На эти процессы накладывается обострившаяся после неудачи глобального проекта по западному образцу межцивилизационная конкуренция. Это очень хорошо видно на примере противостояния России и так называемого коллективного Запада, США и Китая, а также Европы — как «цветущего садика за высоким забором» и всех остальных «джунглей».

Завязывается тугой узел противоречий. Всем нужны новые, молодые и здоровые кадры как для национальных хозяйств, так и для продолжения рода, для омоложения, сохранения и развития стареющих цивилизаций. Нужен строительный материал для их обновления и движения в будущее. А где и как его взять? Извне?

Но как произвести селекцию между теми, кто всей душой готов воспринять и сделать своим чужой культурный код, стать его носителем, и теми, кто идет в чужой монастырь со своим уставом и втайне желает переформатировать эту стареющую цивилизацию в своих интересах? Не стать удобным орудием для неё, а сделать её удобной для себя, чтобы не он ей, а она служила ему и его детям?

Вот это сейчас важнейший вопрос селекции миграционных потоков, которые в силу разных причин ищут новую родину. Варвары ведь тоже пришли в Римскую империю практически легально, поступая там на службу, а потом просто захватили её изнутри подобно тому, как борщевик захватывает культурный огород. Дилемма, как помочь себе и не быть поглощенным вновь образующимся миром в собственной стране, стоит сейчас на повестке дня у многих государств. Но специфика везде разная.

Запустив череду цветных революций на Ближнем Востоке и в Северной Африке и не поменяв свою сверхлиберальную политику в отношении миграции, Запад совершил роковую для себя ошибку. Прежде всего, это касается Европы. Относительно своего коренного населения практически все европейские страны в демографическом плане зашли в тупик. Среди потомственно белого коренного населения европейских стран крайне мало молодежи, зато много пожилых и людей преклонного возраста. Среди азиатов и африканцев, которые после революционных перемен, а по сути погромов их национальных государств в результате протестов и цветных смен власти, устремились в Европу, напротив, почти сплошь молодежь и средняя возрастная категория.

Это преимущественно здоровые, активные во всех отношениях мужчины — носители совершенно чуждого европейскому генно-культурного кода. Уже сейчас очевидно, что Европа не сможет «переварить» такое количество этой чужеродной массы и растворить её в своём традиционном обществе. В итоге тон перемен в традиционном европейском обществе постепенно начнут задавать новые движущие силы. Преимущественно это будет гибрид лайтового арабо-мусульманского Востока и дегенерирующего Запада.

Этот процесс уже необратим. Через 20 лет, когда подрастёт поколение детей мигрантов эпохи Ангелы Меркель, а также её коллег в других странах континента, Европа будет совершенно другой. Те из европейцев, кто это понимает и не хочет быть частью этих перемен, уже активно ищут себе и своим детям запасной аэродром.

Этим пытаются воспользоваться США, которые всеми силами стараются сманить в Америку белых европейцев, а если повезёт, то вместе с фирмами, семьями, собственностью и всеми потрохами. Это не только важнейший кадровый и интеллектуально-профессиональный вопрос в конкурентной борьбе с Китаем, но и вопрос цивилизационной выживаемости.

Китай концентрирует вокруг себя Азию и «Глобальный юЮг», а Европа подвергается нашествию чуждых цивилизаций в лице арабо-мусульман, африканцев и отчасти тех же азиатов. США в этой ситуации пытаются примерять на себя роль некоего ковчега для белого человека западной цивилизационной модели.

Получится ли это? Сейчас сказать трудно, поскольку активная борьба только начинается.

Похожие проблемы в плане демографии испытывают и локомотивы Азии. В Китае, Японии, Южной Корее население традиционно живет долго, а молодежи по разным причинам становится всё меньше. Но они надеются содержать растущую армию стариков не за счёт увеличения числа рабочих рук, которых без угрозы традиционным обществам взять просто негде, а за счет прорывов в высоких технологиях, квантовой сфере, робототехнике, искусственном интеллекте, цифровизации. То есть за счёт высвобождения человека. Именно поэтому данные страны вкладывают в образование, науку, стартапы и всевозможные ноу-хау колоссальные деньги. Процесс внедрения всего нового и передового там тоже идёт опережающими темпами.

