В конце прошлого года в Киргизии разгорелись споры вокруг дальнейшей судьбы авиабазы "Манас", использующейся в качестве одной из американских баз. Выяснилось, что США ее могут не покинуть вопреки существующим договоренностям. После создания в "Манасе" киргизско-турецкого предприятия инфраструктура может быть отдана в коммерческую аренду США или НАТО.

Более того, радиокомплекс аэропорта планируется сделать частью системы из 26 радарных станций, построенных американцами в Киргизии для мониторинга воздушного пространства стран Азии. В этом контексте вполне логичными выглядят усилия американцев в другом государстве региона – Таджикистане.

В Душанбе состоялась встреча первого заместителя помощника госсекретаря США по Южной и Центральной Азии Ричарда Хогланда с таджикским президентом Эмомали Рахмоном. Сообщается, что они обсудили перспективы американских инвестиций в местную экономику, ситуацию в Афганистане и перспективы его развития после вывода сил НАТО.

Как показывает опыт, взамен вложений в экономику Таджикистана и помощи в обеспечении энергобезопасности Вашингтон может предложить, если уже не предложил, военное сотрудничество. И более конкретно – размещение своих объектов. Вице-президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов не исключает такой возможности, но напомнил о роли России:

"Таджикистан является одним из основных экспортеров в Российскую Федерацию рабочей силы. Москва поддерживает инициативы Душанбе по строительству ГЭС и выступает неким арбитром в противостоянии Таджикистана с Узбекистаном. Поэтому он, разумеется, может активизировать отношения с США, но вряд ли это продлится долго. Вашингтону Таджикистан интересен как сдерживающий фактор усиления влияния КНР в Центральной Азии. Американцы такую же политику проводят в Японии в связи с укреплением роли Китая в Юго-Восточной Азии".

Впрочем, утверждать что-либо конкретное о характере американо-таджикских отношений в ближнесрочной и среднесрочной перспективе сейчас вряд ли уместно. Таджикистан находится в сложной экономической ситуации, среди населения растет недовольство властью. И любые инвестиции в Душанбе рассматриваются как своеобразная спасительная соломинка. При этом нельзя точно сказать, насколько далеко вперед заглядывают политики этой страны и просчитывают ли они последствия локальной американской помощи. Ее и помощью-то будет можно назвать с большой натяжкой: ведь явно не ради чистого гуманизма и любви к Таджикистану сулят ему инвестиции.

Политолог Олег Матвейчев считает, что таджикские власти с США будут сотрудничать в весьма ограниченном режиме:

"Огромное количество работающих в России граждан Таджикистана посылают на родину деньги. И удар по ним, если возникнут какие-то трения, будет означать банкротство этой страны. Кроме того, таджики – народ индо-европейской группы, они по языку, культуре и менталитету отличаются от проживающих вокруг тюркоязычных народов. И видят себя форпостом некой "европейскости" на территории региона. Но успокаиваться нельзя. Американцы, как они это часто делают, попытаются просто подкупить таджикскую элиту. Могут обещать кредиты и долгосрочные проекты".

Стоит отметить, что на фоне украинских событий Вашингтон вполне может в качестве аргумента использовать и "фактор Майдана". Иными словами, попытаться запугать Душанбе таким сценарием и обещать спокойствие и благополучие страны под их заботливым покровительством. И тут уже многое будет зависеть от способности власти отделять мнимые угрозы от реальных и делать обдуманные геополитические шаги.

Не стоит забывать и о том, что США в буквальном смысле раздражает военное сотрудничество Душанбе с Москвой как фактор формирования в Центральной Азии форпоста влияния России на регион. Они этого почти не скрывают.

Еще пять-семь лет назад некоторые американские политики очень бойко продвигали идею о необходимости замены российской военной базы в Таджикистане на американскую. Похоже, эти планы не забыты.

Таким образом, вполне очевидно, что экономика и инвестиции в отношениях Вашингтона с Душанбе не что иное, как спекулятивная игра на болевых точках Таджикистана.