В структуре министерства обороны США существует Управление  промышленной политики (INDPOL), назначением которого является мониторинг  общего состояния военно-промышленного комплекса США на степень  способности промышленной базы страны обеспечивать практическое  исполнение Национальной стратегии обороны.

Ежегодно его аналитики готовят для Сената подробный аналитический доклад  о промышленном потенциале США с указанием всех узких мест и  рекомендациями по методам их устранения. На данный момент он является  самым фундаментальным и структурированным обзором (документ содержит 132  страницы) реального состояния, так сказать, американского тыла,  доступным в открытых источниках.

Важно отметить: его авторы не преследуют целью выбить из  законодателей каких-либо конкретных денег, что делает документ важным  информационным источником о реальном состоянии дел в военно-промышленном  комплексе нашего главного геополитического противника.

Также немаловажным полезным моментом служит существенно отличающийся  от российского базовый подход к экономическому фундаменту страны. Мы  привыкли воспринимать военно-промышленный комплекс как полностью  принадлежащий государству и действующий исключительно в его интересах  производственный механизм, тогда как эксперты INDPOL оценивают экономику  ВПК, прежде всего, с рыночных позиций.

По мнению аналитиков Управления, военно-промышленный комплекс  предназначен не только для выпуска продукции оборонного назначения, но и  для успешного завоевания мирового рынка вооружений, а также обеспечения  максимальной доходности инвесторам. По состоянию на 2017 год их маржа  по EBITDA находилась в коридоре от 15 до 17%, хотя некоторые подрядчики  добиваются гораздо более высокой прибыльности. Например, у компании  Transdigm на протяжении последних пяти лет она не опускается ниже  42-45%.

Хотя с выполнением военных контрактов в целом связано более 28 тыс.  всевозможных компаний, фактическими подрядчиками Пентагона является  только так называемая "Большая шестерка" (Big 6), состоящая из Lockheed  Martin, Northrop Grumman, Raytheon, General Dynamics, BAE Systems и  Boeing. На нее традиционно приходится 2/3 всех военных заказов Америки.  Прочие фирмы выстроены в пирамиду субподрядчиков, имеющую пять  иерархических уровней. И вот с этого момента начинаются проблемы.

Рыночный характер бизнеса сформировал две тенденции. Во-первых,  несмотря на огромный размер военных расходов США, характер их  цикличности вынуждает даже Big 6 сокращать издержки на свои военные  департаменты в пользу расширения выпуска гражданской продукции.  Во-вторых, конечность объемов рынка инициировала процесс слияний и  поглощений, закончившийся максимальной консолидацией активов.

В результате по большинству направлений (в документе авторы оперируют  семнадцатью базовыми группами, в частности: флот, сухопутная армия,  авиация, электроника, военное производство, ядерное оружие, космос и так  далее) уже не менее чем в трети случаев Пентагон вынужден размещать  заказы у единственного поставщика, что начинает негативно сказываться на  качестве, сроках и цене.

В ряде направлений, при всем своем индустриальном и финансовом  могуществе, Пентагон столкнулся с фактически непреодолимыми  препятствиями. В частности оказалось, что в Америке осталась всего одна  верфь, способная строить атомные авианосцы - Northrop Grumman Newport  News Shipbuilding в городе Ньюпорт, штат Вирджиния. Теоретически на ней  можно собирать сразу три корпуса, но два места постоянно заняты  капитальными текущими ремонтами имеющихся авианосцев американского  флота.

Точно так же строить атомные подводные лодки, эсминцы класса Arleigh  Burke, десантные транспорты типа San Antonio и десантные вертолетоносцы  типа America – можно только в единственных верфях. Разве что суда  литоральной зоны (LCS) – в двух.

Тем самым подтверждается теория контр-адмирала Лу Юаня.  При шестилетнем цикле строительства новых авианосцев, Китай  действительно уже в состоянии навязать ВМС США такой высокий темп потерь  боевых кораблей основного класса, компенсировать который американская  промышленность неспособна в принципе.

Несколько лучше дела обстоят с авиацией. Имеющиеся заводы могут  выпускать по 40 боевых самолетов различного назначения ежемесячно, с  перспективой резкого наращивания темпа до 130 машин в угрожающий период.

Зато совсем все плохо с бронетехникой и артиллерией. В докладе  говорится, что на данный момент Америка полностью утратила способность  создавать танки новых передовых типов. Вопрос даже не в отсутствии  производственных мощностей. Констатируется, что в промышленности уходит  на пенсию уже второе поколение инженеров, никогда не разрабатывавших  этот класс техники лично. Если разного рода грузовые автомобили  проектируются хотя бы в гражданском секторе, то что такое современный  танк, они знают все больше только по фильмам и комиксам. Как бы смешно  это ни звучало.