«Азиатские тигры» отдают себе отчёт и в демографических проблемах, но эти страны очень скрупулёзно и крайне выборочно относятся к приглашению иностранцев. Мигрантов там приглашают только тех, кто конкретно и зачем-то необходим. Кто может помочь двинуть страну вперед, а не принести прибыль конкретным бизнесменам. Это прежде всего учёные и узкие специалисты-профессионалы. Например, наши командиры воздушных судов гражданской авиации и высококлассные пилоты, которых китайцы активно переманивают высокими зарплатами, страховками и отличной инфраструктурой для жизни.

Таким образом, демографические и этносоциальные перемены идут везде. Не является исключением и Россия. Но наши руководители разных уровней и разных ведомств посылают, что называется, разнонаправленные сигналы.

Так, глава Центробанка Эльвира Набиуллина заявляет, что экономике катастрофически не хватает рабочих рук. По её словам, особенно остро проблема с кадрами стоит в отраслях, которые перешагнули докризисный уровень — машиностроение и химическая промышленность. МВД тоже бьёт тревогу, что им не хватает 100 тысяч сотрудников. О том, что там ситуация критическая, говорили и министр Колокольцев, и глава комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев.

Кем удовлетворять кадровый голод? Традиционными мигрантами из бывших советских республик Средней Азии и Закавказья? Но вряд ли они способны массово заместить квалифицированные кадры в машиностроении, химической промышленности, других высокотехнологичных отраслях или в МВД. У них нет для этого ни соответствующей квалификации, ни необходимого опыта. Особенно у молодёжи. Что делать?

Нужен прежде всего скоординированный межведомственный подход к решению важнейшей сейчас для нас кадровой проблемы. Мигрантов необходимо рассматривать именно в рамках этого подхода и встраивать в выработанный общий концептуальный взгляд на движение человеческого капитала в стране. Никто не говорит, что надо формировать трудовые армии по методу Троцкого, но вот озаботились привлечением кадров на контрактную службу, поставили дело на реальную основу, и оно дало ощутимые результаты. Но при этом необходимо учитывать и другие направления жизни страны, где с кадрами откровенно плохо и оголяются целые жизненно важные участки работы. Кем их закрыть?

Ну, скажем, теми же северными корейцами. А почему нет? Я беседовал на эту тему с заведующим отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН Александром Валентиновичем Воронцовым, так вот он говорит, что до пандемии у нас работало до 40 тысяч северокорейских рабочих, зарекомендовавших себя с самой лучшей стороны. Работали они по всей стране, в разных регионах России, и все работодатели были ими очень довольны и очень сожалеют сейчас об их отсутствии. Они реально очень профессиональные люди. То есть могут не просто носить носилки и катать тачку, а на высоком уровне владеют соответствующими специальностями. «Как люди они дисциплинированные, трудолюбивые, организованные и не склонные к криминалу», — говорит Александр Валентинович. Именно такие приглашённые кадры нам нужны в тех местах, где в них есть насущная необходимость. Именно так действует Китай.

Некоторые наши высокопоставленные чиновники отчего-то полагают, что если они упростят получение российского гражданства и будут раздавать российские паспорта направо и налево, то этим решат и кадровую, и демографическую проблему. Однако сводки МВД говорят о том, что стать частью российской цивилизации хотят далеко не все получатели российских паспортов, а поведенческие эксцессы с их стороны временами выливаются в открытые попытки миропереустройства, пусть пока и в отдельно взятых районах.

Но всё изменится, когда количественный фактор этой критической массы выйдет на новый, кардинально более высокий уровень. Защищать свою новую родину многие из них принципиально не желают, говоря, что они не русские, а представители зарубежных этносов, с которыми продолжают себя ассоциировать. Тогда зачем весь этот массовый процесс с раздачей гражданства? Демографические показатели если это как-то и улучшает, то лишь количественно, но далеко не качественно.

Российскую цивилизацию эти показатели в массе своей не укрепляют, не насыщают её необходимыми жизненными силами и перспективами на будущее. Ошибочно думать, что наши бывшие соотечественники по СССР поголовно являются носителями некоего кода единой общности «советский народ» и всей душой мечтают стать частью российской цивилизации, любя её и служа ей верой и правдой, поскольку Россия является правопреемницей Советского Союза. Это далеко не так. Поэтому с человеческим капиталом и для национального хозяйства, и для цивилизационного строительства надо быть разборчивым и аккуратным. Здесь, как во врачебном деле, надо руководствоваться принципом: «Не навреди». Иначе незавидного будущего Европы нам не избежать.

