в меньшей степени Япония, считает Виталий Манкевич, глава Российско-азиатского союза промышленников и предпринимателей. А вот Китай при всей своей экономической мощи ограничен в использовании этого инструмента. Программа количественного смягчения привела к новой реальности, признает Манкевич, но вся система, по его мнению, близка к тупику: монетарные стимулы для экономики больше не работают. Например, в Евросоюзе механизмы количественного смягчения так и не смогли привести к росту экономики выше 1-1,5% в год. Однако слом системы может привести к суровым последствиям. И здесь свое слово еще должна сказать ФРС, которая рано или поздно будет переходить к повышению ставки. Но как скоро это произойдет и какие еще чудеса преподнесут окончательно оторвавшиеся от реальности финансовые рынки, можно только догадываться. | 
