Главная причина падения выручки в сентябре – снижение поставок нефтепродуктов за границу на 9% по объемам и на 13% в денежном выражении по сравнению с августовскими показателями. Не спасло сентябрьскую статистику даже увеличение на 29% объемов экспорта (на 27% в деньгах) СПГ. В целом же снижение экспортной выручки за углеводороды в этом году главным образом связано с падением мировых цен на нефть и дисконтом на российские сорта нефти.
При этом объемы экспорта нашей нефти в сентябре – начале октября, по данным Bloomberg, до максимума за 16 месяцев. И судя по оперативным данным за первую половину октября, продолжают увеличиваться. Одна из главных причин роста экспорта сырой нефти – уменьшение объемов выпуска готового топлива в стране из-за ремонтов на нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ) из-за атак БПЛА. Кроме того, с августа этого года полностью запрещен экспорт бензина из России, а с октября и экспорт дизельного топлива (ДТ) для непроизводителей (трейдеров). Играет свою роль также увеличение добычи нефти в рамках сделки ОПЕК+, но оно не смогло бы обеспечить весь рост экспорта.
В результате Россия, минимально увеличивая добычу, максимально наращивает ее экспорт. С середины августа к 10 октября поставки выросли на 0,5 млн баррелей в сутки. По данным ОПЕК за сентябрь, спрос на нефть стран ОПЕК+ (в том числе и России) в сентябре был на уровне 42,9 млн баррелей в сутки при добыче 43,05 млн баррелей в сутки. То есть был зафиксирован профицит предложения – 0,15 млн баррелей в сутки. В августе еще фиксировался дефицит – 0,48 млн баррелей в сутки. Профицит – это почти стопроцентная гарантия снижения мировых цен на нефть, которые и так были далеки от рекордов. В международном энергетическом агентстве (МЭА) говорят о значительно большем профиците, который вырастет в следующем году до 2,35 млн баррелей в сутки. Но учитывая, что МЭА очень часто изменяет свои прогнозы в диаметрально противоположные стороны, к нему можно отнестись менее серьезно, просто принять к сведению. Важно, что опасность роста профицита действительно есть.
Сейчас цены на нефть марки Brent колеблются в диапазоне 60-62 долл. за баррель, а это означает, что наш флагманский сорт нефти Urals продается в портах отгрузки по ценам ниже 50 долл. за баррель. В сентябре, как сообщало Минэкономразвития, средняя цена Urals составила 56,82 долл. за баррель.
Бюджет с экспорта нефти доходов не получает, как и с экспорта бензина и ДТ, экспортная пошлина нулевая. Доходы идут с валовых объемов добычи нефти и рассчитываются из цены нефти в долларах в пересчете на рубли. В сентябрьском отчете ОПЕК говорится, что Россия в сентябре увеличила добычу на 148 тыс. баррелей в сутки (в августе всего на 50 тыс. баррелей в сутки), а ее общий объем добычи достиг 9,321 млн баррелей в сутки. Причем с учетом всех обязательств наша страна могла добывать 9,415 млн баррелей в сутки.
Как уже говорилось выше, менее чем за полтора месяца российский экспорт нефти вырос на 500 тыс. баррелей в сутки, и это, несомненно, стало одним из факторов возникновения пусть небольшого, но профицита нефти на рынке. Увеличение добычи не успевало за ростом экспорта, который становился все более выгодным по мере разворачивания в России топливного кризиса и потери нефтяниками топливных субсидий (демпфера за бензин) из бюджета за август и сентябрь.
С октября демпфер по указу президента будет опять выплачиваться, но расходы казны это только увеличит. Внутренняя переработка нефти в России вырастет лишь только по мере возвращения в строй мощностей НПЗ, и именно это может немного подкорректировать объемы ее экспорта, чтобы они росли относительно роста добычи, а не за счет снижения выпуска топлива. Нефтяные же доходы бюджета увеличатся, только если котировки барреля перейдут к росту.
Впрочем, эксперты считают, что переоценивать влияние роста нашего экспорта на нефтяные цены не стоит. По мнению главного экономиста Института экономики роста им. П. А. Столыпина Бориса Копейкина, сейчас цены находятся под давлением на фоне роста добычи в ряде стран и рисков замедления мировой экономики. И российская нефть не исключение. Но вот временные трудности на российских НПЗ вряд ли являются заметным фактором ценообразования.
По словам начальника аналитического отдела инвесткомпании "Риком-Траст", к.э.н. Олега Абелева, ориентироваться на ситуацию с дефицитом или профицитом по двум месяцам не очень релевантно. Если отслеживать состояния рынка нефти на протяжении квартала или, может быть, даже четырех-пяти месяцев, тогда можно будет говорить о каких-то трендах.
А вот аналитик ФГ "Финам" Николай Дудченко считает, что атаки БПЛА не только создают проблему для нефтепереработки и подталкивают цены на бензин на внутреннем рынке вверх, но и могут увеличивать объемы нефти, которая идет на экспорт. Эксперт подчеркивает, что ключевыми проблемами для бюджета сейчас являются низкие цены на нефть на мировых рынках и крепкий рубль.
Ко всему сказанному можно добавить, что профицит на рынке нам не выгоден и с точки зрения действия санкций. На дефицитном рынке покупатели могут сколько угодно пытаться диктовать условия продавцам, но работает это плохо. А вот профицитный рынок – это рынок покупателя. И санкции начинают работать более действенно. К тому же профицит – еще один аргумент для импортеров нашей нефти, которые будут требовать дополнительные скидки на нее.
