Уборочная кампания близка к завершению. На начало ноября, по данным ИКАР, намолочено около 142 млн тонн зерна, на 9 млн тонн меньше, чем в рекордном прошлом году. Урожай пшеницы составит около 93 млн тонн (в прошлом году — 104 млн тонн), ячменя — 21 млн тонн (чуть меньше, чем в прошлом году), кукурузы — около 17,5 млн тонн, и это исторический рекорд (в прошлом году было собрано около 16 млн тонн). Еще один рекорд — производство зернобобовых: 5,8 млн тонн, на 28% выше прошлогодних результатов.

Для собственного потребления стране нужно около 77 млн тонн зерна, весь остальной объем — то есть почти столько же — нужно либо запасать, либо экспортировать. Такие запасы стране не нужны, значит, экспорт вновь будет играть ключевую роль на рынке. Однако модель зернового экспорта за последние годы сильно поменялась: это направление перестало быть рыночным и практически полностью перешло под контроль государства. И пока не ясно: новый расклад сил просто даст возможность государству и определенным компаниям заработать или он сможет обеспечить сбалансированное развитие аграрного рынка на ближайшую перспективу.

Снижение объемов производства зерна в этом году по сравнению с прошлым, при сопоставимых посевных площадях, связано с более низкой урожайностью культур — 31 центнер с гектара в среднем по стране против 33,4 в прошлом году. Впрочем, отдельные регионы значительно превосходят эти средние показатели. И наметился любопытный тренд: лидером по урожайности, что в нынешнем, что в прошлом году остается Центральный федеральный округ. По данным ИКАР, урожайность в ЦФО составила в среднем 47,2 центнера с гектара против 43,8 в Южном федеральном округе. При этом ведущие центральные области и вовсе ушли в отрыв. Например, в Брянской области урожайность составила 60,3 центнера с гектара, в Белгородской — 58,8, Курской — 57,4, что сравнимо, например, с урожайностью в нашем ведущем сельхозрегионе — Краснодарском крае (57,3 центнера с гектара). Такие производительные в прошлом регионы, как Ростовская область, Ставропольский край, показали не самые высокие показатели — 44,4 и 37 центнеров с гектара соответственно, что ниже урожайности, например, в Липецкой и Тамбовской областях. Самые низкие показатели урожайности в этом году в Уральском и Сибирском федеральных округах (18,3 и 16,2 центнера с гектара соответственно).

По общему объему производства Центральный округ пока еще уступает Югу, однако динамика не в пользу последнего: в Центре объем производства вырос на 700 тыс. тонн — с 34,5 до 35,2 млн тонн, в то время как в ЮФО он немного снизился: с 40,25 до 40,18 млн тонн.

Понятно, что наибольшее влияние на урожайность оказывает погода: в этом году на юге страны и в Сибири было много природных катаклизмов. К тому же общее потепление климата, засуха снижают возможности для сельского хозяйства. В последние годы во многих странах, в частности в Европе, аграрное производство перемещается с юга на север. То же самое происходит и у нас. К тому же в центральных регионах не только более плодородные почвы, уже относительно теплый климат, много влаги и т. д. — это еще и ареал развития российского животноводства. Животноводческие агрохолдинги создают вертикально интегрированные цепочки — сами выращивают кормовые культуры для скота. Плюс в последнее время в центральных регионах (в борьбе с благополучным Югом, который все зерно гонит на экспорт) стали больше внимания уделять интенсификации производства, в частности увеличили количество удобрений.

В прошлом сезоне, несмотря на все санкции и ограничения, Россия отправила на экспорт рекордный объем зерна — 60 млн тонн. А в первые месяцы нового сезона — с июля по сентябрь этого года — мы экспортировали просто небывалые объемы — по 5‒6 млн тонн в месяц (обычно в начале сезона отгрузки составляли не более 3‒4 млн тонн в месяц). И тому есть причины. Во-первых, оставались большие запасы старого урожая, и его надо было срочно сбыть. Во-вторых, пока еще не начала действовать так называемая рекомендованная цена — минимальная экспортная цена, устанавливаемая Минсельхозом, который таким образом решил удержать мировые цены от обвала (и Россия могла зарабатывать) и не дать обвалиться ценам на внутреннем рынке, так как внутренние цены традиционно идут вслед за экспортными. И летом экспортеры пока еще отгружали зерно по ранее заключенным контрактам.

