Министр экономического развития Максим Решетников, выступая на этой неделе на правительственном часе в Госдуме, озвучил приоритетные направления социально-экономического развития России в текущей ситуации.

«Параллельно с решением антикризисных задач Правительство занималось разработкой стратегических приоритетов. Прошла серия отраслевых стратегических сессий под руководством Председателя Правительства. На их основе был подготовлен сценарий ускоренной адаптации экономики. Он предполагает, что экономика преодолеет спад в 2024 году и далее начнет расти за счет внутреннего спроса — потребительского и инвестиционного», — анонсировал Решетников комплексный план, состоящий из почти десятка пунктов.

Первым приоритетом, по мнению правительства, является развитие транспортно-логистической инфраструктуры с учетом перестройки маршрутов экспорта и импорта. «Узкие места» предполагается расширять, белые пятна закрашивать путем строительства новых объектов.

«Для этого необходимо увеличить возможность перевозок по Азово-Черноморскому направлению за счет развития железнодорожных подходов к портам и самой портовой инфраструктуры. В рамках коридора Север-Юг за счет строительства автомобильных дорог, развития Волго-Каспийского судоходного канала, морской портовой инфраструктуры на Каспии, пропускных способностей погранпереходов. На восточном направлении предстоит модернизировать более 260 объектов инфраструктуры на всем протяжении БАМа и Транссиба», — пояснил глава Минэкономразвития.  

В целом эксперты положительно оценивают данную инициативу. Как отметил в комментарии «Эксперту» директор центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Георгий Остапкович, идея поднимать экономику через проекты транспортно-логистической инфраструктуры не нова. Еще почти 100 лет назад президент США Франклин Делано Рузвельт, в своем «Новом курсе», направленном на преодоление Великой Депрессии, делал ставку на масштабные строительные проекты. Джон Мейнард Кейнс, чьи идеи во многом легли в основу «Курса» полагал, что лечение заключается в наращивании госрасходов, направлении средств из казны на проекты, обеспечивающие рабочие места и заказы для других отраслей. 

«Транспортная инфраструктура — наиболее простое решение», — указал Георгий Остапкович, добавляя, что для России оно действительно актуально, так как инфраструктура в нашей стране действительно «хромает» и это, кстати, одна из причин удивительной «немобильности» россиян, не готовых ради более перспективной работы переехать в другой регион. 

Из-за этого получается, что в регионах с кадрами «то пусто, то густо»: в депрессивных субъектах люди сидят на копеечной зарплате, мирятся с «неоплачиваемыми» отпусками и сокращением рабочих часов, а в других, где есть хороший потенциал и стартуют масштабные проекты, наблюдается реальный кадровый голод. 

«Развитие транспортно-логистической инфраструктуры в России вполне может стать драйвером развития российской экономики. Проблема дорог по-прежнему является актуальной. Большие расстояния в России и низкая связанность снабжения стимулирует внутреннюю миграцию населения в крупные города, повышая нагрузку на инфраструктуру. Решение транспортной проблемы сможет снизить эту проблему. развитие транспортной, складской и в целом логистической, а также энергетической инфраструктуры позволит стимулировать развитие производства в регионах», — поделился с корреспондентом «Эксперта» доцент кафедры национальной экономики Экономического факультета РУДН Сергей Зайнуллин. 

В качестве положительного примера он приводит восстановление логистической инфраструктуры Крыма, когда реконструкция аэропорта Симферополь, строительство Крымского моста, автострады Таврида вызвало взрывной рост туризма на полуострове с 2014 по 2021 годы до 9,5 млн туристов. Налоговые поступления от индустрии гостеприимства за этот период выросли в 3,5 раза: с 1,697 млрд рублей до 5,779 млрд рублей. Мультипликативный эффект в виде налоговых поступлений от смежных отраслей достигает 25%.

Другим перспективным направлением развития логистической инфраструктуры, по мнению Сергея Зайнуллина, в перспективе станут «новые территории»: Донецкая, Луганская, Запорожская, Херсонская области. 

«Эти регионы потребуют больших вложений, так как, во-первых, за время украинского хозяйствования логистическая инфраструктура практически не развивалась, во-вторых, она была значительной степени разрушена за 8 лет гражданской войны на Украине и продолжает подвергаться ударам. Но послевоенное восстановление логистической инфраструктуры позволит стать драйвером экономического развития этих регионов — добычи природных ресурсов на Донбассе, металлургии и машиностроения в Донецкой и Запорожской областях, туризма и сельского хозяйства в приазовских и причерноморских регионах», — предположил доцент кафедры национальной экономики Экономического факультета РУДН. В качестве примера он приводит существенное снижение цен на овощи и фрукты в России благодаря поставкам продуктов из Херсона в июле-августе этого года. 

Аналитик ИКСИ Наталья Чуркина также отмечает, что строительство транспортно-логистической инфраструктуры становится сейчас критически важным направлением развития для России. 

