Неделю назад в Центрально-Африканской Республике французские военные начали операцию по разоружению боевиков, участвующих в межрелигиозных конфликтах. Местная пресса с их подачи опубликовала призыв к сдаче оружия. Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что если этот призыв не увенчается успехом, то будет применена сила. Француз также признал, что эта задача едва ли будет решаться быстро, поскольку преимущественно мусульманская группировка "Селека", свергнувшая прежнего президента, старается избегать столкновений с военными. Ее бойцы сменили свою униформу на гражданскую одежду, поэтому вычислить их стало сложнее.
Иными словами, Франция втягивается в партизанскую войну на чужой территории. Примеров, когда в похожей ситуации интервенты одерживали бы скорую и бескровную победу, не так много. Борьба предстоит тяжелая. Собственно, уже появились первые жертвы среди французских военных. Их в ЦАР насчитывается около полутора тысяч. Силовую поддержку осуществляют две с половиной тысячи африканских военных. Как считают эксперты, этого для операции такого масштаба мало. Впрочем, численность контингента, скорее всего, будет со временем увеличена.
Как бы там ни было, энергичный подход Франции к делам на Африканском континенте ряд наблюдателей связывает с попыткой повысить свою конкурентоспособность на международной арене за счет восстановления своего влияния в бывших колониях. Во всяком случае руководитель Центра Евроатлантических исследований и международной безопасности Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России Татьяна Зверева находит у французского интереса к Африке несколько объективных предпосылок:
"Интерес к Африканскому континенту проявляют сейчас все крупные мировые игроки, кто-то в меньшей степени, кто-то – в большей. Конечно, это США, европейские государства, Китай. Пекин уже давно имеет довольно сильные позиции в Африке. Задолго до того, как об этом стали говорить, китайские фирмы приходили в Африку и продвигали там свои товары. И там они сейчас имеют довольно хорошие позиции.
Что касается европейских стран, то у них давно сложились развитые связи со многими бывшими африканскими колониями. И это в полной мере относится к Франции. Основы этих прочных отношений были заложены еще генералом де Голлем. Когда Франция уходила из Африки, он добился заключения двусторонней договоренности, в соответствии с которой Франция брала на себя определенные обязательства. Она готовила представителей местной элиты, французские фирмы получили определенные преференции на местных рынках, которые были добровольно предоставлены бывшими колониями, получившими независимость из рук Франции. Кроме того, французский язык, как мы знаем, прочно закрепился во многих из них в качестве официального, государственного языка.
Франция заинтересована в развитии этих связей. Потому что она заинтересована в рынках сбыта для своих товаров, в богатейших африканских месторождениях полезных ископаемых".
Формально действия Франции в ЦАР вполне легитимны. Еще на минувшей неделе Совбез ООН единогласно проголосовал за поддержку военной интервенции в эту африканскую страну, где произошло очередное обострение политического кризиса, длящегося вот уже на протяжении сорока лет.
Международный мандат, полученный Парижем, служит неким щитом, о который разбиваются обвинения в попытке извлечь выгоду из колониальной драмы. Париж играет в ЦАР, скорее, миротворческую роль (хотя, при ближайшем рассмотрении оказывается, что миротворческие и жандармские функции практически совпадают друг с другом). Говорит руководитель центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский:
"Две последние операции с участием французских вооруженных сил в Мали и Центрально-Африканской Республике были одобрены Совбезом ООН. Россия вряд ли бы поддержала действия, которые расходятся с целями и задачами Организации Объединенных Наций, а преследуют эгоистическую цель восстановления влияния бывшей метрополии в ее африканских владениях.
Действительно активность Франции в Африке повысилась за истекший год. И связано это с рядом причин. Во-первых, у Франции серьезные проблемы на главном направлении ее внешней политики и внешнеэкономических интересов – в ЕС. Повышая свою активность за пределами Европы, но в регионе, тесно связанном с континентом, Франция как бы компенсирует определенное снижение своих возможностей.
Во-вторых, Франция обеспокоена тем фактом, что ее влияние снижается под давлением Соединенных Штатов и Китая. Они сегодня являются главными игроками в борьбе за ресурсы Африки, за ее рынки. Между прочим, у Африки хорошие экономические и демографические перспективы. Так что борьба идет за важный плацдарм. Франция демонстрирует, что она не ушла и не уйдет из Африки. Она собирается расширять свои позиции. А вот за счет кого? – это как получится".
ЦАР провозглашена независимым государством 13 августа 1960. Первым президентом стал Давид Дако. 1 января 1966 года в результате военного переворота к власти пришел полковник Жан-Бедель Бокасса, известный своими экстравагантными выходками типа коронации самого себя как императора.
Осенью 1979 года Бокасса был свергнут при помощи французских десантников. Во главе страны вновь встал Давид Дако, по приглашению которого Франция и провела операцию. Спустя пару лет Дако был, в свою очередь, смещен генералом Колингбой. С тех пор последовала серия переворотов и контрпереворотов, проходивших на фоне социальной нестабильности и ухудшения экономического положения.
В марте этого года к власти пришли повстанцы из альянса "Селека". Прежний президент ЦАР Франсуа Бозизе бежал за границу. С тех пор накал гражданского противостояния только растет. Собственно, это обстоятельство и послужило поводом для наделения Франции экстраординарными полномочиями. Впрочем, Париж вполне может воспользоваться обстоятельствами, чтобы разыграть карты в свою пользу. Ведь он уже делал это прежде.
"Например, в Кот-дИвуаре (Республика Берег Слоновой Кости) под предлогом защиты своих граждан в условиях гражданской войны Франция поддержала одного из кандидатов на президентских выборах, - напомнил Юрий Рубинский. - Это, совершенно очевидно, продолжало старую тенденцию так называемой Францафрики – влияния бывшей метрополии на внутренние процессы в африканских странах с учетом своих интересов.
А что касается интервенции в Мали и ЦАР, то налицо угроза не только французским интересам, но и международной стабильности. Ибо после гражданской войны в Ливии потоки оружия и бывшие наемники хлынули южнее Сахары, в ту же Мали. Это были не просто вооруженные люди, это были экстремистские организации исламских фундаменталистов. И начали вырисовываться контуры возникновения в Западной и даже части Центральной Африки некоего "нового Афганистана", где международный террористический интернационал нашел бы свою опору и подпитку от торговли оружием и наркотиками.
Именно в борьбе против такой угрозы действия Франции и были поддержаны международным сообществом, в том числе и Россией. Удастся или нет – этот вопрос остается открытым. Довольно сложно установить контроль над огромными территориями (по площади больше Франции) при помощи небольших вооруженных сил численностью несколько тысяч человек. Поэтому французы опираются на решения и действия Африканского союза и Организации африканских стран. Без такой поддержки вряд ли что-то удастся сделать".
Примечательно, что на минувшей неделе в Париже состоялся саммит по вопросам мира и безопасности на Африканском континенте. Его повестка, по сообщениям западной прессы, вполне логична и отражает озабоченность Франции уменьшением своего влияния даже в таких традиционно "французских" африканских странах, как Конго или Кот-д’Ивуар.
Французская сторона неизменно рассматривает данный регион как "сферу своего влияния". Между тем Африка стала объектом конкуренции между крупными игроками мировой экономики, и Франция рискует оказаться на обочине процесса. Так что готовность Парижа вкладываться в военные операции вполне объяснима. Ведь в случае успеха его ожидают не только политические, но и экономические дивиденды. Колониальная система даже после своей смерти должна приносить плоды.
