Район под названием Корона в нью-йоркском Квинсе по злой иронии судьбы стал главным очагом эпидемии коронавируса в Нью-Йорке. Здесь заразились 77% жителей, то есть больше двух третей от числа всех, кто здесь живет. Иммигранты из Непала, Бангладеш, Филиппин, Мексики, многие без документов — это основное население Короны и прилегающих к ней районов.

Как и во многих других иммигрантских кварталах Нью-Йорка, здесь и рады были бы пересидеть заразу дома, но нужны деньги. Да и в крохотных квартирках местных домов для малообеспеченных особо не изолируешься. В итоге район стал идеальной площадкой для эпидемии.

По уровню распространения инфекции за Короной следуют такие же иммигрантские Бронкс и Бруклин. И так происходит не только в Нью-Йорке. Практически по всей Америке доля заболевших и умерших от COVID-19 заметно выше именно среди цветного населения.

Джером Адамс, главный хирург: "Мы не считаем, что цветное население биологически и генетически предрасположено к заболеванию COVID-19, ничего наследственного в этом нет, но цветные социально более уязвимы к заражению коронавирусом".

Цифры говорят сами за себя. В Луизиане 70% умерших от коронавируса — это темнокожие, хотя в штате их живет всего 32%. В Иллинойсе — 42% умерших от COVID-19 — афроамериканцы, хотя их доля в населении штата — всего 15%. Отсутствие сбережений, медицинской страховки, плохие жилищные условия — все то, что называется расовым и экономическим неравенством сейчас во многом и раскручивает маховик эпидемии в американских городах.

Что делать с такими цифрами, Америка не знает. В Нью-Йорке сейчас спешно строят пункты тестирования на коронавирус именно в неблагополучных районах. В Мичигане губернатор создает группу по борьбе с социальным неравенством, но все это больше похоже на латание дыр, чем на решение проблемы.

В начале 1990-х появилась масса информации о судьбе и мытарствах "белой эмиграции" после Революции 1917 года. Нам рассказывали истории о "графьях", севших за баранку такси в Париже, призывали им сопереживать. Но почему то почти никто не вспомнил о простых русских крестьянах, приехавших за "длинным долларом" на чужбину в 1900-1913 годах. Я хочу восполнить этот пробел.

За информацию расположенную ниже, мы должны быть благодарны американскому социологу Джерому Дэвису, собравшему и объединившему материал в книге 1922 года "Русский Эмигрант". исследование затрагивает многие аспекты жизни русских эмигрантов, но я постараюсь передать саму суть, которую хотел донести Дэвис.

История эмиграции русских в США началась в середине 18 века с освоения Аляски, к 1812 году русские поселения были в Калифорнии . В 1842 Российская империя (РИ) отозвала своих граждан из Калифорнии, а в 1867 с Аляски. Многие русские уехали, но часть их осталась на новой родине.

В 1872 году из всей РИ, исключая Польшу, в США за один год въехало до тысячи иммигрантов. К 1882 году это число возросло до 16 918 чел, а в 1892 году достигло высшей отметки за любой год XIX века - 81 511 человек. Но из этого числа только 4,4% были этническими русскими, а не русскоязычными евреями, поляками и пр.

С 1899 до 1913 года число русских эмигрантов неуклонно росло. С началом ПМВ и Революции начал наблюдаться отток в обратную сторону. К 1910 в США проживало около 46 477 этнических русских (вместе с рожденными). По данным переписи 1920 года "русских" в США насчитывалось (вместе с рожденными) 731 949 человек. Число этнических русских среди них точно не известно, назывались цифры в 300-400 тысяч, но это так на глазок.

Из расследования, проведенного Комиссией по иммиграции, мы знаем, что 92% русских, мигрирующих в Соединенные Штаты, принадлежали к классу крестьян. Больше пяти человек из ста были старше шестнадцати лет.

Русских, как рожденных в Америке, так и приехавших, можно было найти среди самых низкооплачиваемых рабочих на рудниках и фабриках США. В основном это касалось угольной промышленности и черной металлургии. Были они задействованы и на переработке мяса, текстильной и нефтеперерабатывающей промышленности.

Однако, со временем второе поколение русских стало переходить на более легкие работы, такие как переработка сахара, швейная и обувная промышленность, производство стекла, с/х и пр.

Русские начинали деятельность у самого подножия рабочей лестницы, берясь, как они сами говорили, за самую "черную работу". Это было неизбежно, поскольку они были неграмотны, без гроша в кармане и говорили на иностранном языке.

