На следующей неделе, а затем в мае, Бразилия примет участие в двух международных мероприятиях высшего уровня по проблеме ядерного оружия. Первое -  организованный Соединенными Штатами саммит по вопросу ядерной безопасности, в котором примет участие президент Лула. Второе -  в рамках Организации Объединенных Наций -  конференция по пересмотру Договора о нераспространении ядерного оружия. Официальной повесткой первого мероприятия станет тема "предотвращения контрабанды ядерного оружия и терроризма". Оно станет своего рода генеральной репетицией для майской встречи и, что уже будет зависеть от Вашингтона и его европейских союзников, поводом для усиления давления на Иран, чтобы заставить его держать свою ядерную программу в рамках, установленных Советом Безопасности ООН и Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).

<...>

История показывает, что наибольшая угроза ядерной войны существовала не во время холодной войны между США и СССР, хотя были все основания полагать именно так, а между странами, которые стремились вступить в ядерный клуб: Израиль, Индия, Пакистан и Северная Корея. (Под международным давлением, Южная Африка, которая действовала так же, ликвидировала запас своих бомб, произведенных еще во время существования режима апартеида.) Сценарий ядерного холокоста второй половины прошлого века породил гипотезу, что второе поколение обладателей ядерного оружия, или тех, кто унаследует их арсеналы, смогут  использовать его в региональных конфликтах, и равновесие станет немыслимым в мировом масштабе. Кроме того, существует аль-Каида и ей подобные, и даже страшно подумать, что может быть, если у них в распоряжении окажется бомба.

Это привело к мысли МАГАТЭ принять дополнительный протокол, который разрешает ей более строго контролировать 80 из 189 стран, подписавших этот договор, но активно ведущих разработки в области атомных исследований (для производства электроэнергии или научных целей). Такой контроль ориентирован в основном на объектах по обогащению урана, которые соответственно производят или топливо для  реакторов на гражданских объектах, или сырье для бомб, в зависимости от степени обогащения. Дополнительный протокол был подписан и ратифицирован 129 странами. Но Бразилия не одна из них. И, как кажется, намерена реагировать на давление тех, кто хочет изменения ее  позиции по этому вопросу, избегая спора об асимметрии, которая фактически существуют среди стран, входящих в Договор о нераспространении ядерного оружия, поскольку у одних бомбы есть, а у других - нет, и эти последние постоянно твердят о необходимости в разоружении для первых.

Эта тактика, по меньшей мере, неуклюжа. Похвальное ускорение в деле уничтожения ядерных запасов России и США, не должно служить оправданием для поддержки того, -что ничего, кроме националистической бравады не дает - , отказа присоединиться к Дополнительному протоколу. Но отказ зафиксирован в национальной оборонной стратегии правительства Лулы. Кабинет ссылается на то, что неограниченный доступ инспекторов МАГАТЭ на обогатительные объекты откроет двери для промышленного шпионажа. Не придавая значения тому, что таким образом наносится оскорбление органу Организации Объединенных Наций, членом которого Бразилия является, такой аргумент также предполагает, что наша страна обогнала остальных  в области ультрацентрифугирования, то есть в той технологии, которая широко известна среди ядерных держав.

Если Бразилия стремится стать экспортером ядерного топлива, то она должна будет руководствоваться нормами, установленными международным сообществом в Дополнительном протоколе к Договору о нераспространении ядерного оружия и в предыдущих договорах. Если же она так не поступит, то возникнут подозрения относительно ее намерений. Для других стран, тот факт, что Конституция страны прямо запрещает создание ядерной бомбы, еще не дает 100 % гарантию, что так оно и будет, и ядерное оружие создаваться не будет. Бразилия просто создает себе абсолютно ненужные проблемы.