Джордж Чикарелло-Мар* Как ни крути, но первый год президентства Николаса Мадуро был не из легких. Даже до того, как предыдущий венесуэльский президент Уго Чавес умер от рака в марте, противники боливарианского правительства, как в Каракасе, так и в Вашингтоне, кружили как акулы, почуявшие вкус крови в воде. Истинная природа болезни Чавеса, конституционность краткого временного руководства Мадуро, и, прежде всего, невероятно близкие результаты кандидатов на выборах в апреле 2013 дали оппозиции много поводов для критики, которая мало что видела, кроме поражений в течение 15 лет подряд. Не слишком благоприятное начало президентского срока. Конечно, критика как слева, так и справа получила бы слабый отклик, не будь конкретной экономической ситуации, которую некоторые характеризуют как граничащую с кризисом. Для движения студентов из среднего класса, которое попало в заголовки международных новостей в феврале этого года (2014 – прим.пер.), заявленными проблемами были отсутствие безопасности и экономический дефицит. Менее подчеркивались классовые опасения, такие как сокращение поставок субсидированных долларов для выезда за границу. Так или иначе, когда политическая оппозиция поддержала своим авторитетом протесты с хэштегом # LaSalida – "выход" — движение объединилось как решительно настроенное на мятеж и свержение законно избранного правительства. Расколотая оппозиция Негласно протесты выросли из глубокого раскола в рядах оппозиции, которая выстроила хрупкое единство вокруг кандидатуры Энрике Каприлеса, но которое начало разрушаться после сильных результатов чавистов на муниципальных выборах в декабре 2013. Когда Каприлес начал высказывать обоснованные опасения по поводу стратегии оппозиции, настаивая на том, что формирование политического большинства повлечет за собой серьезную работу и потребует, прежде всего, постоянных усилий по завоеванию симпатий бедняков, его давние конкуренты Леопольдо Лопес и Мария Корина Мачадо рванули вправо и вышли на улицы, доказав, что их одержимость пьянящим соблазном безрассудства не знает границ. В итоге, Каприлес оказался прав: призывая к свержению избранного лидера, протестное движение замкнулось в более радикальном, но постоянно сокращающемся меньшинстве, особенно в контексте все более ожесточенного характера guarimbas или уличных баррикад. Постоянные попытки изобразить протестующих, как спонтанно действующих, мирных и идеалистичных студентов, противостоящих авторитарному государству, в конечном итоге уступили реальности, в которой рукой оппозиции были явно крайне правые молодежные группы, без колебаний прибегающие к насилию против национальной гвардии, чавистов, убирающих баррикады или даже невинных прохожих. Но за этим эгоистическим конфликтом между умеренными и крайними правыми, некоторые верно видят нечто более мрачное: хотя радикальные правые осудили более умеренный "Круглый стол демократического единства" за участие в диалоге с правительством, на деле обе силы играют в хорошего и плохого полицейского. С точки зрения Вашингтона, это просто может быть случаем, когда все более непопулярные уличные протесты, тем не менее, играют важную роль, дискредитируя правительство Мадуро до будущих избирательных кампаний, ориентированных на умеренных, известных как Ni-Ni (ни-ни). На данный момент, однако, история далеко иная. Пока Лопес томится в тюрьме в ожидании суда по обвинению в разжигании насилия, обнаружились имейлы, подтверждающие то, что мы уже знали: а именно, что венесуэльская оппозиция продолжает свои усилия по дестабилизации правительства Венесуэлы, и что она пользуется поддержкой Соединенных Штатов. В этих электронных письмах Мачадо говорит о необходимости "вынести мусор" и "уничтожить Мадуро", продолжая поддерживать уличные акции протеста и, использовать "глобальную ситуацию с Украиной и Таиландом", чтобы сделать это. Она и другие подтвердили, что Кевин Уитакер, посол США в Колумбии, поддерживает такой заговор Раскол среди чавистов Наряду с этой оппозицией извне, смерть Чавеса и неопределенность будущего также развязала языки среди чавистов, что вызвало острую дискуссию о роли чавистских "ультра-левых". В то время как оппозиция жалуется на самоцензуру в частных средствах массовой информации, гораздо более тревожным является замалчивание некоторых радикальных голосов во имя единства: Альберто Нолиа, который резко критиковал предлагаемый правительством закон о разоружении, лишился своей программы на государственном телевидении, Владимир Акоста лишился радиопрограммы, не говоря уже о самоизгнании нескольких авторов, которые ушли из радикального сайта Aporrea.org в последние недели. Чтобы было ясно: в рядах революции нет недостатка в