К тому же на все Соединенные Штаты имеется всего одна  производственная линия, способная выпускать артиллерийские стволы  калибром более 80 мм. На данный момент уровень ее фактической загрузки  близок к 100%. Следовательно, обеспечить рост спроса со стороны армии в  угрожающий, а тем более в военный период она не в состоянии. Развернуть  еще одну, без гарантии со стороны государства на хотя бы 45% ее  производственной мощности, частный подрядчик отказывается по  экономическим соображениям.

И вот так там практически по всему списку направлений. В областях  возможного военного использования гражданской продукции (технологии и  товары двойного назначения) положение существенно лучше. Тогда как в  узкоспециализированных военных направлениях – сильно хуже. Каждая  единица военной техники ежегодно сильно растет в цене, но при этом объем  ее закупок неуклонно падает. К примеру, за прошедшие 15 лет армия США  не закупила ни одного нового танка. Только модернизирует имеющиеся, да и  те темпом по 90-100 машин в год.

В результате происходит утрата как квалифицированных кадров, так и  самой квалификации по постоянно расширяющемуся списку направлений. Более  того, эксперты Управления констатировали уже 27-процентный дефицит  современного станочного парка. Парадоксально, однако, выяснилось, что за  четверть века на территории США перестали делать огромное количество  видов металлорежущего и вообще обрабатывающего оборудования. Причем лишь  половину из нужного списка можно купить у союзников по НАТО или хотя бы  в общем дружественных Америке стран. За другой половиной приходится  обращаться только в Китай...

И вообще успешное развитие глобализации в американской экономике  сыграло с ней злую шутку. Специалистами INDPOL были проанализированы  технологические и производственные цепочки 600 наиболее важных видов  военной продукции и вооружений. Среди примерно 17 000 из них, порядка  трети уже содержат прямые разрывы, и еще 27% вплотную приблизились к  критичной утрате целостности.

Например, оказалось, что Америка больше не в состоянии не то что  разрабатывать, а даже воспроизводить твердотопливные ракетные двигатели  для ЗУР по причине отсутствия собственного выпуска примерно четверти  исходных компонентов, необходимых для получения топлива или формирования  его элементов. В частности, особенно плохо обстоит дело с  гидроизолирующими лаками и стабилизирующими присадками.

В пятиуровневой структуре подряда с Пентагоном, производители  исходных компонентов почти повсеместно относятся к самому нижнему уровню  информационные уведомления с которого о прекращении выпуска или даже  закрытии предприятия тонули в бюрократическом управленческом болоте.

То есть формально, мелкими сериями, в небольших, почти штучных  объемах, для компенсации текущего расхода в режиме локальных конфликтов  низкой интенсивности в мирное время имеющийся механизм ВПК США  производить практически всю требуемую номенклатуру худо-бедно способен.  Но даже это сейчас оказывается фактическим пределом его практических  возможностей. В случае любой действительно большой войны Америке  придется рассчитывать лишь на имеющиеся складские запасы запчастей и  боеприпасов.

Примерно такое же положение дел констатировано в области  редкоземельных элементов и сырья для электронной промышленности.  Особенно критичного для ракетных вооружений и космической техники,  прежде всего, спутников. На данный момент накопленный стратегический  запас критичных материалов, необходимых для производства солнечных  панелей для спутников закрывает потребности США всего на 5 лет. Хотя в  2004 году он оценивался не меньше чем на 25 лет.

Отдельно отмечается приближающийся кризис в области стратегического  ядерного оружия. Почти все обеспечивающее оборудование связи,  целеформирования, выработки боевого задания и его загрузки в аппаратуру  наведения боевых блоков межконтинентальных баллистических ракет было  разработано в 60-70-е годы ХХ века. Данные в систему подготовки  координат целей по сей день загружаются с пятидюймовых дискет, серийный  выпуск которых прекращен более пятнадцати лет назад. Заменить все это  нечем. Приходится размещать очень дорогие мелкосерийные заказы на  расходники и запасные части или еще раз потратиться на полное  пересоздание всей сухопутной компоненты стратегической ядерной триады с  чистого листа заново. Но денег на это потребуется в объеме трех полных  годовых бюджетов Пентагона.

Изложенный в докладе подробный анализ содержит описание множества  конкретных деталей по каждому из отдельных направлений. Однако при всем  многообразии частностей, все они сводятся к четырем обобщенным группам  проблем.