К сожалению, условия труда в отраслях, где в большом количестве востребованы неграмотные чернорабочие, прямо пропорционально уровню маргинализации такого пролетариата. В 9 из 10 случаев русский рабочий был простым мужиком, впервые попавшим на промышленное предприятие.

Для большей части русских работа - это их первый настоящий вкус Америки, и он очень горек. Джером Дэвис

Большинство русских работали по 12 часов при 7-дневной рабочей неделе. примерно каждые две недели их заставляли работать от 18 до 24 часов. Один из опрошенных Дэвисом русских рабочих говорил:

Время на работе - 91 час; еда - около 9; проезд на работу (45 минут в каждую сторону) - 10,5; сон (7 часов в день) - 52,5; переодевание, раздевание, стирка и т. д. 5 часов. Итого 168 часов в неделю я живу как раб.

Другой славянский рабочий в горечью говорил:

Работайте, работайте всегда каждый день, каждую неделю, по десять часов в день и двенадцать часов в ночь - все время - без продыха - все время и каждый день

Процесс работы на износ во вредных условиях не только подрывал здоровье и угнетал вчерашних крестьян, привыкших к работе в поле, но и затруднял процесс американизации эмигранта из-за недостатка времени на более менее культурный отдых.

Условия труда чернорабочего на сталелитейных заводах и угольных шахтах в начале 20 века, наверное, могут понять только те, кто работал в таких условиях. Плавка стали требовала большое количество угля, и подносчики на своих спинах несли тяжелые бумажные мешки к пылающим топкам печей. Этот уголь добывали их земляки в тесных, душных и сырых шахтах, причем им доставались самые трудные участки с большим количеством пустой породы.

В отличие от России, ему (русскому) трудно успешно приспособиться к скорости и монотонности крупномасштабного производства даже в таких сферах, как производство текстиля или автомобилей . Тем не менее, те, кто оказываются в горнодобывающей или сталелитейной промышленности, могли бы перейти в другие отрасли, если бы знали, как, ведь трудности на этом пути кажутся им непреодолимыми. Джером Дэвис

После победы Октябрьской революции в России и укрепления позиций партии ВКП(б) во время гражданской войны, в американской прессе разразилась настоящая анти-большевистская компания. Коммунизм (большевизм) начали напрямую связывать с Россией и русскими.

С тех пор, как в России установился "большевистский "режим, русский везде считается "большевиком" и его избегают. На днях я столкнулся со случаем, когда работодателю пришла в голову мысль, что отличительной чертой "большевика" является борода, поэтому он отказал в работе нескольким старообрядцам, чьи религиозные убеждения не позволяют им бриться... Харви Андерсон функционер YMCA - Юношеской Христианской Ассоциации среди русских мигрантов.

Русские стали первыми кандидатами на увольнение при сокращении рабочих мест. Когда они искали новую работу, то неизбежно сталкивались с подозрением в "большевизме".

Представителей несколько крупных фирм откровенно заявили Дэвису, что они отказались от трудоустройства русских: "Мы можем получить множество рабочих других национальностей, - сказал один из работодателей, - зачем брать большевиков?"

Такое отношение, иногда заставляло русских кончать жизнь самоубийством.

Мы предпочитаем смерть голоду. Рабовали на сталелитейном заводе семь лет и мы не можем найти работу. Предсмертная записка на русском языке, найдена на теле у одного из двух человек на ж/д. путях.

Из-за незнание языка, законов страны, правил оплаты труда, защиты от недобросовестных работодателей и пр. русские рабочие часто подвергались несправедливости. Дэвис полагал, что вина за это, от части лежит на самих рабочих, которые медленно интегрировались в американскую жизнь.

Кажется правдой, что русский безразличен к опасности. Он готов взяться за опасную, тяжелую работу и поэтому получает травмы чаще, чем рабочие других национальностей. Однако, он, как и большинство людей др.национальностей, чувствует после получения травмы, что с ним обошлись несправедливо, и иногда он очень огорчается из-за безразличия компании к его тяжелому положению. Это чувство, похоже, в какой-то степени разделяют все россияне. Джером Дэвис

В большинстве штатов были более менее адекватные законы о компенсации за смерть или потерю трудоспособности на производстве. Однако, в Нью-Джерси,Нью-Гемпшире, Нью-Йорке и Пенсильвании. где работало большинство русских, законы не предусматривали компенсации членам семей, не проживавшим в США.