критических голосах. Для подтверждения этого нужно только обратиться к бурно обсуждаемой статье Роланда Дениса на Aporrea, которую сейчас прочитали больше 11000 раз, — в ней он задается вопросом: "кто готов сказать Мадуро отправиться к черту?" В то время как Денис и прочие сетуют на половинчатые шаги и уступки правительства правым, другие бескомпромиссные революционеры, которые разделяют те же долгосрочные цели, тем не менее, издеваются над теми, кого считают "ультралевыми" — для кого революция является простым и немедленным переходом. Такие конфликты не представляют собой ничего нового, однако, и сам Чавес часто упрекал "анархических" ультралевых за провокационные действия, которые он позже негласно поддерживал. Коррупция, воровство и дефицит Для левых экономический вопрос вертится вокруг того, какие меры примет правительство Мадуро, чтобы выйти из кризиса. Поскольку Венесуэла импортирует подавляющее большинство продовольствия, переплетение сильно коррумпированной сферы импорта, изобилующей случаями явной кражи с безудержной спекуляцией валютой, является стратегически слабым местом и политическим гордиевым узлом. Согласно одной из оценок, только в 2013 году около 20 миллиардов долларов просто исчезли в черной дыре подставных фирм-импортеров. Столкнувшись с отсутствием на полках некоторых ключевых товаров, правительство Мадуро испытывало искушение бросить еще больше нефтяных денег частным импортерам и усилить контроль над ценами, но с точки зрения радикалов, таких краткосрочных мер будет мало, чтобы разрешить основные противоречия. Причины экономического дефицита варьируются от явного и политически мотивированного саботажа до структурных диспропорций нефтяной экономики, сдерживающих производство и способствующих импорту впемеремежку с тупой корыстью. В то время как постоянно обнаруживалось, что производители и розничные торговцы прячут товары, есть тонкая грань между дестабилизацией правительства и просто попыткой навариться. Саботаж часто принимает гораздо более банальную форму: регулирование цен создает стимулы для массового незаконного ввоза дешевого бензина и потребительских товаров в Колумбию, а с курсом обмена на черном рынке примерно в восемь раз выше официального, соблазн валютных спекуляций создал опасную восходящую спираль, которая только недавно, похоже, замедлились. Создать другую экономику и другое государство Как лучше избежать тисков оправданной критики со стороны революционных левых и попыток дестабилизации правых? Для многих рядовых революционеров, ответ состоит в той стратегии, которой они следовали в течение 15 лет: идти по той тонкой грани между учредительной властью снизу и учрежденной властью государственных институтов, между воинствующей критикой и верностью революционному процессу, которая остается единственным путем открытым por ahora, на данный момент. Это означает продолжать настаивать на расширении народной власти в виде местных, демократических общинных советов, которых в настоящее время насчитывается более 40 000. Это означает консолидацию этих советов в более широкие структуры, известные как коммуны – их сейчас насчитываются сотни, которые включают в себя не только политические институты, такие как советы, но и экономические, такие как кооперативы, социалистические предприятия и управляемые рабочими заводы. Это означает попытаться решить экономические проблемы в сфере импорта не бросая в нее больше денег, но вместо этого создать Боливарианскую мечту совсем иного типа экономики, которая будет децентрализованной и ориентированной на потребительные, а не меновые стоимости. Представьте себе, что коммуны могли бы сделать с 20 миллиардами долларов! Создание другой экономики предполагает создание другого государства, которое уже видится в качестве объекта страха для одних и вдохновения для других: радикально децентрализованное и социалистическое "коммунальное государство", которое не было бы на самом деле, вообще государством. Но такое усиление участия и расширение его масштабов и амбиций может привести к появлению могущественных врагов как среди чавистов, так и оппозиции. И прежде всего, это означает готовность идти на необходимый и постоянный риск, как не раз делал Чавес — риск, суть которого лучше всего выразил покойный венесуэльский писатель Акилес Насоа: "Я верю в творческие силы народа". ______________________________ *Джордж Чикарелло-Мар – автор книги "Мы создали Чавеса", We Created Chávez: A People’s History of the Venezuelan Revolution (Duke university Press, 2013), преподает политическую теорию в Университете Дрекселя в Филадельфии. Фрагмент из этой книги в переводе на русский: http://liva.com.ua/milicia-caracaz.html Перевод Дмитрия Райдера | 