На первом месте стоит утрата квалификации рабочего и инженерного  состава по причине критичного снижения объема заказов и темпов  обновления покупаемой продукции. Местами дело доходит до того, что  успешные теоретические наработки исследовательских центров (например,  DARPA) оказывается невозможным реализовать на существующей технической  базе. По ряду важных ключевых специализаций на всю страну находится  менее трех десятков соответствующих специалистов.

И дальше ожидается только ухудшение. На конец 2018 года в военной  промышленности США было занято порядка 1,9 млн трудоспособного  населения. В перспективе к 2029 году их объем сократится не менее чем на  11-16%. В первую очередь по причине отсутствия молодых кадров для  замещения позиций, освобождающихся в связи с уходом на пенсию старых. А  также из-за сокращения масштабов НИОКР в целом.

В качестве примера. Постановка на вооружение истребителя F-35  означает отодвигание момента возникновения потребности в принципиально  новой машине до 2035-2040 годов. Стало быть, как минимум в ближайшие  пять лет, персонал конструкторских бюро ведущих поставщиков боевой  авиации останется невостребованным.

Хотя на данный момент военные расходы США (1,7 трлн долл в 2017 году,  включая собственные расходы корпораций) и являются самыми крупными в  мире (примерно 36% от всего совокупного военного бюджета планеты), тем  не менее американская экономика уже не в состоянии поддерживать всю  технологическую пирамиду даже в режиме минимальной загрузки.

Определенным выходом, способным если не решить, то ослабить проблему,  аналитики INDPOL видят в расширении привлечения к работам союзников по  НАТО в сочетании с захватом максимально большой доли зарубежных рынков  оружия.

Кроме прочих, это также является одной из главных причин обострения  торговых споров США с Китаем, чьи оружейные корпорации уже вошли в  пятерку лидеров по международным продажам и уверенно приближаются ко  второму месту в ней. В 2017 году Китай экспортировал военных товаров и  услуг на 2,41 млрд долларов.

Решать выявленные проблемы Управление промышленной политики Пентагона  предполагает сочетанием четырех базовых способов. Во-первых, через  совершенствование системы мониторинга состояния всех важных  производственных процессов.

Во-вторых, через разработку и реализацию программ поддержки  минимальной загрузки ключевых элементов структуры промышленности и  субсидирование обучения новых специалистов по стратегическому списку  специальностей. Идея их привлечения из других стран в современных  условиях признана опасной. В большинстве случаев эти люди оказываются из  стран по отношению к США настроенных негативно. Так сказать, необходимо  учить сразу своих.

В-третьих, через стимулирование расширения господдержки (в том числе - нерыночными методами)  процессов поглощения технически, технологически и производственно  важных зарубежных компаний американскими корпорациями. В первую очередь,  в области добычи и первичной переработки редкого исходного сырья.

В-четвертых, ключевая ставка будет сделана на максимальное расширение  цифровизации и виртуализации, особенно в области НИОКР. По мнению  американских экспертов, широкое внедрение технологии цифровых  виртуальных конструкторских бюро позволит не менее чем в 50 раз  сократить расходы времени на исследования и до 100 раз – на инженерное  проектирование.

В том числе на первоначальные испытания концепций и отдельных  элементов, узлов или блоков в сложных математических моделях, предельно  максимально приближенных к реальным условиям окружающей среды.  Отмечается, что для технического обеспечения работы ИИ, моделирующего  условия сколь угодно больших, сложных и разнообразных полигонов,  достаточно площади одной волейбольной площадки.

Что из всего этого действительно получится – сегодня сказать пока еще  сложно. Определенного успеха американцы, несомненно, добьются. Заметную  часть диагностированных проблем с помощью улучшения контроля и учета  разрешить действительно можно. Но далеко не всю.

К примеру, тот же истребитель F-35 на этапе концепции и обкатки в  виртуальных моделях реальности тоже выглядел чрезвычайно привлекательно,  однако оказавшись в реальном металле, он оказался сильно хуже. Что, в  общем, и не удивительно, учитывая утрату квалификации теми людьми,  которые составляли ТЗ программистам, да и у самих программистов тоже  (смотри историю разработки ПО для самолета Boeing 737 MAX).

Но главный вывод из документа заключается в другом. Формально США еще  сохраняет статус мирового военного, технического и технологического  лидера, но фактический фундамент его промышленной пирамиды уже достиг  своего предела. Продолжать превосходить весь мир в передовых вооружениях  Америка сегодня в состоянии лишь в рекламных видеороликах.

Специально для ИА REGNUM