Перед встречей в Женеве российский посол в США Анатолий Антонов рассказал РИА Новости о том, что Россия готова обсуждать с США любое оружие со стратегической "нагрузкой", кого две страны могут позвать с собой в стратегические соглашения, и как обстоит дело с другими наболевшими проблемами между Россией и Америкой.
– Одним из итогов саммита в Женеве стали договоренности о запуске диалога по кибербезопасности. Чего от него ждать? Когда и на каком уровне, между какими ведомствами будут вестись переговоры? Видите ли вы готовность США сделать такие консультации регулярными?
– Сотрудничество в сфере кибербезопасности в настоящее время является одним из наиболее перспективных направлений российско-американских отношений. Складывается устойчивое впечатление, что этот вопрос становится одним из центральных в двусторонней повестке дня. По крайней мере, к такому выводу можно прийти здесь, в Вашингтоне. Не будет преувеличением сказать, что фактически каждый день мне приходится сталкиваться с материалами местных СМИ о хакерских атаках на объекты в США, которые якобы осуществляются с территории России. Доказательства никогда не приводятся. Весьма примечательный момент: согласно выводам американских исследователей, Россия не относится к числу стран, с информпространства которых осуществляется наибольшее количество кибератак. Соединенные Штаты, в свою очередь, этот список возглавляют. Очевидно, что наши государства в равной степени сталкиваются с вызовами в цифровой среде. Случаи с недавними хакерскими нападениями на систему здравоохранения Воронежской области и американскую информкомпанию Kaseya подтверждают этот факт. Именно поэтому мы последовательно выступаем с инициативой в адрес Вашингтона наладить профильные контакты. В частности, начиная с 2015 года американской стороне направлено шесть предложений запустить такое взаимодействие. Среди них: заключить двустороннее соглашение о предотвращении инцидентов в киберпространстве; обменяться гарантиями невмешательства во внутренние дела друг друга, включая избирательные процессы, в том числе с использованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ); заключить глобальную договоренность о принятии политического обязательства государствами о ненанесении первыми удара с использованием ИКТ друг против друга и др. Кроме того, 25 сентября 2020 года президентом Российской Федерации Владимиром Путиным была озвучена инициатива о комплексной программе мер по восстановлению российско-американского сотрудничества в области информбезопасности.
К сожалению, ни на одно из наших предложений ответа не получено. К слову, без реакции американской стороны остаются и запросы российских компетентных органов относительно кибератак. В 2020 году таких было 45, а в первом полугодии 2021 года – 35. Со своей стороны мы удовлетворили десять обращений из США в прошлом году и два в текущем. Все это говорит о том, что нашим странам есть над чем работать.
Что касается непосредственно реализации достигнутой в Женеве договоренности, то при координации Советов безопасности двух стран эксперты из профильных министерств и ведомств уже начали активно контактировать. В процесс вовлечены и представители специализированных структур по реагированию на вызовы в цифровой среде, в том числе российского Национального координационного центра по компьютерным инцидентам. И это очень важно.
Американские коллеги, правда, выступают с избирательных позиций, предпочитая фокусировать консультации на вопросах кибервымогательства. Рассчитываем, что диалог все же приобретет всесторонний характер, поскольку проблематика информбезопасности намного шире.
В любом случае надеемся, что регулярное предметное общение поможет снять накопившиеся в этой сфере озабоченности. Россия всегда открыта для честного и взаимовыгодного сотрудничества, без политизации и скрытых повесток.
Мы ответственно подходим к вопросам обеспечения кибербезопасности. Свидетельство тому то, что Россия стала первым государством, разработавшим и внесшим 27 июля в ООН проект Конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях.
– Просили ли США исключить их из списка недружественных стран? Какая была реакция со стороны США, когда Россия сделала соответствующее заявление? Есть ли предпосылки к тому, что США будут исключены из списка? Что должно произойти, чтобы США из списка убрали?
– В итоговом коммюнике саммита НАТО от 14 июня содержался призыв к России отменить решение о внесении США и Чехии в список недружественных государств. Насколько мы понимаем, это и есть официальная американская реакция. О каких-то обращениях на сей счет по двусторонним каналам нам неизвестно.
Думаю, коллеги прекрасно осознают, что указанный перечень стал закономерным следствием враждебных действий по ухудшению условий работы российских диппредставительств в США. В нелепой "охоте на ведьм" Вашингтон резко ужесточил процедуру выдачи виз. Нас полностью лишили консульского присутствия на Западном побережье Америки, где проживают десятки тысяч соотечественников. Регулярно осуществляются массовые высылки российских дипломатов. Нам закрыт доступ в собственные дома с тех пор, как американские власти по-гангстерски прибрали к рукам шесть дипломатических объектов, являющихся государственной собственностью России и обладающих иммунитетом.