А вот в октябре, когда ценовые ограничения начали действовать, российский экспорт начал снижаться. Российское зерно стало дороже рынка, и покупатели переключились на других поставщиков, прежде всего на европейских, предлагающих более конкурентную цену. По данным участников зернового рынка, недавно рекомендованная цена была снижена с 260‒270 долларов за тонну до 250‒255 долларов, в то время как рыночная цена на российское зерно сегодня составляет 230 долларов (пшеница с протеином 12,5%). «Экспорт российской пшеницы в ноябре может составить от 3,8 до 4,2 млн тонн против 4,3 млн тонн годом ранее», — прогнозируют эксперты «СовЭкон». По их данным, ежемесячный экспорт второй месяц подряд отстает от прошлогодних показателей. Сокращаются и отгрузки пшеницы из российских портов: за последнюю неделю октября было отгружено 0,76 млн тонн пшеницы — это самый низкий показатель с начала сезона. Если экспорт и дальше будет затухать, а экспортеры не будут предъявлять спроса на зерно, можно ожидать существенного падения цен на внутреннем рынке. А у аграриев слишком большие объемы урожая, чтобы «пересидеть», переждать период низких цен, как они это обычно делают.

Предвидя недовольство аграриев, министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев недавно объявил о закупке ведомством 2 млн тонн зерна в интервенционный фонд до конца года. Предельные цены на пшеницу составляют 15 620 рублей за тонну для пшеницы 3-го класса и 14 960 рублей за тонну для пшеницы 4-го класса. Однако этот объем — капля в море, да и цены невысоки.

На российском зерновом рынке формируется новая экспортная модель — это направление переходит под контроль государства. Во-первых, железнодорожная инфраструктура и большая часть портовых мощностей принадлежат госкомпаниям, приоритет в перевозке и перевалке зерна тоже у государственных компаний-экспортеров. И сегодня это главная проблема для частного бизнеса. Добавим, что тарифы на доставку зерна железнодорожным транспортом за последние годы увеличились кратно.

Во-вторых, государство с 2020 года выдает квоты на экспорт зерна: в частности, недавно была определена экспортная квота на период с 15 февраля по 30 июня 2024 года — она составит 24 млн тонн (сравнимо с тем же периодом 2022-го). В принципе, это достаточно высокая квота, если учесть, что с начала сезона и до настоящего момента уже вывезено 24,5 млн тонн. И практика показывает, что демократии в распределении квот нет: как правило, их получение связано с экспортным потенциалом компаний и наличием доступа к перевалочным мощностям.

В-третьих, действует экспортная пошлина на зерно, размер которой рассчитывается в зависимости от цены продаж и курса доллара и устанавливается государством каждую неделю. На размер этой пошлины уменьшается цена закупки зерна у аграриев, соответственно, уменьшаются их доходы. Пошлина была введена в прошлом году с целью не допустить роста цен на внутреннем рынке.

И наконец, последнее нововведение — рекомендованная цена, о которой было сказано выше, — окончательно разбалансировало рынок, экспортные поставки и существенно подпортило репутацию российских компаний как надежных поставщиков на мировом рынке. По словам игроков зернового рынка, основным «наказанием» для тех, кто пытается экспортировать зерно по более низким, чем установлено Минсельхозом, ценам, является невыдача Россельхознадзором фитосанитарного сертификата на товар (кстати, страны-покупатели его не требуют), и применяется это наказание к экспортерам весьма непрозрачным образом. Что подтверждается сохраняющимся достаточно высоким темпом экспорта зерна по сравнению с прошлыми сезонами. Если мы выставляем свое зерно нашим покупателям дороже, чем другие страны-производители, и большая часть покупателей отказывается российское зерно брать по нашим ценам, то почему российский экспорт остается таким высоким? С введением рекомендованной цены рынок полностью ушел в серую зону: участники рынка скрывают друг от друга, кто, почем, куда и как продает свой товар, возникают посреднические компании в других странах (хотя завести на них зерно тоже не легкая задача), параллельный документооборот и т. д. Вряд ли это в итоге положительно повлияет на развитие и деловую среду зернового рынка.

Возможно, государство в лице Минсельхоза рассчитывает удержать экспортную отрасль с помощью госконтрактов и межгосударственных соглашений? Например, мировой зерновой рынок сейчас крайне возбудился от новости: в связи с неурожаем Китай планирует закупить в этом сезоне 12 млн тонн зерна. А наше правительство недавно как раз с помпой объявило о заключении соглашения с Китаем на поставку туда космических объемов зерна — 70 млн тонн в течение десяти лет. Вот как раз и возможность приступить к реализации соглашения.

Все это вместе создает колоссальную нестабильность на рынке и сильно влияет на рентабельность аграрной отрасли. Как раз в производственном секторе у нас доминируют частные компании (для госкомпаний работа в поле не представляет интереса), и они уже пострадали от введения экспортной пошлины. Государство обещало вернуть изъятые средства в виде субсидий и дотаций, однако пока этого не происходит. В грядущей неопределенности с экспортом наибольший запас прочности у компаний с низкой себестоимостью производства. Это как раз те, кто смог получить в этом году высокую урожайность: затраты те же, а выход зерна больше. Поэтому не исключено, что продолжение тренда на развитие аграрного Черноземья можно будет ожидать и в будущем году.