Переговоры начались в пятницу к пяти часам вечера после продолжительных колебаний с подтверждением. До середины дня Пекин не давал официального согласия на встречу, ограничиваясь формулой о "поддержании коммуникации". Для дипломатического протокола подобная нерешительность выглядела показательной – КНР явно не спешила демонстрировать расположение к новому японскому кабинету.

Когда встреча все же состоялась, ее тон оказался подчеркнуто формальным. Си Цзиньпин напомнил о четырех ключевых документах, определяющих отношения Китая и Японии с 1972 по 2008 год, и призвал строго придерживаться их положений. Он отдельно упомянул "Декларацию Мураямы" 1995 года, где Токио признал и извинился за колониальную и военную агрессию, подчеркнув, что этот дух должен "продолжаться и передаваться". Для Пекина такие напоминания – не жест доброй воли, а обозначение красных линий.

Такаэти в ответ говорила о необходимости "конструктивных и стабильных" отношений, но после переговоров открыто заявила, что передала китайской стороне список своих претензий: ситуация в Восточно-Китайском море и вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао), экспортный контроль редкоземов, безопасность японцев в КНР, а также обеспокоенность положением в Гонконге и Синьцзяне. Отдельно она затронула вопрос снятия ограничений на ввоз японских морепродуктов и говядины.

Атмосфера переговоров соответствовала содержанию: сухой протокол, сдержанные выражения лиц, отсутствие поздравлений и комплиментов. Китайская сторона ранее направила поздравление с вступлением Такаэти в должность не от имени Си, а от премьера Ли Цяна, что также воспринималось как демонстрация дистанции.

Тем не менее обе стороны старались не разрушить основу взаимодействия. Си говорил о "долгосрочном и стабильном развитии" отношений, о совместных возможностях в высоких технологиях, цифровой экономике, зеленом росте и здравоохранении. Он подчеркнул важность устойчивости цепочек поставок и многосторонней торговли. Такаэти, в свою очередь, подтвердила намерение "продвигать стратегические отношения взаимной выгоды" и сохранить прямые каналы связи на высшем уровне.

Южнокорейские издания, которые днем ранее освещали встречу президента РК Ли Чжэ Мёна с японским премьером, проявили большой интерес к саммиту КНР – Япония. Сеульские политологи охарактеризовали встречу как "прохладную, но рациональную". Китай, по их оценкам, намеренно вынес на публичный уровень рамочные требования – историю, Тайвань и невмешательство, – чтобы задать тон отношениям с новым японским кабинетом. Япония, напротив, старалась показать, что готова к диалогу, но не к уступкам. В результате стороны провели не примирительные, а контрольные переговоры – уточнили границы допустимого поведения, сохранив управляемость конфликта.

Контраст с другими двусторонними контактами в Кёнчжу оказался очевиден. Переговоры премьер-министра Японии с южнокорейским президентом Ли Чжэ Мёном прошли в заметно более дружелюбной атмосфере: короткий протокол, улыбки, отсутствие острых тем. Сеул и Токио сознательно сделали ставку на стабильность и позитивный фон. Ряд СМИ назвали саммит Си и Такаэти "самым холодным" из всех, что были на полях форума АТЭС.

Таким образом, в Кёнчжу проявились две дипломатические модели. Си и Такаэти разговаривали как соперники, которым необходимо держать канал связи. Ли и Такаэти – как соседи, старающиеся не разрушить достигнутый баланс и стремящиеся ради хорошей общей атмосферы обходить – по крайней мере пока – "острые углы" двусторонних отношений.