Еще 18 месяцев назад подобная ситуация казалась чем-то запредельным. По крайней мере, для аналитиков. Они основывали свои оптимистичные прогнозы на ряде простых наблюдений. Несмотря на кризис ипотечного кредитования и спад активности на рынке жилья, не было никаких оснований полагать, что компании с низким уровнем долгового бремени окажутся в тяжелой ситуации. В финансовой системе наметились некоторые сложности, однако, опыт кризиса  LTCM (Прим. Profinance.ru: печально известный хеджевый фонд, банкротство которого чуть не привело к коллапсу всей финансовой системы) в 1998 году вроде бы доказывал, что власти знают, что делать в период финансовых стрессов. И даже если США и Европа на некоторое время остановятся в экономическом развитии, мировая экономика в целом продолжит двигаться вперед благодаря сверхновым звездам, таким как Китай и Индия.

Но даже если что-то пойдет не так, ФРС всегда сможет понизить ставки, как это было десять лет назад, взбодрить свою экономику, и, следовательно, остальные экономики мира. Оглядываясь назад, мы видим, что подобные аргументы стали триумфом наивного оптимизма над мрачной и суровой экономической реальностью. Что же пошло не так? Ответ нужно искать в массовой потере доверия к финансовой системе во всех ее проявлениях. Кризис на рынке жилья в США стал всего лишь катализатором. Он наглядно показал, что финансовые инструменты сохранения ценности - в обеспеченных ипотекой ценных бумагах, высокодоходных корпоративных облигациях и тому подобных активах - зачастую, на поверку, оказывались дешевле бумаги, на которой они напечатаны. Их стоимость зиждилась не на фундаментальных факторах экономики, а на коллективной вере - в банки, рейтинговые агентства, институциональных инвесторов, хеджевые фонды, регулирующие органы и, в конечном счете, в способность финансовых рынков  обеспечивать рост уровней экономического благосостояния.

Постепенно, зависимость экономического роста от такой веры становилась все сильнее и сильнее. Банковское кредитование процветало вовсе не потому что банки купались в депозитах, нет, просто они паковали займы и продавали их пенсионным фондам и страховым компаниям. Те же, в свою очередь, были счастливы купить такие секъюритизированные облигации, потому что доходность по ним позволяла удовлетворить запросы инвесторов, простых людей с безграничной верой в способность финансовой индустрии претворить в жизнь их мечту о материальном благополучии. Последствия этого процесса оказались катастрофическими, но не из-за падения стоимости этих активов - для финансовых рынков это не редкость - а из-за чрезмерной зависимости банков от желания инвесторов покупать их бумаги. Банковские займы больше не были привязаны к депозитам: они стали зависеть от рыночных спекуляций. Как только финансовый бум закончился, закончилось и банковское кредитование. Дальше реакция развивается по цепочке. Аналогия с LTCM в данном случае не уместна. На этот раз взорвалась вся финансовая система целиком. И это уже не фиглярство одного особенно обнаглевшего хеджевого фонда, а наглость всей системы. Снижения ставок не работают, потому что они влияют только на стоимость кредита. Нынешний же кризис завязан на объемах кредитования. Развивающимся экономикам не удалось отмежеваться от Запада, потому что они слишком сильно зависели от займов, предоставляемых им западными банками: теперь этот поток иссяк. А компании попали в беду не по своей вине:  они оказались зажатыми в клещи падающих потребительских расходов и сокращения оборотного капитала.

Люди начинают осознавать, что время уходит. Процентная ставка в США уже упала до нуля. В Великобритании официальная стоимость денег снижена до 1.5% - минимум за всю 315-летнюю историю Банка Англии. В Японии ставка держится вблизи нулевой отметки уже более десяти лет. Если экономики продолжат ослабевать, у властей просто не останется традиционных средств борьбы с рецессией. Потеря доверия к финансовым активам и политике, как стрелы с отравленными наконечниками. Люди реагируют на проблему накапливанием наличности, откладыванием покупок, стратегией "поживем - увидим". Доверие держится на осенних паутинках: стоит их порвать, и на вашу голову неожиданно свалятся ужасные беды. Этот год может стать первым за многие десятилетия, когда мировая экономическая активность начнет сокращаться. В отличие от крупных экономических кризисов прошлого, сегодня дело не в инфляции, а в системном коллапсе мировой финансовой системы на фоне дефляционных процессов. Сейчас важно, чтобы политики разработали надежный план действий и разъяснили скептически настроенным людям, как он будет работать. По вполне понятным причинам сейчас в центре внимания новый президент США Барак Обама, который уже намекает на внушительные антикризисные программы, возможно, стоимостью до 1 трлн. долларов. Федеральная резервная система уже свернула на путь нетрадиционных монетарных мер, покупая всякого рода активы, и накапливая их в своем балансовом отчете. Конечно, эти меры нужны и оправданы. Однако их эффективность во многом зависит от восстановления доверия к финансовой системе. В последнее время начали проявляться обнадеживающие признаки: кредитные спрэды чуточку сузились, фондовые индексы капельку выросли - самое большее, на что мы можем надеяться, это то, что мировая экономика начинает понемногу отползать в сторону от страшной пропасти, рядом с которой Великая Депрессия покажется сточной канавой.