«В условиях беспрецедентных санкций России нужен, во-первых, разворот в экономическом взаимодействии на Восток, во-вторых — максимальная диверсификация транспортных маршрутов из-за постоянно меняющейся геополитической обстановки, в-третьих, повышение транспортной связности между регионами страны, повышение степени мобильности и грузов, и людей. Учитывая, что и в относительно стабильные времена страна испытывала острый дефицит в инфраструктуре, сейчас ее развитие становится первейшим условием экономического выживания», — заметила в комментарии «Эксперту» Наталья Чуркина.

В тоже время она обратила внимание на один существенный нюанс: если в США времен Великой Депрессии был избыток трудовых кадров и одной из ключевых проблем была безработица, то в сегодняшней России «лишних» кадров нет. И проблема только усугубляется. «И кто непосредственно будет заниматься строительством — большой вопрос», – резюмировала аналитик.   

Собственно, кадровый вопрос — ключевой не только для строительной сферы. Уже не первый год во главу угла в России ставится импортозамещение, сейчас органично слившееся с целью обеспечить стране технологический суверенитет. Правда, как отметил Георгий Остапкович, фундаментального импортозамещения по факту не удалось достичь практически ни одной стране. Реальных успехов добилась, разве что, Южная Корея. 

«Но она добилась этого не деньгами, а экономикой знаний. Она развивала образование, отправляла студентов в зарубежные университеты. То есть, сделала ставку на хорошо образованную рабочую силу, — пояснил свой тезис директор центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, — Вы можете влить триллионы в развитие какой-либо отрасли, например, микроэлектроники. Но эти триллионы не помогут построить предприятие по производству микрочипов, если никто не знает, как их делать и на чем».

Георгий Остапкович подчеркнул, что даже при самом гениальном правительстве, при самых фееричных госинвестициях, страновое ВВП создают люди на местах — с их знаниями и компетенциями. Поэтому наряду с наращиванием вливаний в основной капитал предприятий, важно не менее мощный поток направить на развитие человеческого капитала.    

Впрочем, по мнению Сергея Зайнуллина, финансовый вопрос также не надо отодвигать на второй план – деньги российским предприятиям ой как нужны.

«У российской промышленности имеется хороший, научный, технологический потенциал, квалифицированные кадры, но из-за проблем финансирования основная сложность заключается в запуске результатов НИОКР в массовое производство. От иностранных финансовых рынков в значительной части российские предприятия отрезаны санкциями, высокая учетная ставка и требования ЦБ делают кредитование промышленности таким же труднодоступным. Промышленность для реализации программ импортозамещения, для освоения наукоемкой продукции нуждается в длинных и дешевых деньгах. В современных условиях, их может дать только государство в рамках проектного финансирования, в рамках льготных кредитов под низкий процент и только потом могут быть привлечены частные инвесторы в рамках государственно-частного партнерства», — уверен эксперт.

Как заявил «Эксперту» доктор экономических наук, директор Центра региональной политики ИПЭИ РАНХиГС Владимир Климанов, поддержка со стороны государства развития отраслей экономики может иметь разные формы, включая прямые субсидии производителям отдельных видов товаров, поддержку системообразующих предприятий, представление разного рода льгот и преференций, а также создание и модернизацию инфраструктур, необходимых для функционирования компаний. 

Понятно, что в условиях вызовов 2022 года ряд активных государственных мер будут жизненно необходимы предприятиям, поскольку без них при закрытости внешних рынков, действия санкций недружественных стран и ограниченности возможностей осуществления финансовых операций многие компании просто могут закрыться. В то же время есть возможности занятия новых рынков, ранее заполненных западными производителями. 

«Задачи перезапуска программ импортозамещения, внедрения принципов технологического суверенитета требуют пересмотра действующей государственной экономической политики по многим направлениям, — уверен Владимир Климанов, — Между тем, проект федерального бюджета на 2023-2025 годы не демонстрирует данной переориентации. Более того, финансовые планы на ближайшую трехлетку предусматривают сокращение расходов на национальную экономику, а не увеличение».

Впрочем, госказна — это не единственный источник возможного финансирования технологического и экономического прорыва. Их гораздо больше.

«Сегодня нам нужно мобилизовать все возможные собственные источники для развития экономики — бюджет, финансовый рынок, частные ресурсы, – чтобы они работали в нужных и приоритетных для страны сферах», — заявил в середине сентября на лекции в Финансовом университете глава Минфина России Антон Силуанов. 

Сейчас оптимальное время для привлечения частных инвестиций, ведь большинство тех, кто долгие годы выводил средства из страны, сегодня такой возможности не имеют. По мнению первого вице-президента Опоры России Павла Сигала, эта стимулирование деловой активности — задача вполне посильная: «Последнее полугодие показало резкий скачок инвестиционного интереса к отечественным производствам». 

Однако для того, чтобы превратить заначки в инвестиционный поток, важно развивать финансовый рынок. Это еще один стратегический приоритет, выделенный правительством и Минэкономики.

«Для поддержания инвестиционной активности необходимо реализовать и меры по развитию финансовых рынков. В том числе, должен быть расширен набор инструментов для привлечения “длинных” денег в экономику, для стимулирования выхода компаний на рынок капитала, расширения механизмов хеджирования процентного риска», — так обрисовал задачу перед думскими депутатами Максим Решетников.

