Еще немного и немецким полицейским впору будет осваивать вторую профессию – пожарных. Уже не очень-то отпугивают  их массивные, многозарядные, производимые в соседней стране "Чезетты" злоумышленников -- поджигателей, объявивших стражам порядка войну.  В этом противостоянии инициатива не у правоохранительных органов. Вот и горят машины полиции, как свечки. А сами злоумышленники ходят на свободе безнаказанными.

И ведь если бы это было просто хулиганство. Такого в Германии, впрочем, тоже хватает: только за половину лета и только в Берлине были сожжены в общей сложности 150 автомобилей. Мотивы у поджигателей были, разумеется, самые разные. Их даже могло вообще не быть – так, мол, что-то вдруг нашло, совершенно спонтанно. Но в последнее время правоохранительные органы стали выделять в разношерстной

компании злоумышленников довольно хорошо организованные группы.

Это не те, кто желает демонстративно выплеснуть свои эмоции на стражей порядка где-нибудь посреди уличных баталий и прослыть героем в глазах толпы. Они соблюдают тщательную, строжайшую конспирации. Они долгое время проводят разведку, выбирая и выслеживая "мишень". А затем, в подходящий момент, наносят мощный, акцентированный удар.

Специалисты уже усматривают в таких группах и группках признаки формирующихся левоэкстремистских организаций. Говорят, что власти проспали их зарождение. Вопрос в том, какие власти. Правоохранительные органы – тоже власть. Но они кивают на политические управленческие структуры. Правящего бургомистра Берлина Клауса Воверайта полицейские чины уже публично обвинили в симпатиях к ультралевым, как, впрочем, и сенатора (равнозначно министру) по внутренним делам в его правительстве. "Некоторые полицейские уже сыты этим по горло," – заметил в интервью еженедельнику Spiegel председатель Немецкого профсоюза полицейских, главный полицейский комиссар Райнер Вендт.

Но самая оглушительная новость, которую озвучил в беседе с журналистом Венлт, состоит в том, что сейчас ситуация вокруг леворадикальной среды очень напоминает ту, которая сложилась в ФРГ в уже далекие 70-е. Тогда в стране развертывали свою деятельность такие исповедывавшие безжалостный террор организации, как RAF (в развернутом виде переводится как "Фракция Красной Армии"). Журналист Spiegel, кстати, после такого заявления настолько опешил, что не преминул переспросить собеседника: а правильно ли он его понял? И получил утвердительный ответ.

По мнению высокопоставленного полицейского, на следующем витке развития леворадикальных структур вполне может произойти подмена мишеней, и в прицеле экстремистов окажутся уже не полицейские машины, а политики. То есть ненависть по отношению к государству и его порядкам перекинется на его представителей. По словам Вендта, левый террор в Германии переживает сейчас ренессанс.

Однажды, в 1993 году, мне довелось первым среди российских журналистов побывать и взять интервью в в висбаденской штаб-квартире федерального ведомства по уголовным делам (BKA). Тогда речь шла о "русской мафии" в Германии, о которой хором трубили газеты обеих стран. Мои собеседники слегка подтрунивали надо мной, когда я вкратце пересказывал ужасы в них прочитанные: "Господин Маслов, пресса рассчитывает на впечатлительность читательской аудитории. На самом деле не все так ужасно,  не все так кроваво. Читайте поменьше немецких газет - наш вам совет."

Теперь ситуация перевернулась. Теперь уже высокие полицейские чины изливают переполненную мрачными предчувствиями душу журналистам, слегка эпатируя их, озадаченных. Значит, угроза слева от левых им окончательно эту душу вымотала. Собственно, почему левый терроризм, а не какой-нибудь другой? Мало ли "измов" сейчас? Все дело в том, что правоохранительные органы  - не без давления политических сил – в последнее время почти целиком и полностью сосредоточились на терроризме исламском, на правом экстремизме. И, словно забыв о левых радикалах, оголили фланг.  Подавление левого экстремизма, по мнению экспертов, требует масштабного задействования агентов под прикрытием и информаторов, а сил и средств у властей на это практически не осталось. Но может ли Германия при этом позволить себе  "второе издание"  RAF?