В ответ на очередную санкционную агрессию 15 апреля мы были вынуждены предпринять контрмеры, встречно выслав американских дипломатов и запретив дипмиссиям США, как "недружественному государству", нанимать граждан России и третьих стран.
К слову, наша формулировка семантически не столь радикальна, как у американцев. Россия еще в августе 2017 года на законодательном уровне была объявлена "противником Америки". Аналогичным враждебным восприятием нашей страны пронизаны основополагающие доктринальные документы США, подающие самостоятельный российский курс в качестве угрозы нацбезопасности.
Очевидно, что пересмотр российских решений потребовал бы корректировки американских подходов, ставших генератором нестабильности в двусторонних отношениях. Не надо ставить телегу впереди лошади. Нами дана объективная и справедливая оценка политике США, которая проводилась в отношении России все последние годы. Такого обращения с собой мы терпеть не намерены.
В то же время постоянно доносим до коллег, что открыты к конструктивному сотрудничеству в той мере, в какой к этому готова американская сторона. Как она откликнется на это, будем судить по конкретным делам в контексте реализации пониманий, достигнутых на Женевском саммите.
– Стоит ли в ближайшее время ждать нормализации работы диппредставительств?
– Данная тематика находится в центре двусторонней повестки дня. Об этом условились президенты. Продолжается работа по линии внешнеполитических ведомств. Исходим из целесообразности "обнулить" на взаимной основе существующие ограничения на деятельность загранучреждений друг друга. Казалось бы, что может быть проще? Увы, света в конце тоннеля не видно. В госдепартаменте не готовы даже обсуждать возможность полного отказа от всех введенных мер и контрмер, настаивая на поэтапности. Однако эта поэтапность на поверку сводится к тому, чтобы первостепенное внимание уделялось американским проблемам. А решение вопросов, которые интересуют нас, коллеги стремятся отложить на потом. Такой подход неприемлем. Эти вещи ведь как делаются, если смотреть на них профессионально. Вы заинтересованы в одном, мы заинтересованы в другом. Надо составлять график взаимной увязки. Это обычный способ ведения дел. К сожалению, мы здесь такого способа пока не видим.
Сейчас американцы принялись сетовать на всех уровнях по поводу упомянутого запрета на найм местного персонала. Настойчиво ставят вопрос о безоговорочной выдаче виз тем, кого они будут командировать в Россию на замену увольняемым россиянам. Мы не против, но при обязательном условии, что будут прекращены попытки выхолащивания нашего дипприсутствия в США.
Чтобы не быть голословным, приведу конкретные примеры. В декабре прошлого года госдепартамент в одностороннем порядке ввел трехлетний лимит на командировки сотрудников двусторонних РЗУ в США, заехавших с января 2020 года. Кстати, к другим странам подобного рода ограничения не применяются. По логике, данное правило должно сработать только через три года, то есть не ранее января 2023 года. Тем не менее, одновременно нам передали список из 24 работников, которым предписывается покинуть страну до 3 сентября 2021 года. Никаких внятных объяснений о причинах такого шага, по сути придающего обратную силу указанному "нововведению", мы не получили.
Успокаивая нас и изображая уступчивость, в госдепе заверяли, что будут оперативно выдавать визы сменщикам наших коллег. Но в реальности большинство сотрудников из этого пресловутого списка будут вынуждены уехать без замен, поскольку выдача американских разрешений на въезд парализована. Оформление виз по-прежнему замыкается Вашингтоном на обременительные схемы разменов, которые происходят крайне медленно из-за существенных различий в структурах диппредставительств двух стран.
У нас в посольстве есть случаи, когда некоторые члены семьи имеют визы, а другие – нет. У супруги одного из старших дипломатов и его детей вообще без объяснения причин аннулировали действующие визы. Это одно из одиозных проявлений политики выдавливания наших дипломатов. Как это соотносится с проповедуемыми здесь с большим апломбом постулатами о семейных ценностях, абсолютно непонятно.