Вадим Бондарь

Минобороны США тратит все силы в мировых конфликтах и не защищает американцев, пишет AG. Численность и бюджет пограничной охраны ничтожны по сравнению с вооруженными силами. Правительство тратит миллиарды за рубежом, но при этом терпит анархию в своей стране, отмечает автор.

В нынешних обстоятельствах нужна армия нового типа, и стоять она должна дома на границе.

Томас Фридман (Thomas Friedman) сказал недавно нечто интересное: "Вспышка самозабвенной ярости 7 октября, приведшая к гибели примерно 1 400 военных и гражданских, не только ожесточила израильтян, которые сегодня нечувствительны к страданиям жителей Газы. Она породила чувство глубокого унижения и вины в рядах израильской армии и ее командования, потому что эти люди не выполнили свою главную задачу – не защитили границы своей страны".

Но чувство унижения и вины не повсеместно. Наша армия и наш военный истэблишмент не чувствуют никакой ответственности за кризис на границе. И им точно не стыдно за такое вопиющее и нескончаемое попрание американского суверенитета. Им кажется, что армия должна реагировать на события во всем мире, хотя большая часть этих далеких военных кампаний имеет весьма условное отношение к безопасности США.

Наша граница полностью разрушена. За этот год в США может прибыть более двух миллионов мигрантов.В большинстве своем это бедные, недостаточно квалифицированные люди из стран третьего мира. Они вряд ли внесут существенный вклад в развитие нашей страны. Многие прибывают и живут в Америке нелегально либо называют себя беженцами. В этом случае они получают значительные льготы и пособия, недоступные миллионам бедствующих американцев. В совокупности это ослабляет нашу страну.

Во многом такому положению дел способствует наша ненадежная южная граница. Но министерство обороны не проявляет к ней никакого интереса и не делает ничего, чтобы помочь в ее защите. Оно неоднократно отказывалось выделять крупные силы и средства на усиление пограничной охраны.

Военное командование США подвергало Трампа испепеляющей критике за его мнимое неуважение к армейским обычаям, а также за его намерение использовать вооруженные силы во время общенациональных волнений в 2020 году. Не желая выполнять задачи внутри страны, военные проявляют полное безразличие к охране границы, как будто заниматься обороной страны можно только в самых отдаленных уголках нашей планеты, в тысячах миль от наших границ и от нашего народа.

Наши вооруженные силы не предназначены для территориальной обороны. Вместо этого наши военные занимаются демонстрацией силы. Они могут разрушать страны и уничтожать армии на другом конце света, а многие наши солдаты и значительная часть боевой техники постоянно находятся за рубежом.

Все это – следствие двойственного характера американской империи. Очень умный и анонимный писатель с псевдонимом CatGirl Kulak, рассказал о том, что главная забота правящего класса – это заморская империя. Из-за этого истэблишмент пренебрегает потребностями самой страны и ее народа. "Функционально Америка похожа на империю в форме песочных часов. На самом деле, это две империи, которые едва соединены друг с другом. Есть сухопутная империя XIX века, завоеванная американскими переселенцами, и есть морская и глобальная империя XX века, завоеванная американскими военно-морскими силами и не скрывающими своей сути коммунистическими бюрократами, а также профинансированными ими иностранцами. Эти две империи почти не взаимодействуют. То место, где они встречаются, — это узкая перемычка песочных часов, Вашингтон, что в округе Колумбия. Сам Вашингтон находится в полной безопасности от любых угроз, с которыми сталкивается американская морская империя XX века. Сухопутная империя Вашингтона из XIX века держит ее за глотку.

Вашингтонские внешние политики любят играть в рискованные игры за рубежом, так как хорошо знают: два океана и ядерный арсенал защитят их от традиционных угроз. Силовая политика такого рода в основном безвредна для правящего класса. А когда начинается война, воюющие и гибнущие люди кажутся им кучкой деревенских мужланов правого толка из ничего не значащих стран, которыми вполне можно пожертвовать.

С другой стороны, этот самый правящий класс просто обезумел из-за событий 6 января, потому что это был редкий ненасильственный бунт обитателей внутренней империи, к которым правящий класс из Вашингтона относится с огромным презрением, но одновременно с большим страхом.