Дэвис ознакомился со множеством дел, на которые ссылались русские священники, которые были готовы доказать фактами, что травмированные прихожане не получили никакой компенсации, несмотря на закон. Они также свидетельствовали о том, что русский не знает своих прав и имеет ограниченную юридическую помощь.

В больнице сейчас лежит человек, чьи ноги были раздавлены, когда угольный ковш оторвался от цепи. Врач говорит, что он никогда не может ходить, но когда он покинет больницу, он ничего не получит, потому что у него нет свидетелей аварии. Отец Козубов из Хартфорда

Русский рабочий редко или почти никогда не видел своего работодателя. Весь его контакт с администрацией предприятия шел через начальника цеха (участка) или мастера. Часто именно они принимали и увольняли работников, а если рабочий и проходил через отдел по трудоустройству, то только чтобы ответить на 1-2 вопроса и быть включенным в бухгалтерские книги.

Ниже мастера стоял бригадир. В большинстве случаев начальником бригады чернорабочих иностранцев был тоже иностранец (немец,венгр, поляк и т.д.) Мат на чужом языке, рабочий сленг и фразы со словом "work" (работа), отнюдь не сближали русского с бригадиром.

Поэтому не удивительно , что он не любит босса , даже если тот американец. Х. В. Андерсон, ранее отвечавший за работу YMCA среди русских в Америке, говорил:

Русский всегда думал о правительстве как об угнетателе, и он перенес свое недоверие, подозрение и ненависть с русского правительства на "хозяина", на которого он работает и в лице которого представляет себе всю Америку.

Несколько дней назад у нас произошел типичный случай. Что-то пошло не так с работой некоторых русских. Мужчины не были виноваты, но молодой бригадир американец свалил всю вину на их лень. Они выслушали гневную тираду бригадира с бесстрастными угрюмыми лицами и ничего не ответили, но в своих сердцах они записали еще один довод против Америки.

Конечно же русские не были глупы и проводили четкую границу между бригадиром и мастером. Первый часто разделяя с ними труд и был дружелюбен. Зато второго они считали негодяем, чувствуя,что он преднамеренно заставляет их выполнять слишком сложную работу.

Босс заставляет нас по двое нести сталь, которую должны тащить четверо. Если я отказываюсь, я теряю работу. Много недель работа настолько тяжелая, что у меня болит спина, и мне приходится брать выходной и лежать три дня из семи. Русский с завода в Филадельфии.

Другой русский с фабрики в Питтсбурге на гиперболизированном языке, так рассказал о своем бригадире Пите, здоровом мужчине, способном работать за двоих:

Босс сам может поднять две тонны. Он будет наблюдать, как мы напрягаемся, чтобы поднять двухтонную железку и будет смеяться над нами и кричать: "Эй, поляки, навались!" Корячась, мы ломаем наши спины, а он не шевельнет и пальцем, чтобы помочь.

Штрафы, придирки, увольнение за мелкие проступки. тяжелая. внеурочная работа без оплаты все это было частью повседневного существования русского рабочего. Из опрошенных Дэвисом рабочих больше 90% ненавидели своего босса:

Босс хуже царских чиновников, они бы нас выпороли и мы пошли, а он ведет нас к медленной смерти.

Русские рабочие, стоящие у самого подножия промышленной лестницы не имели возможности в ступить в обычный профсоюз рабочих, за соблюдением прав которых следили профессиональные или полупрофессиональные юристы. Плата за вступление и размер ежемесячных взносов были больше чем он мог себе позволить.

Тем не менее из русских получались прекрасные члены других рабочих организаций. Американцы объясняли это групповым, а не индивидуальным мышлением русских. Русский был готов стоять до последнего за общество, пренебрегая собственным благом.

Он привык к трудностям и к совместному труду и будет терпеть до конца, если группа тем самым выиграет. Это было продемонстрировано во время великой забастовки в 1902 году, во время забастовки на бойнях в Чикаго , на ткацких фабриках в Массачусетсе и на сталелитейных заводах Пенсильвании в 1919 году. Эмили Гринч Балч, американский экономист и социолог.

По сравнению с Родиной зарплата русского рабочего была огромной. Исследование Иммиграционной комиссии в 1909 году показало, что 2819 русских иностранного происхождения получали среднюю заработную плату в размере 2,06 доллара в день, это было на три цента ниже среднего показателя среди всех иностранцев.