А, может, и не второе вовсе? Среди рафовцев принято выделять три поколения. Быть может, просто-напросто подросло уже четвертое? Вообще-то, в 1998 году в BKA было получено 8-страничное послание, главный смысл которого заключался в том, что RAF самораспускается. Письмо было исследовано экспертами, которые сделали вывод о том, что текст действительно вышел из рафовского подполья. Но были ли какие-то иные подтверждения того, что RAF действительно вышла из игры. Ведь отсутствие активности может быть истолковано и как элементарное желание лечь на дно. Помимо этого люди RAF могли действительно разойтись, но это еще не доказывает, что куда-то подевалась их агрессивная ментальность. При определенном стечении обстоятельств экс-рафовцы и в одиночку могли бы взять под свою опеку неприкаянные молодые души.

Со всем этим комплексом вопросов и логических построений мы решили обратиться непосредственно в немецкое ведомство по уголовным делам в Висбадене. Ответа, увы, не получили.

У страха глаза велики. Не являются ли высказывания Райнера Вендта в интервью журналу Spiegel преувеличением? У основателей RAF Андреаса Баадера и Ульрики Майнхоф (первоначально ведь СМИ прозвали организацию группой Баадера-Майнхоф, и лишь через некоторое время террористы сами придумали себе название "Фракция Красной Армии") руки не сразу оказались по локоть в крови. Все ведь тоже начиналось с поджогов – правда, не полицейских машин, а супермаркетов во Франкфурте – на – Майне как символов общества потребления. Подобным шагом выражался также, хоть и совершенно неадекватно, протест против американской войны во Вьетнаме.

Маховик насилия раскручивался постепенно. И в конце концов величина глаз у страха  правящему классу стала казаться вполне нормальной. В самом начале 70-х последовала серия банковских ограблений, нападений на инкассаторские машины – это был период первоначального накопления капитала. Ну а затем по Западной Германии прокатилась затяжная волна убийств – одно громче другого. Всего члены организации, насчитывавшей от 60 до 80 участников, убили 34 человека, многих ранили. Захлебываясь кровью соратников-подельников – их самих было убито 20, - не останавливались ни перед чем. Среди многочисленных жертв рафовцев – генеральный прокурор ФРГ Зигфрид Бубак и два его телохранителя. Преступник на мотоцикле приблизился к автомобилю Бубака, поравнялся с ней и хладнокровно произвел 15 выстрелов из пистолета-пулемета. И скрылся.

Вскоре был убит президент Dresdner Bank Юрген Понто. Затем – похищен и через месяц с небольшим застрелен председатель Союза промышленников ФРГ Ганс-Мартин Шляйер. Далее – взорван в своей машине вместе с водителем глава концерна Siemens Карл-Хайнц Бекурт. У них не было шансов выжить. Террористы RAF загнали на тот свет и главу Deutsche Bank Альфреда Херрхаузена. Рафовцы захватывали посольство ФРГ в Стокгольме с целью оказать давление на западногерманские власти, чтобы заставить  их выпустить из тюрем сотоварищей. Угоняли самолет компании Lufthansa в Могадишо…

Так они вели свою "городскую партизанскую войну" против государственного аппарата и класса буржуазии. Эта городская герилья на манер латиноамериканских стран была едва ли не ключевым моментом идеологии RAF. Куда же террористу без оправдания своих действий. Но чтобы оправдать – нужно обосновать. Этим и занимались леворадикальные теоретики "Фракции Красной Армии". Главная и единственная программная книга, вышедшая из-под их пера. была издана в 1982 году и называется "Партизанская война, восстание и антиимпериалистический фронт".

Идеология возникла, разумеется, не сразу, а в ходе дискуссий в среде обозначившейся в 60-е годы в Западной Германии внепарламентской оппозиции. Но, возникнув, она привела RAF к ускоренной радикализации. Организация как бы обрела для всех своих действий моральный карт-бланш.

Современные левые экстремисты в Берлине и других городах Германии пока, быть может, и не переходят на новый виток насилия, потому что еще сами не определились: куда и как переходить. Обладание идеологическим компасом, возможно, лишь вопрос времени. Во всяком случае руководитель Немецкого профсоюза полицейских Райнер Вендт утверждает: "Поиски романтичной темы, которой можно было бы, прикрыться, ведутся."

Читайте также :

Их борьба

Секретная война экономических диверсантов