Будь у нас мудрый и патриотический правящий класс, ситуация была бы совершенно иной. Он защищал бы саму страну, понимая, что главное следствие любого вторжения – это не уничтожение боевой техники, а угроза национальному суверенитету, а также связанная с ней угроза выживанию и благополучию народа. Была такая старая шутка: если бы не армия, мы бы все говорили по-немецки.

Настоящим странам, особенно этногосударствам типа Израиля, предельно ясно, что границы важны. Им также вполне понятно, что задача военных – защищать эти границы от захватчиков в военной форме и без нее. Агрессор любого типа представляет угрозу для жизни и благополучия людей, а также для страны и ее ресурсов.

К сожалению, наш руководящий класс – это космополиты, причем в последнее время не очень умные. Они либо безразличны, либо враждебны к стране, народу и к его ресурсам.

Нежелание военных брать на себя ответственность за противодействие вторжению мигрантов объясняется вполне понятным нежеланием руководства использовать грубые орудия американской военной мощи при решении деликатных вопросов, связанных с обеспечением исполнения закона внутри страны. Но в таком оправдании есть несколько изъянов.

Во-вторых, нежелание военных заниматься правоохранной деятельностью внутри страны тоже носит довольно выборочный характер. Генерал Милли не в шутку напрягся, когда Трамп пригрозил законом о подавлении восстаний военными во время реального мятежа в июне 2020 года. Но даже сегодня военные хвастаются своим силовым участием в исполнении приказов об отмене сегрегации в 1950-е годы. Точно так же военные, еще недавно не желавшие подавлять насильственные беспорядки, с готовностью установили "зеленую зону" в Вашингтоне во время инаугурации Байдена, и направили тысячи солдат на ее защиту.

В чем же реальная причина нежелания военных охранять границу? Это сочетание бюджетных проблем и уверенности в том, что выполнять имперскую миссию в далеких краях почетнее, чем устраивать облавы на неграмотных и безоружных латиноамериканцев по берегам Рио Гранде. Военное командование имеет обыкновение выслуживаться перед правящим классом, который в большей степени интересует находящаяся по ту сторону океана морская империя. В этом взгляды гражданского и военного руководства совпадают. Этим же объясняется то, почему военные в последние годы становятся более политкорректными.

Отлучение военных от защиты границ – это пережиток Второй мировой войны и последовавшей за ней холодной войны. Этот вопрос заслуживает более критического рассмотрения. Никто не видел противоречий (в период после Гражданской войны) между законом "Об ополчении" и размещением военных в фортах на границе с Мексикой с целью сдерживания нападений и проведения ответных карательных операций. Армия десятилетиями участвовала в охране границы. Кульминацией стала карательная экспедиция генерала Першинга против отрядов Панчо Вильи в 1916 году. Впоследствии военные сосредоточились почти исключительно на угрозах, исходивших из-за океана, особенно со стороны европейских государств. Когда в 1924 году была создана пограничная охрана, они практически полностью уступили ей функцию по защите границы.

Наше военно-политическое руководство должно идти в ногу со временем. Нежелание использовать армию на границе – это следствие устаревшей системы понятий, когда государства обладали "монополией на силу". В далеком до-вестфальском прошлом, а также в настоящем многие менявшие ход истории нападения совершались и совершаются отнюдь не людьми в погонах и не отличаются особой жестокостью.

Первыми английскими колонистами в Северной Америке были религиозные крестьяне, искавшие мира. Поначалу у них были мирные отношения с местными племенами. Вспомним наш праздник — День благодарения. Точно так же, вторжения варваров в Римскую империю были как военным нападением, так и иммиграционным явлением. В каждом из этих случаев результат был один и тот же независимо от того, было там насилие или нет. Это вытеснение живших в тех местах народов вместе с их образом жизни.

Сегодня во многих районах США без знания испанского просто не обойтись. Есть и другие не ассимилированные этнические анклавы, существующие по всей стране. Такие изменения языкового единства свидетельствуют о более широком разобщении. Все это – результат массовой, никем не сдерживаемой иммиграции, участники которой совершенно не желают ассимилироваться.