ПМВ подняла заработки чернорабочего с 2-3 долларов день, до 40 центов в час. США увеличивало поставки оружия и снаряжения для европейской бойни, поэтому некоторые рабочие зашибали до 50 долларов неделю.

Но после войны заработки русских снова начали падать. Исследование 1919 года 95 одиноких русских мужчин в Чикаго выявило, что они зарабатывали от 12 до 30 долларов в неделю, подавляющее большинство опрошенных получали 23 доллара.

В Питтсбурге в 1920 году Дэвис обнаружил, что обычный русский рабочий получал от 25 до 30 долларов в неделю, но это без учета простоя в работе по болезни, остановки производства и прочих обстоятельств.

Значительную часть средств русские откладывали и пересылали в Россию своим семьям. С 1 июля 1913 года по 30 июня 1914 года в Россию было отправлено 546 775 почтовых перевода на общую сумму 13 469 839,02 долл. США, или в среднем около 24,60 долл. США за один перевод. После начала войны суммы переводов неуклонно падали. 1916 - 395 тыс. долл. 1917 - 1060 тыс. долл. США.

В 1918 году исследователь профессор Гайнман считал, что одинокий русский мужчина мог отсылать домой около 250 долл.США в год. После окончания войны ситуация в корне изменилась, исследователь м-р Колул обнаружил, что из 112 русских, все из которых раньше откладывали деньги, в 1919 так могли делать только 20 человек.

Сокращение з/п, забастовки, безработица и привычка к лучшим условиям жизни в период "военных" зарплат снизило рост накоплений русских рабочих. Многие предпочитали хранить деньги не в американских банках (в 1917 году из 1138 русских рабочих на Ford Motor Company 917 не имели банковского счета), а у частных лиц, в основном евреев.

Это может показаться странным, но у русских было больше доверия к своим соседям и бывшим соотечественникам , пусть и евреям,чем к американским банкам. Дэвис пишет, что банки обманывали при обмене денег, не выплачивали проценты по вкладам. В 1920 году один банк в Сан-Франциско обменял доллары на фальшивые рубли, возвращавшимся в Россию.

В 1918-1922 годах банки принимали деньги для переводов в Россию. хотя знали,что он не может быть доставлен, когда адресат находился на территории оккупированной немцами, контролируемой большевиками или каким другим временным гос.образованием.

Части русских удалось вырваться из "индустриального ада" и завести свое фермерское хозяйство. Русские фермы были в Огайо, Индиане,, Флориде, Техасе, Калифорнии. Большая диаспора из южных российских губерний была в Южной Дакоте. Многие имели свои дома в американском стиле и счет в банке от тысячи более долларов.

Конечно, были и неудачи в попытках обосноваться на земле. Неурожаи, засухи и колебания цен выгоняли несостоявшихся фермеров обратно в города. Часты были и банальные обманы, когда под видом плодородной земли продавали кусок пустыни.

В заключении Дэвис делает следующие выводы. Простые русские люди из деревни оказались в совершенно другом мире, так не похожим на ту действительность, что они оставил в далекой России. Находясь на самом дне промышленного мира, они чувствовали, что им не подняться и американцы всегда будут смотреть на них свысока.

Этот факт и полное отсутствие информации о людях из верхушки, вместе с растущим убеждением, что их человеческая сторона полностью игнорируется. Вот то, что русские рабочие так часто пытались выразить писателю.

Единственный благоприятный фактор в виде заработной платы, сводился на нет нещадной эксплуатацией, нечестными банками а агентами, которые обманывали трудолюбивых и экономных русских, лишая накоплений. Кроме того, принимая американские стандарты жизни, русские уменьшали или сводили на нет свои сбережения.

Американская промышленность оказала огромную услугу, предоставляя работу иностранным мигрантам, где преобладают бедность, болезни и тирания, и выпуская больше товаров, чем любая другая нация, и таким образом обогащая весь мир. И все же мы должны помнить, что огромная структура американской промышленности была построена на физической силе и жизни иностранцев.

Источник: The Russian immigrant, by Jerome Davis, 1922

P.S. Эта лишь небольшая часть из книги Дэвиса, думаю, что через некоторое время я выложу еще одну статью о жизни простого русского эмигранта из главы " РУССКИЙ В СВОЕЙ ДОМАШНЕЙ СРЕДЕ"