По словам начальника отдела аналитических исследований ИКСИ Сергея Заверского, низкий уровень развития внутреннего финансового рынка – это проблемная точка развития российской экономики на протяжении уже десятилетий. Ранее эта проблема решалась за счет доступа к международным финансовым институтам, к международному рынку капитала. 

«После введения санкций внутренняя банковская система и рынок ценных бумаг оказались в не в состоянии восполнить дефицит финансирования. Особенно дефицит длинных денег на условиях, приемлемых для реализации более или менее масштабных инвестпроектов», — акцентировал внимание «Эксперта» аналитик.

По его мнению, особое значение в снижении остроты проблемы должен играть рынок облигаций (в том числе секьюритизация), который в России слабо развит как по меркам развитых, так и по меркам передовых развивающихся стран. Длинные инструменты беззалогового финансирования в текущих условиях могут сыграть ключевую роль в насыщении экономики деньгами. Но здесь нужно учитывать, что исключительно институциональными методами ситуацию не изменить. 

«Здесь важную миссию на себя должен взять Центральный Банк, существенно расширив Ломбардный список (и изменив правила включения в него ценных бумаг), а также реализуя программы выкупа облигаций, выпускаемых для финансирования проектов в наиболее приоритетных отраслях. Дополнительно необходимо дать больше возможностей для развития рынка облигаций муниципалитетов, предоставив им возможности размещать муниципальные займы с целью реализации инвестиционных проектов на уровне муниципалитета (в том числе инфраструктурных). Это позволит значительно увеличить масштабы строительства инфраструктуры со стороны муниципалитетов, что станет значительным толчком к развитию регионов», — развил свою мысль Сергей Заверский.

Кроме того, важно развивать и систему гарантий со стороны государства.  Это позволило бы активно задействовать в восстановлении и развитии экономики и банковское финансирование. Особенно механизм госгарантий актуален для реализации проектов в критически важных сейчас отраслях – судостроении, автомобилестроении, авиастроении, станкостроении, других видах машиностроения, микроэлектронике. Для этих отраслей, по мнению представителя ИКСИ, госгарантии должны устанавливаться на максимальном уровне — 75-100%.

Однако проблема с финансовой системой касается не только дефицита финансирования. Есть и вопросы, связанные с проведением трансграничных платежей российским бизнесом. Здесь, на повестке дня стоят расчеты в криптовалютах, развитие и внедрение технологии цифрового рубля.

«Необходимо развитие на территории страны всей криптоинфраструктуры (биржи, кошельки и пр.). Имеет смысл в целом также расширить возможности использования цифровых финансовых активов не только в международных расчетах, но и внутри страны», — считает Сергей Заверский.

Он добавил, что параллельно необходимо развитие инфраструктуры всего финансового рынка — развитие биржевой торговли, срочного рынка. Необходимы принципиальные решения для развития негосударственной пенсионной системы, которые способствовали бы формированию масштабного источника длинных денег в экономике.

Свое выступление в Госдуме Максим Решетников завершил весьма оптимистичными оценками: в 2023 году экономика будет постепенно восстанавливаться, а в 2024 ВВП выйдет на устойчивый рост в 2,6%. Он отметил, что озвученные им стратегические приоритеты как раз и легли в основу прогноза социально-экономического развития. 

Однако каких показателей необходимо достичь по перечисленным направлениям, министр не указал. Собственно, расплывчатость целей — еще одна российская хроническая болезнь. Ранее глава Счетной палаты Алексей Кудрин неоднократно ругал размытые формулировки по нацпроектам и госпрограммам. Не хотелось бы еще раз наступить на те же грабли. Приоритеты есть — реперных точек не видать. Понятно, что они зашиты в отдельные федеральные проекты, программы и прочие мероприятия. Но и там, порой, все смешивается «в кучу».

Между тем, Сергей Зайнуллин полагает, то есть, по крайней мере, обозримые сроки для оценки результатов: таймер установлен на 2025 год.

«Если ранее у Минпромторга и других ведомств были планы по импортозамещению, модернизации до 2030 года, то текущая политическая, экономическая и санкционная ситуация уже не позволяет такой вальяжной и неторопливой раскачки. И вряд ли отчетность об исполнении здесь будет ежегодная или ежеквартальная, а, скорее всего — ежемесячная. Причем предположу, что ответственность может ужесточиться вплоть до уголовной, по аналогии с тем, что введена за срыв гособоронзаказа», — считает доцент кафедры национальной экономики Экономического факультета РУДН.  

Впрочем, о том, чего удалось достичь, мы узнаем, скорее всего, не из новостей от Следственного комитета, а из экономической повестки. По словам Георгия Остапковича, достижения будут видны по динамике ВВП. И по более «жизненным» показателям: реально располагаемым денежным доходам населения, уровню занятости, бедности, степени расслоения общества (так называемому коэффициенту Джини, который оценивает экономическое неравенство).

То есть, о том, куда приведут нас маршруты, намеченные Правительством, мы узнаем из реальной жизни. Почувствуем на себе. Остается надеяться, что ощущения будут приятные.