Все больше признаков предвещает, что экономическая рецессия в Эстонии продолжится и в 2024 году. Многие предприниматели предупреждают о затяжном спаде с высокой безработицей и скачком бедности.

В большом заводском цехе в городе-спутнике Таллина Сауэ трудятся около двадцати рабочих. Они собирают технику для лесной промышленности и сельского хозяйства.

Вкладываться в дорогие специализированные станки нерентабельно: опытные сотрудники гораздо универсальнее.

Компания называется Fors MW. Основал ее отец нынешнего генерального директора Ульрики Форс по имени Лейф в 1992 году.

“Мы — именно эстонская компания, — говорит Ульрика Форс. — В отличие от неоторых, мы не бежали из Швеции, чтобы снизить производственные затраты. Мы работаем здесь уже 30 лет, а основная часть наших сотрудников работает у нас чуть более 20 лет”.

Теперь компания борется за то, чтобы избежать новой волны увольнений после нового года, поскольку 2024 обещает быть как минимум столь же трудным, если не хуже.

“Каждое увольнение приносит боль, — сетует Форс. — Приятного тут мало. Это очень больно. Мы семейный бизнес, поэтому у тебя завязываются личные отношения со всеми сотрудниками”.

“Но безработица в Эстонии растет, в том числе и в обрабатывающей промышленности, — говорит Форс. — В прошлые кризисы такого не было: работы всегда было вдоволь”.

Это означает, что те, кого Форс сейчас уволит, рискуют остаться без работы надолго.

По словам Ульрики Форс, в Эстонии труднее выбрать, кого уволить, чем в Финляндии или Швеции. Там компании нередко увольняют тех, кто ближе всего к пенсионному возрасту. Здесь она скорее задумывается об обратном.

“В Эстонии масса хороших моментов, — говорит она, — Мне здесь хорошо, я в своей тарелке. Думаю, именно поэтому я живу здесь уже 20 лет”.

Но затем наступает черед жесткой критики.

“Но есть пенсии и старики — о них совершенно не позаботились. Если здесь и есть повод для стыда, то это судьба пожилых”, — говорит она.

“Должного внимания ни к пенсиям, ни к положению пожилых людей я не вижу и у нынешнего правительства. Эстонцы привыкли, что пенсионеры живут скромно, и свыклись с этим”, — говорит Форс.

Слабая экономика Эстонии обусловлена теми же факторами, что мешают Финляндии и Швеции. Экономика страны сильно завязана на экспорт, но эстонская продукция сейчас не пользуется мировым спросом.

Кроме того, по лесной промышленности больно ударили рикошетом санкции против России и Белоруссии, откуда эстонские компании закупали древесину. Поэтому на быстрое восстановление рассчитывать не приходится.

По данным юридической фирмы KPMG, во втором квартале оборот крупных эстонских деревообрабатывающих компаний упал на 30–40%, и ничто не предвещает стремительного выздоровления.

“Лесная промышленность могла бы стать экономическим флагманом Эстонии и главным победителем при переходе к зеленой экономике, но, увы, в нашей стране она, наоборот, оказалась главным проигравшим”, — сообщил крупный бизнесмен Рауль Кирьянен газете Maa Elu в середине ноября.

В экономике накопилось множество проблем, но больше всех от низкого спроса страдает строительная отрасль. Из-за высоких процентных ставок спрос на новые квартиры практически иссяк. На рынок жилья повлияло и то, что инфляция в 2023 году, по данным Банка Эстонии, превысит 10%. В прошлом году она оказалась вдвое выше.

Строительная отрасль уже несколько лет пребывает в упадке, но следующий год сулит спад еще более страшный. Это связано с тем, что новые строительные проекты не заказываются в прежних масштабах.

Таким образом, в 2024 году над отраслью навис риск высокой безработицы. Кроме того, многие эстонские рабочие, трудившиеся на стройках в Финляндии, потеряли работу и вернулись домой.

Безработица в Эстонии после пандемии коронавируса составляла порядка 5%, но сейчас резко подскочила. По последним данным, этот показатель составляет 7,5%, и, по прогнозам, продолжит расти в течение нескольких месяцев.

“Для Эстонии это что-то новое, — говорит Ульрика Форс. — Во время кризиса 2009—2010 годов зарплаты продолжали расти. И все, кто по-настоящему искали работу, ее находили”.

Высокий уровень безработицы в сложившейся ситуации чреват тем, что Эстония столкнется с горьким опытом Финляндии 1990-х, когда долгосрочная безработица стала бичом экономики.

В 2024 году Эстония может оказаться единственной страной еврозоны с отрицательным ростом ВВП.

Этому немало способствуют серьезные трудности правительства с пополнением казны.

Из-за инфляции государственные расходы также возросли, поскольку все большему количеству граждан необходимы те или иные формы социальной поддержки.

Поэтому правительство приняло решение повысить налог на добавленную стоимость с 20% до 22%. Это, в свою очередь, еще больше взвинтит рост потребительских цен.

Несмотря на это, на компании обрушилось мощное давление, чтобы в следующем году они подняли заработную плату на несколько процентов.

“Для Эстонии первый настоящий кризис с 1991 года. Но эстонцы все равно рассчитывают, что конверт с зарплатой компенсирует издержки”, — рассуждает Форс.

Несмотря на пандемию коронавируса, конфликт на Украине и почти двухлетний застой в экономике средняя зарплата в Эстонии выросла с 1 400 евро в начале 2021 года до более чем 1 800 евро сегодня.

“Местные предприниматели говорят, что возможности повышать зарплаты в следующем году не предвидится. По всей видимости, в 2025 году тоже. Для многих эстонцев это будет неприятным откровением”, — заключила Форс.

Густав Антелль