В конце ХХ – начале ХХI вв. идея образования «стратегического треугольника» Россия – Индия – Китай высказывалась неоднократно. Что происходит на данном направлении сегодня?
Осенью 2007 обнаружились признаки «разлада» в отношениях Москвы и Дели, когда министру иностранных дел Индии Пранабу Мукерджи было отказано во встрече с Президентом России, чего ранее не случалось. В декабре, накануне Дня ВМФ Индии, начальник штаба военно-морских сил адмирал Суреш Мехта (Suresh Mehta) публично выступил против резкого повышения цены российского авианосца «Адмирал Горшков» (предназначенного к продаже в Индию) – с 700 млн. долл. (зафиксированной в 2001 году) до 1,3 млрд. долл. Вскоре в индийской печати появились сообщения о «неудовлетворительном качестве» российских самолетов. Впрочем, правительство Индии изящно дезавуировало подобные заявления, подчеркнув, что отношения с «дружественной Россией не могут определяться судьбой нескольких военных контрактов». Однако словесных заверений в прочности российско-индийского «стратегического партнерства» уже недостаточно: напряжение в двусторонних отношениях глубже, нежели конфликт вокруг «Адмирала Горшкова».
Подлинной причиной «ужесточения» позиции России по отношению к Индии, считает лидер индийской политической аналитики Индер Мальхотра, являются не обстоятельства технического или финансового порядка, но политические факторы. В последнее время В. Путин решительно отвечал на действия США, которые имели потенциальную антироссийскую направленность. Так, в одном из недавних интервью американским журналистам Президент России высказал предположение, что Индия «излишне плотно обнимает Соединенные Штаты». Примечательно, отмечает Индер Мальхотра, что многие индийцы вполне согласны с подобной оценкой. Более того, не только внешнеполитический истэблишмент, но и простые индийцы заметили, что Россия почти текстуально повторяет китайскую критику идеи «демократического квартета» («восточного НАТО») с предполагаемым включением в него Индии, Австралии, Японии, США и возможными действиями данного «квартета» в АТР.
Исторически Индия и Россия (а ранее - СССР) были «скрупулезно внимательны» к интересам безопасности друг друга – как до китайско-советского конфликта, так и после его урегулирования. Сегодня же в Индии отрицательно смотрят на развитие отношений России и Китая за счет, как полагают некоторые эксперты в Дели, «третьей стороны» стратегического треугольника. В качестве примера называют отказ индийцам в полноправном членстве в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Премьер-министр Индии Манмохан Сингх попытался исправить положение во время своего визита в Москву, но положение лишь ухудшилось по трем основным, как считают индийские авторы, причинам. Во-первых, пребывание в Москве было слишком коротким для полного восстановления доверия. Во-вторых, вежливый отказ М.Сингха от участия в банкете в его честь со стороны Председателя правительства России также имел неблагоприятные последствия, поскольку замысел Москвы состоял в «повышении статуса» института премьер-министра в свете намечающейся перегруппировки сил на российском политическом Олимпе. В-третьих, и это самое важное, во время визита не было подписано соглашение о сотрудничестве в атомной энергетике, сопоставимое по объему с «ядерной сделкой» Индии и США. Американцы, накануне визита, посоветовали воздержаться от подписания соглашения, чтобы не повредить американо-индийскому «ядерному соглашению» в Конгрессе США.
Некоторые политологи считают: первоначальное намерение индийской стороны подписать соглашение с Россией во время визита М. Сингха опиралось на уверенность в поддержке индийско-американской «ядерной инициативы» в индийском парламенте. Однако данная инициатива натолкнулась на массированную оппозицию в самых разных слоях индийского общества. (Многие в Индии считают, что соглашение с США ограничивает политический суверенитет страны.) Почему этот простой факт не был доведен до сведения Москвы в подходящей момент и в надлежащей форме, пишет И.Мальхотра, останется еще одной «тайной» внешней политики Индии.
Не меньше проблем и в индийско-китайских отношениях. В Пекине не забыли, что испытания Индией ядерного оружия в 1998 году были ответом на гипотетическую «ядерную угрозу» со стороны Китая. Кроме того, обе стороны сохраняют «значительные подозрения» в отношении намерений друг друга. Для Индии – это тесные союзнические отношения КНР с Пакистаном. Особенно беспокоит индийцев модернизация с помощью Китая пакистанского стратегического порта Гвадар, становящегося, наряду с бирманским Ситве (Sittwe) и бангладешским Читтагонгом, средством эффективного контроля над доставкой энергоносителей из зоны Персидского залива. Для Китая же Индия превращается в часть американского стратегического замысла по «окружению» КНР; более того, в решении Конгресса США (декабрь 2006 года), интерпретируемом в Пекине как вывод Индии за рамки Договора о нераспространении ядерного оружия, эксперты усматривают стремление Америки превратить Индию в стратегический «противовес» Китаю в АТР.
Вместе с тем Китай, устами Президента Ху Цзиньтао, в ноябре 2006 года предложил Индии более тесную двустороннюю кооперацию в атомной энергетике. Мощным подспорьем в развитии китайско-индийских двусторонних отношений стал лавинообразный рост объема внешнеэкономических связей между двумя странами: если в начале 90-х годов он составлял всего 100 млн. долл., то сейчас вплотную приблизился к отметке 30 млрд. долл. (вместе с Гонконгом). При ежегодном росте взаимного товарооборота на 30% Китай в самом ближайшем будущем станет крупнейшим внешнеторговым партнером Индии, вытеснив с первого места США.
Некоторые эксперты в таком бурном росте внешнеэкономических связей видят сознательную политику Пекина, преследующего, в частности, цель покрепче привязать слаборазвитые и географически изолированные от остальной Индии штаты северо-востока страны к рынкам Тибета и других южных районов Китая. Далее Пекин добивается улучшения условий для своих инвестиций в объекты индийской инфраструктуры, уже 25 тыс. китайцев прошли подготовку в индийских фирмах информационных технологий. На очереди – совместные предприятия, соединяющие китайские производственные возможности и индийский опыт работы с информационными технологиями.
И тем не менее, образ Китая в сознании индийцев остается противоречивым. Многие в Индии задаются вопросом: как Китай распорядится своим впечатляющим экономическим ростом и как это отразится на интересах Индии? На Западе, похоже, надеются на то, что две эти энергодефицитные экономики включатся в агрессивную борьбу друг с другом за ресурсы и тем самым облегчат евро-атлантическому блоку задачу сохранения господствующих позиций в мире.
Все это ясно указывает России на оптимальную модель ее отношений с ведущими странами Азии. Во-первых, абсолютно необходимый России переход к высокотехнологичной экономике позволит ей раз и навсегда избавиться от «комплекса неполноценности» по отношению к Западу. Во-вторых, экономический рост на промышленной основе, сделав естественным взаимодействие внутри «стратегического треугольника», облегчит нашей стране решение важнейшей задачи – форсированного развития Сибири и Дальнего Востока. В-третьих, согласованное горизонтальное взаимодействие трех стран – Китая, Индии и России - может послужить прообразом новой многополярной мировой системы на началах «единства в многообразии». В этом и только в этом качестве возможен сегодня успех «стратегического треугольника».
