Желание поддуть тщеславие Трампа очевидно и по-своему рационально. Но давайте отвлечемся от маневрирования и политических игр. Попробуем взглянуть отстраненно – применимо ли что-то из ближневосточного опыта для разрешения противостояния в Восточной Европе?
Два очень разных очага противоречий объединяет то, что их корни уходят в глубь времен. В палестинском случае существенно дальше, но главное, что стороны конфликта видят первопричины в череде событий прошлого – совсем и не совсем давнего. Как наличие исторической глубины влияет на вероятность найти решение и насколько целесообразно опираться на всю толщу исторического опыта, – отдельная тема. Пока же администрация Дональда Трампа сознательно отбрасывает всю историческую подоплеку, считая, что "сделка" должна быть здесь и сейчас, исходя из текущих условий и расстановки сил.
Это не означает, что президент США и его соратники полностью игнорируют наличие какой-то предыстории. Однако на практике используются только отдельные ее элементы, подкрепляющие представления, которые уже возникли в сознании американских регуляторов. Применительно к Палестине это представление о значимости Израиля, в том числе с опорой на воззрения американских евангелистов, радеющих за библейскую Святую землю. И уверенность в особых правах Израиля из-за геноцида евреев в ХХ веке. Применительно к Украине – более современная и сконструированная трактовка национального движения, которое борется за государственную самореализацию против бывшей метрополии, не желающей ее отпускать. Правда, здесь есть и компонент, связанный с традиционной культурно-исторической принадлежностью, например, доминирующим языком, что расстраивает стройную мантру националистов. Но это, подчеркнем еще раз, не комплексное понимание исторических предпосылок, а набор выбранных фактов, подкрепляющих прагматический подход. Последний же состоит в том, что необходима устойчивая сделка, в основе которой – пакет интересов сторон и самих Соединенных Штатов. Американцы нацелены извлечь выгоду из любого соглашения. Не случайно участие Трампа в палестинском конфликте начиналось с удивительных заявлений про строительство элитного курортного кластера в Газе, а в украинском – с жестких требований к Киеву подписать так называемую ресурсную сделку. Примечательно, что сейчас ни о первом, ни о втором не вспоминают.
Помимо собственного гешефта США обещают сторонам договоренностей заманчивые перспективы. На Ближнем Востоке все сконцентрировано вокруг денег монархий Залива, грамотное вложение которых в обмен на схемы из области политики и безопасности обеспечит подлинный мир. С Украиной такой простой комбинации не просматривается, поэтому речь идет об абстрактных, но многообещающих взаимодействиях – и на самой Украине, и между США и Россией. Это должно послужить стимулом к компромиссам.
Действенность подобного меркантилистского запала вызывает сомнения, когда на столе столь острые и запутанные, многосоставные конфликты. Но стоит признать несколько большую его рациональность, чем заходы, с которыми имели дело до Трампа. Они исходили из определенных идеологических принципов, которые историю тоже не учитывали, более того – не могли этого делать. Лейтмотивом служило представление, что наступил период, качественно отличный от прежних. Урегулирование конфликтов должно производиться не с учетом предшествовавшего опыта, а всем мировым сообществом (понятное дело – передовой его частью) по принятым в нем (в передовой части) морально-этическим и идейным принципам. И только тогда это будет соответствовать общему направлению международного развития, а значит, обеспечит прочный мир.
Результат ни на Ближнем Востоке, ни в Восточной Европе не получился удовлетворительным, что и заставляет сейчас срочно искать что-то другое. Трамп вопиюще ситуативен. В каждом конкретном случае он готов действовать по-другому, приноравливаясь к обстоятельствам в той мере, в какой это не противоречит меркантилистским целям. Так же, как предыдущая практика в отношении Украины была одной крайностью, нынешняя составляет другую, противоположную. Надежного мира, судя по всему, не принесет ни одна. Отход от прежней – очевидное благо. Приход к новой – промежуточная фаза перед той, когда вместо крайностей всем захочется реальных устойчивых договоренностей.