В общей сложности в очереди на продление истекших виз находятся порядка 60 российских сотрудников (с членами семей – около 130 человек), включая советников-посланников. Люди не могут выехать из США на Родину даже по неотложным делам гуманитарного характера. Мы неоднократно предлагали пойти на взаимное годичное продление виз, но американцы "заматывают" этот вопрос. Что касается обращений госдепартамента по визам для новых сотрудников для заполнения освободившихся должностей, здесь тоже нет динамики. Подобные запросы носят единичный характер. И это при том, что до 1 августа остается совсем мало времени. Мы готовы рассмотреть такие визовые заявки, как только они к нам поступят. Естественно, на основе принципа взаимности.
– Что происходит в вопросе с захваченной российской дипсобственностью? Поднимался ли этот вопрос в Женеве?
– Позитивных новостей нет. Данный вопрос жестко ставится российской стороной на всех встречах. Женевский саммит – не исключение. Мы настаиваем на том, чтобы нам вернули дипсобственность без каких-либо условий. Недавно имели возможность вновь заострить эту проблему в беседах с высокопоставленными представителями администрации. Но в ответ услышали категорическое "нет".
Несмотря на вроде бы обещанное нам право запрашивать доступ на российские объекты, мы получаем из госдепартамента отказы на еженедельные просьбы временно пропустить российские эксплуатационные бригады. Очевидно, что без надлежащего ухода и поддержания систем жизнеобеспечения наши здания приходят в аварийное состояние. Уже направили более 470 официальных нот. Все ответы – отрицательные.
При этом наши ссылки на несоблюдение Вашингтоном обязательств по Венской конвенции о дипломатических сношениях и нарушение собственного законодательства о неприкосновенности частной собственности с порога отметаются. Американские власти по заведенной традиции действуют с позиции исключительности, считая себя вольноопределяющимися по отношению к любым правовым нормам и принципам.
– Как продвигается диалог о судьбе отбывающих тюремные сроки россиян и американцев?
– Это один из крупнейших раздражителей в российско-американских отношениях. За последние годы по запросам США в третьих странах были арестованы около 60 россиян. В Вашингтоне уклоняются от использования двустороннего Договора о взаимной правовой помощи по уголовным делам, предпочитая хватать российских граждан по всему миру с помощью союзников. Многие из задержанных и экстрадированных в США россиян подвергались психологическому давлению, жесткому обращению и даже пыткам. Наши соотечественники постоянно сталкиваются с отказами в медобслуживании и предоставлении необходимых лекарств.
Напомню о гражданском летчике Константине Ярошенко, вывезенном из Либерии и осужденном нью-йоркским судом на 20 лет лишения свободы на основании показаний подставных агентов (за "сговор" с целью перевозки наркотиков, несмотря на слабое знание английского). Тогда в госдепе прямо заявили, что раз он не признал вины, то будет сидеть в назидание другим арестованным в США россиянам, чтобы заставить их быть покладистее.
В схожей ситуации Виктор Бут, задержанный американцами в Таиланде по подозрению в торговле оружием и после отказа признать вину приговоренный к 25 годам. Он уже провел в тюрьме 13 лет, а Ярошенко – 11. Мы неоднократно ставили перед властями США вопрос о возвращении соотечественников в Россию в рамках Конвенции Совета Европы 1983 года о передаче осужденных лиц, на что всякий раз получали отказ.
Что касается Пола Уилана и Тревора Рида, к освобождению которых призывают американские власти, то все "охи" и "ахи" по этому поводу, мягко говоря, выглядят наигранными. Уилана взяли с поличным при проведении разведоперации. Он осужден за шпионаж. Рид несет наказание за то, что, будучи в нетрезвом состоянии, напал на сотрудника полиции. Вина этих американских граждан доказана. К ним обеспечивается регулярный консульский доступ, оказывается необходимая медицинская помощь.
Давно призываем американскую сторону выработать совместные правила поведения в этой сфере на основании имеющихся правовых механизмов. Рассчитываем на налаживание равноправного и взаимоуважительного диалога по поиску взаимоприемлемых развязок.
– Насколько приоритетной является тема Сирии для отношений России и США в данный момент? В каком контексте она обсуждается?
– Сирийская проблематика обсуждалась президентами в ходе июньского саммита в Женеве. В развитие встречи завязался конструктивный диалог на экспертном уровне. Обе наши страны признают важность поддержания бесперебойной работы каналов связи в рамках механизма деконфликтинга, что позволяет избегать ненужных инцидентов между военными в Арабской Республике. Удалось также найти компромиссное решение по трансграничному механизму гумпомощи в САР в Совете Безопасности ООН.