История побежденных наций должна стать уроком благоразумия. Эти страны и их армии проигрывают, когда готовятся к уже прошедшей войне. Армии и страны также терпят поражение, когда их руководители и военачальники теряют связь с народом и с его интересами.

Сегодня налицо вторжение нового типа. Это требует появления руководства нового типа — руководства, для которого Америка прежде всего. В таких обстоятельствах нам также нужна армия нового типа, и стоять она должна дома на границе.

Кристофер Роуч (Christopher Roach) — научный сотрудник Центра за американское величие и адвокат, занимающийся частной практикой во Флориде. Он выпускник Чикагского университета, получивший два диплома в этом вузе. Ранее Роуч публиковал свои материалы в таких изданиях как Federalist, Takimag, Chronicles, Marine Corps Gazette, Orlando Sentinel и в бюллетене юридической организации Washington Legal Foundation.

На заводе в китайском Шэньчжэне в одной смене работают 12 сварщиков реакторов из спецстали по так называемому предварительно прогретому шву. Возраст этих рабочих — 25–35 лет. А у нас таких специалистов во всей стране осталось всего пятеро, самому молодому из них — 59 лет.

В ближайшие годы Россия системно столкнется с дефицитом рабочих рук и инженерных голов в важнейших отраслях реального сектора экономики. Речь идет о специалистах, которых невозможно привезти из стран Средней Азии. Такие кадры готовятся не один год в тесном сотрудничестве между учебным заведением и производством, с постоянным повышением квалификации. И такие специалисты должны получать достойную зарплату.

В стране уже заметны серьезные риски утраты многих критических знаний — экспертизы, технологий, потому что люди постепенно уходят из профессии. А развивая профессии будущего, нам важно не растерять уникальные комбинации «компетенции + носители».

Кстати о профессиях будущего. Сейчас IT-направление привлекает многих выпускников. Отечественные программисты, по данным социальной платформы HackerRank, уверено занимают второе место после Китая. Но это не вся правда: рейтинг касается только специалистов, работающих на языках высокого уровня (Java, C++, PHP, Python, SQL). Молодых же кодеров, обучающихся или работающих на «низких» языках, гораздо меньше.

Подобные примеры, к сожалению, совсем не единичны. По нашим исследованиям, в «горячую десятку» дефицитных специальностей входят механики (включая авто-), слесари большинства профилей, химики, сварщики и электрики. Это только специалисты массового сегмента с критическим уровнем соотношения резюме и вакансий — от одного до двух.

По мнению экспертов, когда показатель становится ниже даже четырех, это уже свидетельствует о кадровом голоде. Комфортно работодатель чувствует себя тогда, когда на одну вакансию откликается 6–7 претендентов. Для справки: в российской экономике этот показатель в сентябре 2023-го составил 3,3 при продолжающемся вот уже больше полутора лет понижательном тренде.

А есть еще и немассовый сегмент узких, но стратегически важных специалистов — материаловедов, фармацевтов, электронщиков, конструкторов.

Основная проблема заключается в том, что такой структурный дефицит не возмещается за год.

Советская и на первых порах российская высшая и среднеспециальная школы всегда славились нетрадиционностью мышления, новаторством и поощрением творчества и рационализаторства. Но потом среднее специальное образование переупаковали. Внедрение тестовых технологий и прочих «уравниловок» было и пока остается одним из главных факторов разрушения стратегического преимущества российской образовательной системы. Большинство нововведений направлено просто на колонизацию — потребительскую идеологию, выгоду в моменте.

Но проблема не только в системе подготовки, но и в стимулах молодого поколения. К примеру, что может заставить выпускника 2024 года выбрать профессию токаря?

Улучшение условий труда как механизм привлечения и удержания кадров сегодня не востребовано. Соцпакеты почти не работают. Зарплата на уровне медианной не устраивает молодых.

Чтобы решить проблему, для начала нужно установить реальную потребность экономики в рабочих специальностях со среднесрочным прогнозом динамики кадров. Затем — запустить программу «технологического заповедника» в комбинации исследований, наставничества, рационализаторства и кооперации. Оптимальным государственным субъектом такой инициативы, по крайней мере в технологических и инженерных специальностях, сегодня может стать «Ростех» и его партнеры из частного бизнеса.

Без комплексного решения кадровой проблемы нашей экономике не помогут ни дешевые финансовые ресурсы, ни заимствованные за рубежом технологии.