Видим перспективы для взаимодействия по Сирии с администрацией Джо Байдена в различных областях, включая постконфликтное восстановление и оказание гумпомощи, возвращение сирийских беженцев, а также в сфере антитеррора. Разумеется, строго при условии соблюдения суверенитета и территориальной целостности ближневосточного государства.
– Как вы оцениваете перспективы российско-американского взаимодействия по Афганистану?
– Россия и США поддерживают предметный диалог по Афганистану. Сергей Лавров и Энтони Блинкен положительно оценивают двусторонние контакты на уровне спецпредставителей. Координация усилий между нашими странами нацелена на достижение национального примирения в Исламской Республике. Интересы Москвы и Вашингтона в афганском урегулировании во многом близки. С учетом эскалации обстановки в стране важно запустить процесс субстантивных переговоров между Кабулом и талибами (движение признано террористическим и запрещено в РФ). Сформировать новое коалиционное переходное руководство.
Со своей стороны готовы, когда созреют необходимые условия, провести в Москве очередное заседание "расширенной тройки" с участием России, США, Китая и Пакистана. Пригласить на мероприятие представителей афганского правительства и вооруженной оппозиции. В конструктивной обстановке обсудить конкретику будущего государственного управления Афганистана. Важно, чтобы афганские политсилы договорились об этом без внешнего давления.
– Как будет строиться диалог о стратегической стабильности? Какой вы видите конечную цель переговоров? Как, на ваш взгляд, следует организовать переговоры, чтобы они получились максимально эффективными?
– В сфере стратегической стабильности за последнее десятилетие накопилось столько проблем, что без систематических экспертных усилий по их проработке не обойтись. Необходимы комплексные двусторонние переговоры о будущем контроля над вооружениями. На июньской встрече в Женеве президенты России и США договорились начать такой диалог. Первая установочная встреча 28 июля в межведомственном формате посвящена обсуждению общих вопросов поддержания и укрепления стратстабильности и перспектив контроля над вооружениями. На определенном этапе безальтернативным станет разделение субстантивных дискуссий по рабочим группам. Такой сфокусированный подход неоднократно использовался на консультациях по стратегической стабильности в прошлом. Он доказал свою эффективность в ситуациях, когда сторонам необходимо обсудить широкий спектр проблем – и не поверхностно, а с разбором конкретных, зачастую технических деталей.
– Готовы ли стороны обсуждать тактическое ядерное оружие, помимо стратегического, и неядерное, но обладающее стратегическим потенциалом? Размещение или неразмещение РСМД в Европе и Азии? Наши новейшие стратсистемы? ПРО? Как быть с ядерными державами – союзниками США?
– Россия открыта к дискуссии по любым вопросам в сфере контроля над вооружениями. Для нас запретных тем нет. Мы готовы обсуждать американские озабоченности, связанные с нашими новейшими стратсистемами. Однако такой разговор не должен стать улицей с односторонним движением. Американцам придется выслушать и наши претензии, учесть российские интересы в контексте обеспечения безопасности. Без открытого равноправного обмена мнениями диалога не получится.
Что касается российских приоритетов. О них неоднократно говорил президент Владимир Путин, руководство внешнеполитического ведомства. Американцам наши инициативы также известны. Соответствующие соображения переданы Вашингтону еще в 2020 году. В основе нашего предложения по выработке так называемого нового уравнения безопасности лежит учет всего спектра наступательных и оборонительных вооружений в ядерном и неядерном оснащении, способных решать стратегические задачи. Мы считаем, что для обеих сторон важно сосредоточиться на системах, которые составляют потенциал первого контрсилового удара. Тех, которые могут "дотянуться" до целей на национальной территории противоположной стороны. Также важно уделить внимание перспективным технологиям, которые позволяют решать стратегические задачи без использования ядерного оружия. Давно назрело обсуждение противоракетной проблематики. Тем более что принцип неразрывной связи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями зафиксирован в преамбуле продленного в феврале этого года ДСНВ. Среди других приоритетов – обеспечение безопасности и предупреждение гонки вооружений в космосе, предотвращение развертывания наземных ракет средней и меньшей дальности в регионах мира.
В долгосрочной перспективе не удастся обойти вопрос о расширении состава участников договоренностей по контролю над вооружениями. Наиболее приоритетным представляется вовлечение Великобритании и Франции. Они плотно координируют с Вашингтоном политику в военной ядерной сфере в рамках союзничества по НАТО. Особую актуальность этот вопрос приобрел в свете недавнего решения Лондона о повышении максимального уровня ядерных боезарядов на 40% – до 260 единиц. | 
